Эти индексы, измеряющие «бестселлерный потенциал» книги, приводят в восторг одних людей, возмущают других и у многих вызывают подозрение. Последних можно понять: эти индексы не укладываются в голове, они как будто ниспровергают существующий порядок вещей. Некоторым ветеранам книжной индустрии они кажутся абсурдными. Но они могут совершить переворот в книгоиздании, и уж точно благодаря им вы будете совсем по-другому воспринимать следующий бестселлер, который попадет вам в руки.
Здесь мы должны прояснить важный момент. Ни одна из книг, упоминающихся в данной работе, никогда никем не приобреталась на основе индексов, вычисленных нашей системой. Кроме того, за исключением данной публикации, мы никогда не доводили эти индексы до сведения какого-либо книжного агента или издательства. Следует также оговорить, что все полученные нами численные показатели специфичны для конкретного корпуса текстов, на котором проводилось исследование, – при составлении этого корпуса мы добивались максимального сходства с ассортиментом, который вы увидите, зайдя в любой крупный книжный магазин. Книжные агенты и издатели знают свое дело – они трудятся, наполняя полки магазинов книгами, и нам всегда есть что почитать. Иные деятели издательской нивы обладают чем-то вроде дара царя Мидаса – обращать своим прикосновением рукописи в золото. Но не забывайте, что средняя доля бестселлеров среди опубликованных книг – меньше половины процента. Иными словами, чтобы наконец выиграть, приходится долго рисковать. Заметьте также, что год за годом в списках фигурируют одни и те же чрезвычайно успешные авторы, десятилетиями возглавляющие рейтинги. Стивену Кингу шестьдесят восемь лет. Джеймсу Паттерсону шестьдесят восемь лет. Даниэле Стил шестьдесят восемь лет. Конечно, поклонники рады каждой новой книге любимого автора, но это значит, что книжный мир еще не открыл следующее поколение писателей, которые так же стабильно будут поставлять бестселлеры на рынок следующие тридцать или сорок лет. Кроме того, хотя ежегодно тысячи рукописей отвергаются и тысячи публикуются, в 2014 году издателям так и не удалось найти бешено успешный бестселлер («Татуировка дракона», «Оттенки серого» и «Исчезнувшая» были хитами предшествующих годов). В 2012 году ни одно из опубликованных литературных произведений не впечатлило комитет по присуждению Пулитцеровской премии. Почему?
Если верить расхожему мнению, любой бестселлер – аномалия. Удачная флуктуация на рынке. Интересный мутант. Черный лебедь. Но если это правда, то, единожды найдя писателя, способного выдавать бестселлеры, надо вкладывать все деньги в него? Зачем рисковать миллионами, ставя их на никому не известного двадцатилетнего юношу вместо Стивена Кинга? Ведь нет способа узнать, стоит ли новый автор всех тех денег, которые вы собираетесь в него вложить, и поможет ли он вам сорвать куш.
У жаргона книгоиздательской индустрии очень много общего с жаргоном игорного бизнеса, и это не случайно. На совещаниях по вопросам покупки рукописей часто употребляется выражение «поставить на» такого-то автора. Если два издательства наперебой торгуются за одну и ту же книгу, одно из них может «пойти ва-банк» и потратить на нее весь свой сезонный бюджет. Это чрезвычайно интересное занятие, и риск, на который идут издательства, безусловно, обоснован, но все же это – азартная игра, практически как в казино. Прежде чем рукопись «Гарри Поттера»
[17] приняли в издательстве Bloomsbury, Дж. К. Роулинг получила 12 отказов в других местах и совет «не бросать основную работу». Сегодня стоимость бренда «Гарри Поттер» оценивается в сумму около 15 миллиардов долларов. Джону Гришэму отказали не менее 16 разных издательств; с тех пор Гришэм создал более двенадцати бестселлеров года, опередивших по уровню продаж все остальные книги
[18]. Джеймс Паттерсон несколько раз пытался опубликовать свои рукописи и всюду встречал отказы; в 2010 году три его книги разошлись общим тиражом 3,5 миллиона. Кэтрин Стокетт получила отказы от шестидесяти агентов, прежде чем нашла одного, который согласился представлять ее «Прислугу»; впоследствии этот роман пробыл в списке бестселлеров New York Times на протяжении ста недель. Без сомнения, множество подобных книг сейчас пылится в отвалах так называемого «самотёка» в конторах издателей, которыми усеяны Нью-Йорк и Лондон.
Если вы имеете хотя бы косвенное отношение к книжному миру, наверняка у вас есть знакомый или знакомый знакомого, который годами вставал в четыре часа утра, чтобы успеть написать хоть немножко до работы. У него был абсолютно беспроигрышный сюжет, он чувствовал, что музы невидимо реют над его головой… А потом он разослал рукопись во все издательства на Манхэттене и не получил в ответ ничего, кроме стандартных отписок-отказов.
Эти знакомые знакомых вовсе не одиноки. Один издатель, прочитав рукопись «Шпиона, пришедшего с холода»
[19], заявил Джону ле Карре, что как писатель он безнадежен. «Повелитель мух»
[20] Уильяма Голдинга получил 21 отказ. Ознакомившись с рукописью Джека Керуака «В дороге»
[21], ныне культовой книгой поколения, издатель заявил: «Я вообще не понял, о чем это». Урсуле ле Гуин сказали, что ее «невозможно читать». Впоследствии «совершенно нечитабельная» книга ле Гуин получила две крупные литературные награды. Даже «Скотный двор»
[22] Оруэлла сочли негодным к публикации – причем не кто иной, как Т. С. Элиот. Великий поэт решил, что эта выдающаяся политическая аллегория, актуальная для всех времен и народов, «недостаточно убедительна».
Публиковать или не публиковать? Вот в чем вопрос. Чтобы предсказать книге большой успех, нужно проанализировать душевные движения и чувствительные места сотен тысяч человек. Это непростая задача, и часто отказы выглядят вполне обоснованными. Например, мы опросили американских издателей, отвергнувших «Девушку с татуировкой дракона», и они сказали, что, по их мнению, американской публике неинтересны все эти детали шведской политики. Лисбет Саландер, на их взгляд, слишком агрессивна и непредсказуема для центрального женского персонажа. Они сочли, что широкие массы читателей отпугнет чудовищная сцена анального изнасилования и Лисбет-мстительница, вооруженная татуировочными иглами. Все эти соображения кажутся весьма разумными.
Поэтому неудивительно, что издатели в минуту откровенности заявляют: пророчить книге успех – все равно что определять направление ветра, послюнявив палец, или смотреть в хрустальный шар, который, похоже, спрятан под столом у самых удачливых агентов и издателей. За исключением случаев, когда автор уже популярен – например Нора Робертс или Джеймс Паттерсон, – делать такие прогнозы – все равно что стрелять в цель с завязанными глазами. Иногда помогают обстоятельства: например, если автор – голливудская звезда, а книга посвящена ее сексуальным похождениям. Но бывало и так, что дело казалось верным, за большим авансом следовали огромные тиражи – и их приходилось пускать под нож. Вкусы публики переменчивы.
