– Милая, ты самое мягкое, на что мне когда-либо доводилось приземляться.
Самое ужасное, что это правда.
Глава 4
В кои-то веки Люк смог выйти к завтраку как нормальный человек. И пусть опирался на трость, однако не был похож на сгорбленного хоббита, скорчившегося и стонущего от боли. Он улыбнулся Кристине. Этим утром она выглядела немного бледной.
– Кто-то сегодня выглядит гораздо лучше, чем когда мы виделись последний раз.
– Клянусь, пальцы этой женщины просто волшебны.
– Кто бы сомневался.
Через мгновение он понял, что она смеется над ним. Чертовка.
– Просто шучу.
Но самодовольная улыбка явно свидетельствовала о том, что она получила всю необходимую информацию. Напряжение росло. Необходимость объясниться давила все сильнее. Люк, казалось, готов был сдаться. Может, если поделился с кем-то своими мыслями, стало бы проще в них разобраться. Так или иначе, похоже, Кристине можно доверять.
– После сеанса терапии Эйвери сделала мне массаж. Так хорошо и легко мышцам было только до катастрофы.
– Чудесно. Однажды она разрабатывала мне плечо. У нее выдающиеся способности. Я рада, что она и тебе помогла.
Вспоминая лечебный массаж, он неизменно думал о деталях и нюансах, носивших далеко не терапевтический характер? Нельзя!
– С тех пор как приехал, ты, кажется, впервые не чувствуешь боли.
– Я знаю, глупо переживать за взрослую самостоятельную женщину, но Эйвери оторвалась от нас с тех пор, как в жизни твоих братьев появились мы с Кейси. Может, в нашем обществе она чувствует себя лишней. Но мне кажется, нужно, чтобы кто-то встряхнул ее, так сказать, заставил вырваться из болота обыденности.
Люк не разочаровал ее.
– Знаешь, мне нужна хозяйка, которая устроит ужин.
– Так она согласилась?
– Да. Старалась отделаться от меня, а потому я сказал, как ужасно ты по ней соскучилась и будешь разочарована, если она не придет. Она забавная, предана своей работе и отчаянно держится за образ врача. Но я думаю, ей нужен кто-то, кто заставит выйти из зоны комфорта.
Так сказать, соучастник преступления. По мере того, как он говорил, выражение лица Кристины становилось все более возбужденным, а потом она просияла:
– Значит, ты в ней заинтересован! Я так и знала.
– Нет, мэм, вы ошибаетесь. – Он не допустит и намека на секс с Эйвери и меньше всего на свете хотел бы примерить на себя роль добродушного провинциального супруга. – Можешь спрятать образ хитроумной свахи. Не бывать этому. Никогда. Версия пресловутого «жили долго и счастливо» не для меня.
– Так же говорили Эйден и Джейкоб.
– Я не шучу, я хочу стать ей другом, и только. И очень ей обязан.
– Ты только береги ее, будь деликатнее. Честно говоря, после всего, что пережила, она заслуживает большего, чем просто немного свободы и веселья.
– С тех пор как умерла ее мать, судьба была с ней жестока?
– О, она была жестока задолго до этого.
– Как так вышло, что, приезжая сюда, я ничего не слышал о ней?
– Да нечего было слышать. Она отправилась учиться в колледж, и все шло неплохо до того лета, когда она окончила второй курс. Именно тогда у ее матери обнаружили рак. Она встречалась с парнем, и довольно долго, но с головой ушла в учебу, чтобы раньше окончить колледж, и он потерял к ней интерес.
Ужасно. Ее оставили в тот момент, когда она больше всего нуждалась в поддержке.
Кристина невидящим взором смотрела в пространство.
– Она проводила дома ровно столько времени, сколько позволяла учеба, а через полтора года окончила колледж, вернулась домой, стала усердно работать, завоевывая клиентуру, и заботиться о матери.
– Как долго болела ее мать?
– У нее был период ремиссии, примерно пару лет. Она умерла почти два года назад.
– Да, немалый срок. Ей пришлось долго заботиться о ней.
– Да.
В комнате воцарилась тишина, которую лишь иногда нарушал звон серебряных приборов о тарелки. Наконец Кристина нарушила молчание:
– Она всю себя вложила в Блэк-Хиллз и заслуживает гораздо большего для себя самой. И я рада видеть, что она не собирается сдаваться.
Люк вдруг вспомнил первый ужин здесь и подумал о том, как равнодушно отреагировала Эйвери, когда Марк положил руку ей на спину.
– Не хочешь ли ты сказать, что тот парень – Марк?
– Не вынуждай меня говорить об этом.
– Пожалуйста, не делай этого, – поддержал Эйден, едва войдя в комнату. – Ее мнение далеко от истины, уверяю тебя.
Внезапная острая боль вдруг пронзила грудь Люка, когда Эйден поцеловал Кристину в висок. Ему противопоказаны любое проявление чувств и сентиментальность.
– С тех пор как не стало матери, Эйвери и Марк через многое прошли вместе. Я думаю, сначала было просто удобно, особенно ей. Однако мне кажется, он всегда был заинтересован ею больше.
Люк старался не обращать внимания на усиливающееся неприятное жгучее ощущение в груди.
– Мне не было до него дела, но Эйден говорит, что по работе к нему нет нареканий.
– Это правда, – согласился Эйден. – Работу свою он делает неплохо, но лишь неплохо, не образцово, что не позволяет ему двигаться вперед. Я не вправе судить человека, основываясь исключительно на женскую интуицию, даже одной из самых умных, проницательных и соблазнительных женщин из всех, кого я знаю.
Кристина закатила глаза:
– Комплимент принимается, но я не могу оставить это просто так. Когда Марк стал требовать большего, она порвала с ним.
– Как давно это случилось? – спросил Люк, не желая, чтобы Кристина заметила, как глубоко тревожила его эта мысль.
– Примерно шесть недель назад.
Что означает – требовал большего?
– Эйвери трудоголик. Если не лечит пациентов, то участвует в сборе денег на благотворительность или помогает волонтерам. В общем, занимается всевозможными видами общественно-полезной деятельности.
Почему? Действительно ли потому, что считает это полезным и интересным, или ей не хочется возвращаться домой в одиночестве?
– Я думаю… – начала Кристина.
– И наверняка знаешь, – подзадоривал Эйден, нежно гладя ее по волосам.
Кристина игриво приподняла бровь:
– Конечно, знаю. Она одна из лучших моих подруг и прекрасный человек. После всех потерь она заслуживает хоть немного счастья. Кого-то, кто поможет ей стать более свободной и открытой, научит получать от жизни удовольствие. Как Кейси когда-то помогла Джейкобу.
