ГЛАВА ПЕРВАЯ
Тяжёлый меч устремился к Шарлю и остановился у горла мальчика.
— Вы уже в Стране Богини, Великий, — вежливо сообщил Хуан. — Не желаете передохнуть?
Ещё чего! Мальчишка упрямо замотал головой.
— Нет!
Гвардеец отступил на несколько шагов и церемонно вскинул меч. Салют побеждённому.
— Как скажете, Великий. Я атакую?
Разрешающий кивок и гвардеец двинулся к Шарлю. Неспешно, обманчиво неспешно. По лицу юноши скользнула улыбка.
Мальчишка насторожился, он прекрасно знал по горькому опыту: если Хуан начинает улыбаться — жди очередной каверзы.
Шаг… ещё шаг… Шарль закусил губу, Хуан явно испытывает его терпение.
Глаза Великого удивлённо расширились, на сей раз Хуан атаковал нарочито замедленно, словно решив подарить победу.
Небрежный шлепок ладони гвардейца по ребру меча Шарля — а ведь юный Колдун парировал совершенно правильно! — и длинный клинок повело в сторону, пальцы мальчика едва не разжались. Миновало короткое мгновение, всего-навсего промежуток между двумя ударами сердца, и обтянутый кожей учебный меч Хуана слегка ударил по запястью мальчика.
К проклятой Элизабет! Даже не дал скрестить клинки! Слёзы подступали к глазам. Шарль часто заморгал, только расплакаться сейчас не хватало.
Хвала Богине, сегодня тренировка в его шатре. По крайней мере, не опозоришься, Хуан умеет молчать. Вчера вздумал поупражняться на берегу Роны и вскоре начала собираться толпа. Первыми явились гвардейцы, шли в авангарде и уже успели раскинуть палатки, за ними латники и арбалетчики из Предгорья, и последними пожаловали высокородные, чтоб им пусто было этим высокородным! Шарль поморщился. Глазели с почтительного расстояния, чтобы не беспокоить Великого Колдуна, но всё равно радости мало, опытные воины вмиг заметят малейшую промашку…
— В Башне Послушников вы просто играли с мечом, — нарушил молчание Хуан.
— Играл?! — голос мальчика сорвался от возмущения.
— Конечно. Вы неплохо знаете основные приёмы, но что толку, если нет настоящей выучки, да и меч для вас тяжеловат.
— Я был четвёртым на турнире послушников, — сбавил тон Шарль.
— Младших послушников. Вас обучали только основным приёмам, а основные приёмы, простите за откровенность, Великий, всего лишь азбука настоящего фехтования.
— Без азбуки тоже не обойтись, — проворчал мальчик.
— Разумеется, Великий, меч не прощает ошибок. Воин задерживается в этом мире в меру умения владеть мечом, — процитировал Хуан распространённую поговорку. — Поверьте моему опыту — неумеха долго не протянет, даже усвоив основные приёмы. Хотя иные горожане, как освоят азбуку, так и довольствуются этим всю жизнь, и считаются грозными бойцами.
— То есть как? — заинтересовался мальчик.
— Допустим, наследник богатого купца поучился и искренне уверен, что полностью превзошёл фехтовальную премудрость. По городу шепчутся: купец нанял дорогого учителя и наследник — подумать только! — освоил все приёмы. — Офицер усмехнулся. — Впору сдаваться ещё до боя, некоторые так и поступают. Откупаются задолго до поединка, а если — храни Богиня! — дело дошло до мечей, незадачливый рубака позволяет выбить клинок и поспешно поздравляет победителя.
Шарль обиженно засопел, Хуан вежливо бросал камешки в его огород, но губы мальчика предательски вздрагивали, постепенно складываясь в улыбку. Что поделаешь, сам напросился. Перед тренировкой велел Хуану рубиться в полную силу и под конец выложить всё как есть.
— Поймите, схватки со взрослыми пока не для вас. Вы слишком молоды, Великий, — вёл между тем Хуан. — В двенадцать лет ещё неважно, как владеешь клинком, ведь почти любой наёмник первым же ударом выбьет меч, а вторым возьмёт вашу жизнь. Или отправит к предкам, с первого выпада — и руки у вас короче, и боевой меч не по силам.
Шарль призадумался. А если… В памяти всплыл поединок Хуана с изгнанным вождём племени Серых Медведей.
— Разве нельзя уйти, уклонится от удара? — с надеждой выдохнул мальчик.
— Уклонитесь раз, уклонитесь другой, а на третий вас всё равно достанут. Это в честном поединке, один на один. А в общей свалке, щит на щит, свои с врагами вперемешку, где даже бывалые рубаки живут немногим дольше новичков, вас попросту свалят с ног и затопчут.
— Завтра с утра продолжим, — коротко распорядился Шарль.
— Вы совершенно правы, Великий, — невозмутимо согласился Хуан. — Однако позволю себе напомнить, что утром вы изучаете арагонские походы Жюстена Молнии.
— Тогда пофехтуем до завтрака, — нашёл выход мальчишка. — Луи разбудит меня с рассветом.
— Воля ваша, Великий, — неохотно подчинился гвардеец. — Высокое фехтование пока не для вас. Завтра будем отрабатывать отдельные приёмы. Скучновато я понимаю, но вам нужна прочная основа. Часок, надеюсь, потерпите?
— Два часа и ни минутой меньше, — отрезал недавний послушник. — Ты же сам говорил, что без серьёзной выучки отдельные приёмы ничего не стоят.
Его снова поймал на слове двенадцатилетний мальчишка! Сосчитать бы в который раз, да нет, не получится, собьёшься со счёта! Хуан сдержал улыбку. С этим сорванцом следует держать ухо востро. Понятлив и на память не жалуется.
— Может, пригласите Тео?
— И не думай! — бурно отреагировал Шарль. — Я как-то видел его в Гренобле с деревянным мечом. Вышел один против пятерых, у троих быстро выбил мечи, а оставшихся прижал к ограждению и заставил просить пощады. Турнира не выиграл, но шуму наделал. Дружки опозоренных чуть не устроили Тео тёмную. Вот немного подтянешь меня, чтобы не пришлось краснеть…
— Тео фехтовал с сыновьями горожан? — предположил начальник ближней охраны.
— Если бы… — Шарль покачал головой. — Я сперва и сам так подумал, больно уж не похоже на благородных. Правда перед каждым поединком герольд во всеуслышанье объявляет имена, но на детских турнирах всякое случается.
Верно. Хуан невольно кивнул. Помнится, на турнире в Гренобле, имена участников частенько объявлял сынишка городского герольда, немногим старше Шарля.
— Послал Луи, он всё разузнал — те пятеро и впрямь высокородные, родственники вождей, таких учат крепко.
— Против взрослого не выстоять и Тео, будь он трижды высокородный, — успокаивающе заметил Хуан. — В походе вам приходится нелегко, попробуй выкроить время для тренировок, но в скором времени вернётесь в Валанс и сможете упражняться хоть с рассвета до заката. Если выдержите, конечно…
Опять! Шарль едва не застонал. Девять тысяч проклятых! О чём бы ни зашёл разговор, Хуан неизменно сворачивает на Валанс, впрочем, и Мигель ничуть не лучше. А Роже, — в последнее время всё чаще — передаёт письма от Мари и откровенно уговаривает вернуться в столицу. И не огрызнёшься, не оборвёшь, не прикажешь замолчать — и жрец-медик и братья Фуэнтес желают ему только добра.
