Эстевес свернул бумаги и спрятал в карман плаща.
– Тогда будете обеспечивать нашу погрузку, – и взглянул на часы. – Через полтора часа.
– Конечно.
– Оставить с вами кого-нибудь из моих людей? Хотя у меня на счету каждый.
– Здесь будут Ева Ренхель и Кари Монтеро. Справимся, я думаю. Надо будет подать сигнал «Ильтису» и контролировать берег до вашего возвращения.
– Не согласен, – сказал Хинес. – Надо, чтобы остался еще кто-нибудь.
– Ты? – спросил Эстевес.
– Нет, я хочу идти с вами. Я должен пойти с вами. Возьмите кого-нибудь надежного из моей группы. Рикоте, к примеру. Он самый молодой и хуже всех умеет держать себя в руках… В Аликанте от него будет мало толку.
Эстевес задумался на минуту.
– Ладно. Оружие у него есть?
– Можем оставить ему пистолет и пару гранат.
– А у женщин?
– У моей сестры нет, у Евы – «парабеллум».
– А у вас что имеется?
Фалько похлопал себя по правому карману куртки.
– Мое при мне.
– Ну что ж, – сказал Эстевес, поочередно оглядев каждого, и напоследок задержал задумчивый взгляд на Фалько. – Этого достаточно. Всем всё ясно? Тогда пошли.
Они сверили часы, погасили фонарь и вылезли из кузова под дождь. Эстевес отвел Фалько в сторону.
– Есть такое, чего я не знаю? – спросил он вполголоса.
– Да нет, пожалуй… Разве что я получил новый приказ.
В наступившей тишине слышен был лишь шум дождя. Потом фалангист вздохнул.
– Я удивлен. Вы вроде бы не из тех, кто остается позади.
– Сегодня останусь.
Снова молчание. И потом Эстевес иным тоном – холодно и отстраненно – проговорил:
– Наверно, нашлись на то причины.
– Я ведь сказал – получил приказ.
– Ну разумеется. Приказ… Что ж, пожелайте мне, по крайней мере, удачи.
Он заметил, что Эстевес ищет его руку. И, злобясь на себя, пробитый стыдом до самого нутра, Фалько крепко ее пожал.
– Ну конечно, – сказал он. – Желаю удачи.
Дождь не остужал горящие руку и лицо. Больше оба не сказали ни слова и разошлись. Земля уже раскисла. Тени, укрывавшиеся под соснами или в машинах, теперь собрались вокруг Эстевеса. В темноте мягко посверкивали мокрые плащи и оружие.
– Отправляемся, – сказал фалангист. – Первая группа – со мной на головной машине, основное ядро – на грузовике, второй автомобиль замыкает. Фары не включать… Здесь остаются обе сеньориты и товарищ Рикоте.
Кратко и сухо пресек протесты Кари и юноши. Ева, не размыкая губ, стала рядом с Фалько.
– Вперед, – сказал Эстевес. – И слава Испании!
Дождь утих, с веток падали последние капли. Фалько поднял голову и увидел, что в прорехах черного неба кое-где появились звезды. Он прошел несколько шагов к ближайшим дюнам, глядя туда, где в сумрачном пространстве слабо слышался гул прилива. Было холодно, а от мокрой одежды делалось еще холодней. Он сунул руки в карманы. Хотелось курить, но он не решался, тем более что оставалось всего две сигареты. А впереди еще целая ночь.
– Смотрите! – воскликнула Ева.
Внезапно из какой-то точки в темном пространстве моря – в нескольких милях отсюда и прямо перед Аликанте – полетели цепочки стремительных вспышек. Крошечные зарницы, которые поначалу были беззвучны, через несколько секунд сопроводил отдаленный синкопированный грохот – бум-бум, бум-бум. Потом к нему, приглушенный расстоянием, прибавился звук, похожий на треск рвущегося полотна. Бум-бум, бум-бум, тр-р. Тр-р-р. В ту же секунду над городом поднялось зарево, взметнулись тут и там языки пламени. Раскаты тоже долетали с опозданием, чуть погодя. И, добавляя зрелищу фантасмагории, через правильные промежутки времени склон, на котором стоял замок Санта-Барбара, то показывался, то вновь исчезал во тьме.
– О боже… – пробормотала Кари Монтеро.
– «Дёйчланд» бьет, – сказал Фалько. – Вступил вовремя.
– Это должно отвлечь красных, покуда наши не подойдут вплотную к тюрьме.
– Надеюсь, что так и будет.
Подошел и Рикоте – молодой фалангист, который остался с ними.
– Жуть какая… – сказал он. – Вот это бомбардировка.
Голос у него был совсем как у подростка. Фалько до сих пор не видел его лица – только различал голос и светлое пятно плаща. И знал о нем лишь, что он студент и приехал из Аламы на втором автомобиле. Ему оставили пистолет «астра» и пару гранат «лафитт», но Фалько не поручился бы, что паренек знает, как с ними управляться.
– Ты должен будешь… – начал он.
Отдаленный разрыв где-то на суше заглушил его голос. Грохот, ослабленный расстоянием – километра два, сообразил Фалько, – раздался по ту сторону сосновой рощи, в направлении шоссе на Аликанте.
– О боже… – повторила Кари.
Одиночный разрыв сменила неистовая трескотня выстрелов. Огонь был интенсивный и длительный.
– Это на шоссе, – в голосе Евы звучало смятение. – Возле аэродрома.
Треск выстрелов усилился – будто взрывали одновременно целый воз петард. Казалось, что он прерывался на несколько мгновений и тотчас начинался снова. А в перерыве гремели другие взрывы, больше похожие на глуховатые хлопки: Фалько распознал ручные гранаты. Бой шел на короткой дистанции.
– Они, – простонал Рикоте. – Наши.
Кари Монтеро испустила такой режуще-пронзительный вопль, что Фалько пришлось взять ее за плечи и сильно потрясти:
– Замолчи ты!
– Они не добрались до Аликанте! Их обнаружили!
– Замолчи, я сказал.
– Там Хинес! Там мой брат! И остальные товарищи!..
Фалько без злобы ударил ее в висок. Девушка осела наземь.
– Займись ею, – приказал Фалько Еве.
– Зачем ты так с ней?
– Если еще раз подаст голос – убью.
– Как ты можешь такое говорить?
– Ты не поняла меня. Убью взаправду.
В открытом море крейсер прекратил огонь, и даже на таком расстоянии стали видны пожары в городе. Горели, конечно, портовые склады с горючим. Стрельба на суше то вспыхивала, то смолкала. Разрывы гранат стихли, а ружейные выстрелы гремели как-то беспорядочно и разрозненно.
– Ну что, юноша, как настроение? – Фалько повернулся к Рикоте.
Тот ответил не слишком уверенно:
– Все в порядке.
– Тогда слушай. Наших обнаружили, а потому те, кто остался жив, отступят сюда… Ты в состоянии выполнить свой долг?
– Конечно.
– Хорошо. В таком случае приготовь гранаты и пистолет. Пользоваться умеешь?
