– Вот, Ириша, познакомься: это Семен, – и тут же, повернувшись к Семену, произнес важно, хотя и с легкой иронией: – А это Ирочка, жена гениального художника, нашего друга, к сожалению, скоропостижно заболевшего.
– Очень я не люблю, – улыбнулся Семен, – когда, знакомя меня с хорошенькой женщиной, мне начинают рассказывать о ее муже. Муж – лишняя деталь.
Весь вечер «господин в костюме», как мысленно окрестила его Ирина, не сводил с нее глаз. Во время ужина, сидя напротив, через стол наливал вино в ее рюмку и накладывал в тарелку закуски. Потом они танцевали, он молчал, прижимая ее к себе немного слишком тесно, и смотрел ей в глаза, немного слишком пристально. Впрочем, все было вполне прилично, но ей так в конце концов надоело это зыбкое приличие, что она утащила Александра на кухню и спросила:
– Кто этот тип?
– Да я его мало знаю, у него с Мишкой какие-то дела.
– А откуда он здесь взялся?
– Да запросто. Сидели с Мишкой, а Мишке надо ко мне. Вот и пришли вместе.
– Так запросто? Без приглашения?
– А что такого? Он купил виски, коньяк, пришел с моим другом. Встречались мы с этим Семеном нечасто, но Мишка-то о нем рассказывал. Так что – не чужие.
– И что он рассказывал? Интересно, что за личность.
– А он не личность. Он везунчик, Богом поцелованный. Богатенький Буратино.
– О!
– И представь: не вкалывал до пота, не воровал, а богат, как Крез.
– О!
– Наследство получил в Америке. Огромное! Думали, свалит, а он нет – здесь остался. Как говорится, лучше быть первым парнем на деревне, чем последним в городе, Живет припеваючи, стрижет купоны, всех знает, всех имеет по полной программе.
– Хорошо бы и меня поимел.
– Что, приглянулся? – удивился Александр.
– Нет, я в другом смысле.
«Вот друзья, – подумала Ирина про себя. – Где же вы были, когда ваш «гениальный художник» маялся, катился вниз и до воровства докатился? А тут такой человек, который всех знает и имеет. Да, приятели – не друзья. Приятельство – это легко, быстро и не всегда полезно. Как растворимый кофе…»
Через несколько дней Михаил позвонил Аркадию с просьбой разрешить одному любителю живописи познакомиться с его творениями. «Да за ради бога», – равнодушно ответил художник, и Михаил привел «господина в костюме», который осмотрел картины, коротко резюмировал: «Прелестно!» – и ушел, отказавшись от чая и оставив Михаила толковать с Аркашей о демократии с последующим ужином и обильным употреблением живительных напитков. Прощаясь в прихожей, господин Семен деловито, но с элементами приятности предложил Ирине встретиться и обсудить очень важное и полезное для всех дело. Место встречи – поселок Разлив. Ирина сразу согласилась, потому что, во-первых, почувствовала, что для Аркаши могут настать новые времена, а во-вторых, конечно, ностальгия —, очень сильное и светлое чувство…
– Ну, я вас слушаю, – сказала Ирина, отведав тающий во рту кусочек рыбы.
– Вкусно, правда? Жаль, что мы на машинах. Хорошо бы водочки под такую закуску. Правда?
– Ага. Итак?
– Итак… Вашему мужу пора выходить в люди. Так сказать, на большую дорогу. Я бы хотел помочь. К мужу вашему не обращаюсь – понимаю, что от вас больше толку. Что взять с творческого человека?
– Спасибо за доверие. Что я должна делать?
– Ничего пока не нужно. Я хочу организовать выставку его картин.
– Где?
– У меня здесь, в Разливе, дом. Трехэтажный, с огромным залом. Если хотите, его можно назвать танцевальной залой. Собственно, в некотором роде он для этого и предназначен. В данном же случае он может служить для экспозиции картин.
– Но…
– Нет, нет, это абсолютно для вас бесплатно. Я выступаю в роли мецената, потому что в восторге от его работ.
– Я, собственно, не об этом. Я просто подумала, кому же захочется ехать на выставку неизвестного художника в такую даль?
– Во-первых, это не даль, а практически черта города. Во-вторых, в октябре месяце здесь необыкновенная красота. Представьте себе: роскошный зал, волшебные полотна нового мастера, фуршет, наслаждение осенней природой, Финский залив, озеро Разлив…
– Очень светски, но, боюсь, мало кто купится на эти приманки.
– А вы не бойтесь. Посетителей я вам обеспечу в неограниченном количестве. Работать выставка будет по выходным дням, вход свободный.
– То есть для друзей и товарищей по работе, для родных и близких.
– Ничего подобного. У меня огромный круг общения: художники, любители живописи, просто интересующиеся люди.
– А критика, искусствоведа среди ваших знакомых нет?
– Есть. Некий молодой человек по фамилии Кусочков. Художник из него получился неважный, но он хорошо разбирается в живописи, пишет статьи в Интернете.
– В Интернете… Это не очень солидно.
– Ошибаетесь. Но мы пока говорим на пустом месте. Я для того и попросил вас приехать, чтобы показать театр действия, так сказать. Вот мы сейчас поедим и отправимся ко мне, чтобы вы всё увидели воочию.
– Ах, вот в чем дело!
– А в чем же еще? – сурово спросил он…
Это был дворец. Из просторного сумрачного холла белая мраморная лестница со старинным зеркалом на площадке вела прямиком в девятнадцатый век, в роскошный зал с лепным потолком, наборным паркетным полом и зеркальными окнами, за которыми холодным серебристым светом переливалось осеннее озеро. Замысловатая люстра на потолке, бра в виде старинных подсвечников на стенах. Вот здесь должен располагаться белый рояль – он как раз и располагается. Близ него должны стоять узорчатые белые стулья, обитые серебряной или золотой парчой, на которых дамы в вечерних туалетах с веерами в руках и господа во фраках с орхидеями в петлицах будут слушать Моцарта или Генделя с Гайдном, – вот, пожалуйста, стулья и стоят. А в том дальнем углу – место для фуршета. Правильно, там оно и есть: несколько столиков на витых ножках. Все уже приготовлено, осталось только заполучить тех дам и господ, для которых этот земной рай уготован.
– Я вижу, вам здесь нравится, – сказал Семен, усаживая Ирину на кушетку у стены и слегка обнимая ее за плечи. – Рояль и стулья, конечно, уберем, кушетки поставим посредине зала, как делают в музеях, – и чуть-чуть прижал ее к себе.
– Я размышляю, а вы меня отвлекаете, – сказала Ирина, высвобождая плечо и отодвигаясь.
– Простите. Вы меня тоже отвлекаете. Впервые встречаю такую женщину, которая одновременно прелестна, умна и деловита. Обычно что-нибудь одно. Я бы хотел сесть за рояль и сыграть для вас.
– Ну так вперед!
– Увы! Бог не дал. Но он все-таки несказанно щедр, если послал мне встречу с вами.
