– Прости, – неожиданно для себя произнес он и вдруг осознал, что ему не за что извиняться. Ее голубые глаза светились пониманием, и его согревала ее прелестная улыбка.
– Поехали.
Мягкое урчание заполнило небольшой салон, и по телу пробежали мурашки удовольствия. Он включил двигатель на полные обороты и с силой нажал на газ. Однако нужно держать под строгим контролем и автомобиль, и себя. Люк сдерживался и двигался практически со скоростью черепахи, когда они выехали на дорогу. Непреодолимое желание прибавить скорость не давало покоя, но он знал, стоит поддаться искушению, и последнее усилие воли пойдет прахом, а вернуть все назад шанса не будет.
Он тщательно просчитывал каждый поворот, каждое ускорение. Когда он наконец достиг скорости шестьдесят миль в час, это было очень далеко до его спортивных достижений, тем не менее сердце замерло. Он слишком хорошо осознавал необыкновенную ценность своего пассажира. Эйвери, которая приложила невероятные усилия, чтобы сделать для него это. Эйвери сделала ему этот подарок.
Его потрясло внезапное и очень острое осознание того, насколько глубоко подорвана его уверенность в себе после катастрофы. Теперь этот факт не должен был позволить гнать очертя голову. Иначе по его вине может случиться что-то плохое. И рядом с ним Эйвери. Он вдруг почувствовал, как начинают дрожать пальцы, но в тот самый миг на его руку легла теплая успокаивающая ладонь. Люк сбавил скорость и посмотрел на Эйвери.
– Вот здесь поверни направо, – указала она.
Стараясь отвлечься от мыслей он наконец оглядел окрестности и понял, что они примерно за десять миль от поместья Блэкстоун. И основная дорога, и это ответвление от нее, казалось, ему знакомы. В юности он практически жил на этом повороте. Следуя ее указанию, ехал вниз по дороге, прямо к входу, что располагался за ней.
– Я и не думал, что это место все еще существует.
– Я попросила хозяина открыть для тебя. Он поддерживает его в порядке, но гонки здесь проводятся только раз в месяц. Он отлично помнит тебя и очень благодарен за памятные вещицы, что ты прислал ему пару лет назад.
Ничего себе! Эйвери организовала специально для него доступ к единственной гоночной трассе в пределах пятидесяти миль, хотя скорее расстояние было миль в семьдесят пять. И все для того, чтобы он смог провести свое первое после аварии возвращение за руль.
– Ты доверишь мне сделать это?
– Я доверяю тебе. И уверена, ты хорошо знаешь свои возможности и свои пределы.
Сможет ли он держать себя в руках? Он лучше всех знает, насколько азартна скорость, как стремительно вызывает привыкание и как отчаянно закипает кровь, когда испытываешь жажду скорости.
Несколько минут спустя он остановил машину возле трека. К его удивлению, Эйвери расстегнула ремень безопасности.
– Это небезопасно, милая.
– Ничего страшного, я буду не в машине.
Он жадно вдыхал воздух и молча смотрел на нее. Ее нежная рука коснулась его подбородка.
– Я знаю, ты никогда не сказал бы мне об этом, но чувствую, что это ты должен сделать сам. Я права?
Он не стал отрицать. Дождавшись, когда она отойдет за ограждение и будет в безопасности, Люк нажал на газ и очень медленно и осторожно совершил поворот по трассе. Прошло много лет с тех пор, как он ездил по столь небольшому овальному треку. Наконец он дал себе волю, и машина слилась с дорогой. Он вдавил педаль газа в пол.
Спустя сорок минут Люк едва не рыдал оттого, что вынужден остановиться, но знал, что не стоит превышать возможности еще не полностью восстановившихся конечностей. Съезжая с трассы, он твердо знал, что этот день навсегда останется одним из самых важных моментов не только в карьере, но и в его жизни.
Глава 12
Пока Люк ехал по прямому участку пути до особняка «Блэкстоун», он просто не мог не вспоминать сверкающий черный спортивный автомобиль, арендованный Эйвери. Тот напоминал его гоночную машину, по которой он скучал, и красавицу, на которой обычно ездил каждый день. Теперь приходилось довольствоваться пикапом из автопарка семейства Блэкстоун.
Нога сильнее утопила педаль газа, давая волнующее чувство скорости и приятное ощущение того, что так он скорее окажется рядом с Эйвери. Со своей женщиной. После утомительного дня, в течение которого приходилось обходить фабрику с инспекцией, этим вечером ему хотелось испытывать лишь волнение от соприкосновений к нагой коже, сладострастных фрикций и резких ударов тел.
Подобное волнение определенно лучше чувства, с каким он наблюдал за дверью фабрики, чтобы увидеть, не пройдет ли Марк. Видимо, слух о том, что Люк сегодня будет здесь, уже разлетелся, и дамы в офисе сообщили, что Марк взял отгул в самый последний момент. Да, этому парню действительно лучше хорошо спрятаться. Люк твердо решил, что, если еще раз услышит, как Марк говорит с Эйвери или с любой другой женщиной в таком тоне, потеряет работу. И, возможно, получит в нос.
Люк чуть сильнее нажал на педаль газа и поехал быстрее. Собрал свои вещи, договорился с Джейкобом о планах на день и направился к Эйвери. Мысли об ее доме отвлекали. Странно. Он никогда не чувствовал себя дома, ни в фамильном особняке, ни в съемной квартире. А дом Эйвери ему по душе. Он немного меньше, чем их особняк, всего три этажа, верхний этаж она и вовсе закрыла. Но какая-то легкая незримая атмосфера, дополненная обилием светлого дерева и нежных успокаивающих красок, помогала ему полностью расслабиться. Однако не стоит так радоваться уютному пребыванию здесь. Тешиться мечтами о том, каково это – жить здесь с Эйвери, ужинать с ней в уютном уголке кухни или любой другой комнаты. Засыпать с ней каждую ночь, прислушиваясь к серенадам задорных лягушек и сверчков за окном.
Оставаться. Здесь. Нельзя.
Но отчего он делал это?
Ему не хватило времени даже прислушаться, как машину резко повело влево. Молниеносная реакция. Когда все закончилось, он увидел, что развернут в противоположную сторону, его машина висит на краю дороги под углом в сорок пять градусов. Боковым зрением отследил между дорогой и полем глубокий дренажный ров, полный воды. Но что еще хуже, асфальт под колесами после трех дней беспрерывных дождей превратился в грязную жижу. Люк буквально чувствовал, как тяжелая машина постепенно соскальзывает вниз вместе с верхним слоем вязкой ненадежной почвы.
Положение было крайне неустойчивым, но, к счастью, Люк проделал большую работу, тренируя торс и руки. Было бы проще достать себя через лобовое стекло, чем пытаться уравновесить машину, открыв дверцу. Едва он ступил на асфальт, как ему осталось лишь наблюдать за тем, как пикап неумолимо скользит вниз, прямиком в полутораметровый ров с водой. Но это длилось недолго.
Затем вдруг нахлынули воспоминания. Его тело будто соотнесло этот несчастный случай с прошлой аварией, в которой ему не удалось остаться невредимым, колени внезапно подкосились от слабости. Слава богу, рядом никого не оказалось. Люк опустился на землю. Тишина вокруг казалась гулкой и безнадежной. В памяти снова звучал скрежет металла, витал запах бензина и едкого черного дыма. Но острее всего ощущалась боль, словно нижнюю половину тела разорвало в клочья. Каждый разрыв, каждая рана пылали, хотя команда скорой помощи подбежала быстрее, чем машина успела по-настоящему вспыхнуть.
