Роль таможенника и представителя иммиграционной службы исполнял молодой парень лет семнадцати, сидевший за изогнутым деревянным столом. Он забирал паспорта и декларации и интересовался целью приезда. Пожилая пара заявила, что у них на острове есть собственность и они приехали присмотреть за ней на случай, если налетит ураган.
Парень кивнул, но, похоже, ответ его не удовлетворил, и он снова уставился в паспорта пожилой пары.
— У вас здесь собственность? — переспросил он.
Оба еле заметно кивнули, так, чтобы в случае необходимости ничто не помешало бы им отрицать это.
— А где ваше постоянное место жительства? — официальным тоном продолжал допрашивать парень.
— Да перестань ты, Лансер, — раздался чей-то голос. — Это же мистер и миссис Джилкрайст. Давай заканчивай, чтобы я мог забрать желающих на Урез.
И парень принялся штемпелевать паспорта.
Видя, что дело двинулось, спаситель, стоявший в проеме дверей, развернулся, выплюнул хабарик и исчез из виду.
Прибывшие нашли его уже на улице. Он стоял у ржавого микроавтобуса с надписью «Урез Воды» на боку. Это был высокий худой тип в белых шортах и футболке, на которой была напечатана его собственная фотография и подпись «Реликтовая хрящевая рыба Мейвел». Его веснушчатая, красная от солнца кожа свисала складками на локтях и под коленными чашечками. На голове у него была бейсбольная кепка, низко натянутая на лоб, на глазах темные очки, так что единственное, что оставалось от его лица, это облупившийся нос и узкие губы, в которых торчала новая сигарета.
— Кто на Урез Воды? — пропел он и сделал жест в сторону микроавтобуса.
Первым вперед бросился безупречно опрятный мужчина, вытянув вперед коробку, как подношение. Мейвел взял ее у него, и тот, забравшись через боковую дверь, начал пробираться к заднему сиденью. Мейвел забросил коробку в открытое окно, и она опустилась точно между передними сиденьями.
Пожилая пара двинулась прочь, таща за собой чемоданы на колесиках, поднимавших язычки пыли. Все остальные направлялись на Урез Воды. Девицы стащили с себя джинсы и, запихав их в сумки, водрузили на самый верх пирамиды из багажа. На обеих были трусики-стринги, так что со спины они казались полностью обнаженными.
— Привет, — обратилась одна из них к Мейвелу. Та, что была в очках, сняла их, и теперь красоток невозможно было различить. Обе щурились от яркого солнечного света.
— Я займусь вашим багажом, — откликнулся Мейвел. — Садитесь в автобус, мэм.
— Мэм, — повторила одна из девиц, другая хихикнула, и обе залезли в автобус.
Джимми Ньютон указал на свои сумки.
— С этим поаккуратнее, парень. Если что-нибудь разобьется, я буду знать, кто в этом виноват.
Мейвел напрягся, затянулся сигаретным дымом и нехотя кивнул.
— А… — начал было он, но Колдвел догадался, что тот с грубоватым высокомерием истинного пирата сказал «да». Мейвел поднял одну из сумок Джимми и затолкал ее наверх. На крыше автобуса было устроено багажное отделение, огражденное ржавыми трубами и потертой проволокой. Колдвел самостоятельно забросил туда свой вещевой мешок, и Мейвел тут же обернулся.
— Совершенно не обязательно, сэр, — промолвил он. — Это — моя обязанность.
Беверли тоже подняла свой чемодан и подошла к автобусу. Мейвел отшвырнул сигарету и, словно обороняясь, поднял руки.
— Нет, мэм, — рявкнул он, пытаясь вырвать чемодан из рук Беверли. — Позвольте это сделаю я.
— Я могу сама, — возразила Беверли.
— Это моя обязанность, мэм.
Беверли зашвырнула чемодан, и он хотя и не встал ровно, но все же удержался на крыше.
Явно недовольный этим Мейвел с удвоенной энергией и раздражением принялся бросать наверх оставшийся багаж. Затем он закурил новую сигарету и сел за руль.
Беверли почувствовала, что вся уже взмокла от пота, и помедлила, размышляя над своим гардеробом, поглядывая на почти голых девиц. На Беверли был все тот же костюм, в котором она покидала Канаду, — синяя юбка с жакетом и белая блузка. Она сняла жакет, а затем, мгновение поколебавшись, и блузку, решив, что по части скромности девицы все равно будут ей уступать. Сложив одежду и перекинув ее через руку, она поднялась в автобус, села на переднее сиденье и сразу же ощутила, как напрягся Мейвел. Только тут до Беверли дошло, что она осталась в нижнем белье, и даже если она была менее обнажена, чем девицы, выглядело это гораздо более вызывающе. Беверли редко вспоминала о том, что, несмотря на странный образ жизни, который она вела, тело ее по-прежнему сохраняло форму, а кожа была в идеальном состоянии. На протяжении двух лет она изо дня в день приходила в ту же самую затхлую таверну, в которой проводил время ее дед, и сидела там вместе с ним и его старыми дружками. Она громко смеялась, плакала и пила виски, а когда бросила это, то начала посещать собрания анонимных алкоголиков, которые проводились в не менее мрачном и затхлом подвале церкви. И тем не менее, когда она с ними рассталась, кожа ее продолжала сиять как у младенца.
Но, как поняла Беверли, реакция Мейвела была вызвана еще и тем, что она села на переднее сиденье, хотя сзади еще оставались места. Просто она увидела свободное кресло и устроилась в нем, забыв обо всем на свете, возможно решив, что находится где-нибудь в Оклахоме и продирается к оку торнадо.
Мейвел повернул ключ зажигания, автобус затарахтел и начал неохотно разворачиваться.
— Есть какие-нибудь новости об урагане? — поинтересовалась Беверли.
— Новостей масса, мэм, — передернул плечами Мейвел. — Хотя толку от них никакого.
— Вы считаете, он захватит этот остров? — спросили девицы.
Мейвел поднял голову и устремил взгляд в зеркало заднего обзора.
— Нет. У нас слишком маленький остров. Большой ураган не станет связываться с Банкой Дампиера.
— Что будет, то будет, — произнес с заднего сиденья мужчина с кожей кофейного цвета.
— Ничего не будет, Лестер, — оборвал его Мейвел.
— А на Урезе Воды сейчас живет много людей? — поинтересовалась одна из девиц.
— Нет, не очень, — признался Мейвел. — Кое-кто решил не приезжать.
— И что, совсем нет молодых людей? — перебила его вторая девица.
— Нет, мэм.
— Совсем-совсем?
— Да, мэм.
— «Мэм», — передразнила его девица и отвернулась к окошку.
Они проезжали через деревушку Уильямсвилль, которую прорезала длинная мощенная камнем улица с универмагом, почтой, баром и двумя почти пустыми лавками сувениров.
Мейвел в основном смотрел в зеркало заднего обзора и мало обращал внимания на дорогу. Обитатели острова хорошо его знали и при виде его автобуса предпочитали укрываться между зданиями.
— Мы получили несколько отказов в самый последний момент, — повторил Мейвел, внимательно рассматривая Колдвела и Джимми Ньютона. — Хотя в этот же момент было сделано несколько непредвиденных заказов, — добавил он, поворачиваясь к Беверли.
