Алехандро бросил телефон на стол и поднялся на ноги. Он собирался подойти к окну, но резко остановился. Он больше не мог наслаждаться видом, не вспоминая о рисунке Элизы. Она видела его насквозь, замечала то, что он привык годами прятать внутри себя.
Она заставила его поверить, что между ними была какая-то связь, но все оказалось ложью. До встречи с Элизой его жизнь была привычной рутиной, главное место в которой занимала его компания, но Элиза Джеймесон бросила гранату в его привычное существование. Она заставила его чувствовать и, что еще хуже – надеяться. Он уже начал думать о том, чтобы действительно внести какие-то коррективы в собственную жизнь. Он провел целый час в саду Исикава, раздумывая о компромиссах и своей семье.
А все это время она преследовала совсем иные цели. Он до сих пор не мог понять, какая часть ее истории была ложью? Ее невинность? Или связь с Джейсоном, которая была ее изначальным планом, возможно организованным бабушкой Элизы? Когда Алехандро подумал об этом, он вспомнил, что любые действия с сексуальным подтекстом исходили от Алехандро. Потому что ей это было неинтересно? Нет! Он не настолько сошел с ума, чтобы неправильно истолковать ее реакцию. И все же она оказалась в объятиях другого мужчины.
Алехандро повернулся спиной к окну и сунул руки в карманы брюк ровно в тот момент, когда в его кабинет вошел Гаэль. Они обменялись сдержанными кивками, и Гаэль подошел к бару, чтобы налить две порции коньяка. Он протянул один бокал Алехандро.
– Тебе не кажется, что рановато праздновать сделку, которая еще не подписана?
Гаэль пожал плечами и сел на диван.
– Я настойчив. И безжалостен. О твоей деловой хватке ходят легенды, но, глядя на тебя, я не вижу перед собой того человека, которого боятся конкуренты.
– И ты прилетел сюда из Калифорнии, имея такую слабую тактику? – Алехандро осушил свой бокал. – Решил применить психологическое давление?
– А разве это не работает?
– Нет.
Постучав в дверь кабинета, вошла Марго. Она накрыла на стол и оставила их одних. Гаэль съел половину сэндвича и неторопливо промокнул губы салфеткой, прежде чем начать говорить. У Алехандро пропал аппетит после первого же проглоченного куска.
– Исикава готовы возобновить слияния. С нами обоими.
– Зачем? – спросил он после паузы.
– А почему нет? Это лучший выход. Ты привнесешь электронную коммерцию, я – цифровые потоки и «облачные» сервисы, а Исикава обеспечат инфраструктуру. Вместе мы будем непобедимы.
Как и предлагала Элиза… Алехандро попытался подавить кисловатый привкус во рту.
– А если они попытаются снова заставить нас прыгать через огненные обручи? Меня это не устраивает.
– В этом ли истинная причина твоего отказа? Или в чем-то – или ком-то – другом? Например, в Элизе?
– Последи за словами, – предупредил он.
Разумеется, Гаэль не обратил никакого внимания на его предостережение.
– Полгода прошло, а ты до сих пор так остро реагируешь на упоминание о ней?
– Хватит!
– Ты видел ее после Киото?
– Нет, – ледяным тоном ответил Алехандро. Ярость бушевала внутри его. – Почему ты спрашиваешь?
– Потому что ты прав. Для совершения этой сделки существует одно крошечное условие. Старик хочет, чтобы Элиза участвовала в переговорах.
Алехандро затейливо выругался по-испански.
– Об этом не может быть и речи.
– Мы с тобой бизнесмены, Андро, – поморщился Гаэль. – У тебя были и еще будут женщины, и не смотри на меня так. Если хочешь жить как монах – дело твое, но не позволяй ей мешать решающей сделке. Максимум, который тебе придется потерпеть ее присутствие, – это несколько месяцев. И не говори мне, что ты не сможешь справиться с этим.
– Не испытывай мое терпение, Гаэль! – прорычал он.
Гаэль посмотрел на него с минуту и вытащил из кармана листок бумаги.
– Твоя личная жизнь – исключительно твое дело, брат. Но это бизнес. – Он подвинул сложенный лист к Алехандро. – Если ты хочешь заключить сделку, тебе это понадобится. Позвони мне, когда примешь решение. – Гаэль встал и подошел к двери. – Спасибо за обед, – бросил он через плечо и вышел.
Алехандро медленно развернул бумагу, лежавшую на столе. Адрес, указанный в ней, находился в нескольких штатах отсюда. Кровь застучала в висках Алехандро, когда он в тысячный раз представил себе Элизу в объятиях другого мужчины. Он смотрел на бумагу с адресом так долго, что у него заболели глаза.
Кажется, он едет в Монтану.
Звук автомобиля, грохотавшего по пыльной дороге, был не похож на скрежет грузовичка Стивена, но Элиза не сдвинулась с места. Она продолжала рисовать, сидя под яблоней, стараясь не вспугнуть так редко приходившее к ней вдохновение. Она надеялась, что ее никто не побеспокоит.
Ей так трудно было обрести покой. Как ни странно, но чем красивее со временем становились пейзажи Монтаны, тем хуже ей становилось. Летом было хуже всего. Ей даже хотелось вернуться к пустому отупению, которое накрывало ее в мае, а сейчас, с наступлением осени, она проводила почти все время, свернувшись на постели калачиком. Она понимала, что со временем ее чувства к Алехандро никуда не делись, наоборот, они стали только сильнее. В тот вечер в Киото она заколотила гвозди в дверь, которую ей уже не суждено открыть. При одном только воспоминании о том дне боль заново наполняла ее сердце, но тогда она вспоминала о том, почему ей пришлось отвергнуть любую надежду на связь с Алехандро.
Он сам сказал ей, что неспособен на любовь и серьезные отношения. Никогда прежде она не думала, что горстка слов может погрузить ее мир в черноту. Поэтому она сделала все, чтобы сохранить остатки душевых сил.
И все же ее сердце было разбито. И что самое худшее – она снова не могла рисовать. На протяжении долгих четырех месяцев она даже не могла взять в руки карандаш. Элиза уже была готова бросить свою мечту, но она не могла одновременно потерять и любовь, и смысл жизни, поэтому она ринулась в бой.
Первые попытки рисования были просто ужасны, но она продолжала упорствовать, выискивая те короткие промежутки времени, когда ее мысли не были целиком и полностью заняты Алехандро. Она мечтала о том, что однажды он предстанет перед ней, и…
– Элиза.
Ее голова дернулась от испуга. Элиза выронила карандаш из онемевших пальцев и подняла взгляд.
– Алехандро? – выдохнула она. Он смотрел на нее сверху вниз, взгляд его был непроницаем. – Что… что ты здесь делаешь?
– Тебя ищу, разумеется, – недовольно поморщился он.
– Зачем? – спросила она, хотя сердце ее чуть не выпрыгивало из груди. Она начала собирать свои художественные принадлежности.
– У нас остались незавершенные дела.
– Ты ошибаешься.
