Не в силах дождаться, пока дверь за ним захлопнется, Люк проворчал себе под нос:
– Если сочту нужным, кретин, но это вряд ли.
Он еще довольно долго смотрел на плотно закрытую дверь. Страх жестокого разочарования и негодование, закипавшие в нем, вызывали нестерпимое желание оставить приличия и напомнить этому ничтожеству, чья семья стоит здесь у руля. Но он сдерживался что было сил. Похоже, этот разговор подогрел Марка и вызвал в нем ревность. Так же, как вызывающие реплики подействовали на Люка. Ему нечего доказывать. Однако данный факт не умалял желания сделать это.
– Мистер Хатченс, я хочу, чтобы вы уделяли больше внимания вашему самочувствию. Если мышцы снова будут вас беспокоить, немедленно звоните мне, не дожидайтесь состояния, когда едва сможете добраться сюда. Вы меня поняли?
Эйвери строго смотрела на пожилого мужчину, судя по всему, жалея о том, что не может отправиться вместе с ним домой и двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю следить за тем, чтобы с ним все было в порядке. Насколько это вообще возможно на терминальной стадии рака поджелудочной железы.
– Вы что же это, дамочка, мной командуете?
– Можете не сомневаться.
– Что ж, хорошо.
Мужчина так легко сдался, чем встревожил Эйвери. Мистер Хатченс ее пациент уже довольно продолжительное время, и обычно, когда она приказывала, он предпочитал быть в образе задорного своенравного парня. Впрочем, он всегда делал это шутя и скорее причинил бы боль самому себе, чем обидел ее. И если сегодня вышел из роли, значит, определенно чувствовал себя гораздо хуже обычного. Безусловно, когда сводит мышцы спины так, что не можешь пошевелиться, это ощущения не из приятных, и уже не имеет значения, что чувствуешь в других частях организма.
– Итак, завтра вы снова придете ко мне.
– Я не могу, и вы это знаете.
Она посмотрела на него, и над дверью зазвонил колокольчик.
– Вы придете бесплатно, так что усмирите гордыню. Я хочу, чтобы вы были в состоянии вставать и передвигаться. Вот наша цель. По крайней мере, сделаю все, что в моих силах.
Он задумчиво кивнул в ответ и обернулся к новому посетителю:
– Хорошо, я приду. Лукас Бунтарь Блэкстоун. Я не видел вас с тех пор, как вы уехали отсюда и стали знаменитым. – Он заулыбался. – По крайней мере, не видел лично.
Эйвери замерла, почти физически чувствуя взгляд Люка на своей спине. Медлить было бы еще тяжелее, а потому она, переборов себя, повернулась к нему лицом. Щеки обожгло румянцем, едва она вспомнила их поцелуй прошлой ночью.
– Эйвери и над вами работает?
– Точно, – подтвердил Люк, бросив взгляд в ее сторону и улыбнувшись.
Но не сегодня. Она бы не забыла, если бы в расписании значился его прием. Кроме того, остальные встречи после полудня отменены ввиду надвигавшейся непогоды. Ну и почему он здесь?
– Она хорошо с вами обращается? – Люк не обращал внимания на ее панику.
Мистер Хатченс чуть выпрямился, хотя по его учащенному дыханию Эйвери понимала, что это причиняет ему боль.
– Всегда очень хорошо. А как ваши ноги? Я видел репортаж по телевизору. Кажется, авария была не слишком серьезной.
Репортажи и сообщения регулярно появлялись в местных выпусках новостей еще не одну неделю после аварии, а потом уже после того, как Люка выписали из больницы. Поскольку он местная знаменитость, все, кто имел отношение к Блэк-Хиллз, с удовольствием смаковали любые сведения о его несчастном случае и постепенном выздоровлении.
Пока мужчины беседовали, Эйвери посматривала на Люка из-под опущенных ресниц. Он слегка опирался на трость, словно это скорее аксессуар, чем насущная необходимость. Он был любезен и очарователен, не демонстрировал показную обходительность и, как бы ни отвечал мистеру Хатченсу, звучал очень искренне и тепло. Ту же искренность она замечала во всех его телеинтервью. Он по-настоящему заинтересован в людях, что делает его в ее глазах еще привлекательнее. Впрочем, ему и без того хватало обаяния.
– Вы не окажете мне услугу, мистер Хатченс? Как только моя хозяйка позволит мне снова сесть за руль, не согласитесь ли вы со мной за компанию прокатиться с ветерком?
– Ничего себе! Никогда прежде не ездил на по-настоящему быстрой машине. На качественных, надежных – да, на быстрых – никогда. – Озорной блеск в глазах пожилого мужчины говорил о том, насколько радостно и волнительно для него это предложение.
– Да, есть у меня красавица. Идет плавно и устойчиво, если только водитель не подведет. – Люк подмигнул собеседнику. – Не беспокойтесь. Я буду осторожен.
– Уверен, что не будете.
Эйвери рассмеялась. Спасибо мистеру Хатченсу, который так тонко и деликатно подколол Люка.
– Вот вы смеетесь, юная леди, а правда-то в том, что, если в жизни появляется уникальный шанс, которого может больше не случиться, нужно хвататься за него. И не стоит слишком рассчитывать на тормоза, иначе пожалеешь об этом.
– Очень мудрый совет, – согласился Люк и повернулся к Эйвери. – Видишь, я прав.
Ах, вот он какой, это вежливый мужской вариант фразы «Я же тебе говорила».
– Мистер Хатченс, я свяжусь с вами.
– Я видел, что моя дочь уже припарковалась у клиники. К тому же, подходит время принимать лекарства. Увидимся завтра, юная мисс.
– Да, сэр, – ответила Эйвери, и они обнялись.
– А вы, – старик бросил пронзительный взгляд на Люка, – заботьтесь о ней как следует, слышите?
– О да, сэр, непременно.
Не приписала ли она его словам тайный смысл, которого и не было вовсе? Румянец разлился по ее щекам и шее.
Видимо, ей не показалось, так как мистер Хатченс игриво подмигнул:
– Вижу, она в хороших руках. Хорошего дня, сынок. Мисс.
– Позвольте проводить вас, мистер Хатченс, – вызвалась Синди.
– Вы тоже уходите, девочка моя?
– Я надеюсь добраться до дома прежде, чем польет дождь. Ты уверена, что справишься, Эйвери? – Синди бегло взглянула на Люка.
Эйвери оценила ее поддержку, внутри ее все трепетало, отчего очень хотелось, чтобы бойкая беззастенчивая помощница задержалась на какое-то время. Но вслух сказала:
– Да. Я сама все закрою. Я справлюсь.
Эйвери и Люк стояли рядом, когда остальные вышли за дверь и направились к машине дочери мистера Хатченса. Ветер, предвещавший грозу, развевал их одежду.
– Что с ним? – поинтересовался Люк, понизив голос.
Эйвери тоже заговорила тише, хотя в помещении не осталось никого, кто мог бы услышать.
– Это не секрет. Рак поджелудочной железы. Ему осталось недолго.
– Страховка?
– Есть, но выплаты на лечение заканчиваются очень быстро. – Это пугало ее до безумия. Не потому, что требовались деньги, нет, но именно это не позволяло пациентам посещать ее сеансы так часто, как было необходимо.
