— Кажется, ты единственная, кому жаль. Мне тоже так казалось.
— Я… я знаю, как тяжело терять близкого друга.
— Близкого, ха! Значит, ты разговаривала с Луисом. Вот, возможно, еще один, кому не все равно. — На ее лбу залегла морщинка. — Но я тебе верю. Ты ведь знаешь, каково это. Так устроены вы, низшие бессмертные. Всегда с людьми, по уши в их запутанных чувствах. Любите их. Теряете. А еще они вас предают. Лучше держаться от всего этого подальше. Будет не так больно.
Я хотела сказать ей, что если она любила Энтони, тогда ролевая модель эмоционального отчуждения ей не очень удалась. Вместо этого я выпалила нечто совсем глупое:
— Все это так. Но я не думаю, что можно познать настоящее счастье, не изведав также и боли.
Что-то похожее на насмешливое фырканье застряло в ее горле. Ноэль смерила меня взглядом, и у меня вдруг возникло ощущение, что она увидела историю моей жизни, не прибегая к методу «прочтения».
Прошло несколько долгих минут, прежде чем она ответила:
— Значит, ты была очень счастлива.
Я не осмелилась на нее взглянуть и вышла из лифта, едва открылись двери, пробормотав что-то вежливое на прощание.
Подойдя к закусочной, я сразу же увидела через окно Сета. Он сидел за тем же самым столиком, и, спасите меня, та же официантка вертелась рядом. Дверь стояла нараспашку — погода была чудесная. Я уже почти было шагнула через порог, но передумала и отступила. За углом здания имелся выступ, где я могла укрыться от посторонних глаз. Скользнув туда, я сделалась невидимкой. Потом вернулась к дверям закусочной и переступила порог, невидимая для глаз смертных.
Когда я подошла, Бет заливалась смехом.
— Правда? — спрашивала она. — Вы получаете любовные письма?
— Ну да, — отвечал Сет. Заброшенный ноутбук стоял перед ним. У него что, сроки не поджимают? — Не уверен, правда, что заслуживаю их… Однако они приходят чаще, чем вы могли бы подумать. Я даже получал стихи.
— Какие-нибудь похабные лимерики?
— Слава Богу, нет. Но однажды получил несколько хайку.
Она опять рассмеялась.
— Чем больше вы рассказываете, тем сильнее мне хочется прочитать ваши книги. Нужно купить какую-нибудь.
Сет пожал плечами:
— Не стоит. Оставьте мне ваш адрес, и я пришлю вам парочку.
— О нет. Вы не обязаны…
Он махнул рукой:
— Мне их присылают целыми ящиками. Это не проблема.
— Ну спасибо! — Девушка широко улыбнулась. У нее была чудесная улыбка, слишком чудесная для бесстыдной шлюхи! — Это было бы здорово. Может быть… Может быть, я могла бы угостить вас кофе в знак благодарности. То есть где-нибудь в другом месте, не здесь.
Сначала Сет не понял, а потом я увидела на его лице неподдельное удивление.
— А-а-а, — протянул он. Куда вдруг подевались непринужденная болтовня, легкомысленные шутки. — Ну, я…
Сет колебался, и вдруг — вдруг — мне в голову пришла странная мысль. Он колеблется, потому что не знает, принять ли приглашение, или не может найти слова отказа? Кажется, прошла вечность, прежде чем он покачал головой:
— Нет. Не могу. Нет… Я… вероятно, буду занят.
Девица немного погрустнела.
— Понимаю. — Потом она принужденно улыбнулась: — Ладно… Схожу, посмотрю, что там задругами столиками, и вернусь.
Она медленно шла через весь ресторан, и я злилась — почему платье так облегает ее задницу? Сет проводил официантку взглядом, явно немного сожалея.
Мне вдруг расхотелось говорить с ним. Я вышла из закусочной, во мне кипели страсти. Приняв видимый облик, я зашагала по улице по направлению к отелю. Впрочем, действительно ли мне хотелось туда вернуться?
— Она ему нравится, — вдруг раздался голос за моей спиной.
Я испуганно обернулась и увидела Кертиса. Он возник ниоткуда. Не стоило спрашивать, что именно он видел. Демоны умеют маскировать свое присутствие. Я предположила, что пришел его черед предлагать мне взятку.
— Ничего подобного, — немедленно возразила я.
Кертис рассмеялся. Тот же беззаботный смех, что я слышала в зале суда.
— Конечно, нравится. Она девочка что надо.
Я сказала:
— Он любит меня.
— Любовь не мешает людям предавать друг друга.
Что-то подобное говорила Ноэль. Мы шли мимо кондитерской, и Кертис кивнул.
— Зайдем, — предложил он. — Давай поговорим. Тут подают отменные эклеры.
Вот так, пятью минутами позже, я и очутилась за столиком перед порцией рулета с корицей размером с автомобильную покрышку, в обществе еще одного кандидата в убийцы.
Уплетая второй эклер, Кертис наконец заговорил:
— Итак, на чем мы остановились? Ах да. На твоей наивной вере, что любовь может удержать человека от предательства того, кого он любит. — Он взглянул на меня с пониманием. — Честно, никогда не думал, что услышу такое от суккуба. Уж ты-то должна знать лучше.
Он был прав. Я действительно знала. Давно сбилась со счета, скольких мужчин я увела от женщин, которых они любили. Любовь и рассудок значили так мало, когда тело с его гормонами требовали своего!
Я ответила:
— Сет совсем другой.
— Разумеется, нет. Он мужчина. Ему нравятся женщины, а эта девчонка хочет его так, что чуть не выскакивает из трусиков каждый раз, когда подливает ему кофе.
— Не важно. Она не его тип.
— Она женщина. И прехорошенькая.
— Официантка. Сет не может настолько забыться.
— Официантка, которая делает грязную работу, чтобы оплатить учебу в колледже. Говоришь, твой чокнутый приятель этого не оценит?
Действительно, такие вещи Сет понимал и уважал. Но я все еще отказывалась верить.
— Все равно он этого не сделает.
— Почему? Получает свое в другом месте? — Он взглянул на меня с издевкой.
Кажется, ему было известно все обо мне и Сете. Но право же, стоило ли удивляться? Тем не менее, я должна была спросить:
— Откуда ты знаешь?
Кертис слизнул с пальцев шоколадную глазурь.
— А ты как думаешь, малышка? Душа у парня сияет ярче, чем лампа в пятьсот ватт. Если бы он с тобой спал, было бы видно. А ты, если бы собиралась с ним переспать, сделала бы это давным-давно.
— Он выше плотских желаний. — Ничего глупее я не произносила за всю жизнь. Превзошла даже собственный комментарий в лифте о счастье и страдании.
— Никто не может быть выше желаний плоти. Даже демоны. Посмотри на Ноэль, она просто одержима.
Я отбросила волосы назад и приняла вкрадчивый вид.
