– Можно, мы не будем об этом говорить? – рявкнула Эйни.
Тема в целом, похоже, очень ее нервировала.
– Лучше не задумываться об этом слишком глубоко, – поддержал Эйни Мартин.
– Ты хочешь сказать… старую крысу… съедают? Другие крысы? – Кит остановился на месте.
Мартин кивнул:
– В каком-то смысле, она съедает сама себя.
– Мерзость какая! – воскликнул Кит. – То есть мы собираемся навестить великанского стоглавого каннибала?
– Объективное восприятие нелегко выработать и нелегко сохранять, – объяснил Мартин. – За это нередко приходится платить ужасную цену. Крысиный Король знает, видит и помнит больше, чем любое другое существо в подлунном мире, но ради этого знания он бесчисленные сезоны переваривает сам себя.
– Это же безумие! – Кит не мог в это поверить.
– Да, некоторые полагают, что Крысиный Король спятил, – согласился Мартин. – Но во времена безумия именно мудрости безумия мы и ищем.
– Ты знаешь про этого Крысиного Короля? – спросил Кит у Эйни.
Эйни пнула камушек, затем принялась разглядывать рану на хвосте.
– Ага, – отозвалась она, не глядя на Кита. – Знаю. Все крысы знают. Это… наша культура.
– Ох, – виновато выдохнул Кит, ему было стыдно, что он назвал ее культуру мерзостью.
Эйни пожала плечами:
– Если я крыса, это еще не значит, что мне нравится все, что делают крысы. Тебе нравится все, что делают еноты?
– Я не знал, что еноты делают нечто неподобающее, пока не познакомился с братьями Чернохвостами, – сказал Кит.
– Вот и не торопись считать чужих блох, – хмыкнула Эйни. – Мир велик, и у каждой твари он свой.
– А ты юный философ! – хлопнул в ладоши Мартин. – Просто поразительно, что ты не ходишь в Академию Святого Риццо для Одаренных Грызунов.
– Хаживала я в школу, – отозвалась Эйни. – Это не для меня.
– Так ты бросила Святого Риццо? – Мыш, похоже, был обескуражен.
– Тебе-то что до этого, церковный мыш? – скрестила лапки на груди Эйни. – Школа меня бросила. Им не очень-то была нужна крыса с дурным поведением и талантом к воровству. А теперь не могли бы мы продолжить путь, или как? У нас не так уж много времени, чтоб отыскать эту Кость.
– Да-да, конечно, – пробормотал Мартин, подбирая полы сутаны и семеня вперед, явно выбитый из колеи враждебностью юной крысы. Кит мало знал о жизни в городе, но, судя по увиденному, крысы и мыши явно не ладили.
Пока они пробирались к большой Помойке в конце переулка, где шумел Мусорный рынок, различные существа высовывались из своих домов и лавок, чтобы поглазеть на Кита с Эйни и Мартином. Шепотки передавались от крота к белке и от хорька к ежу. Мелкие бурундуки показывали на них пальчиками и прятали мордочки в материнском меху, тогда как стайка воробьев-подростков в репортерских козырьках оккупировала куст у входа на рынок, чирикая вечерние новости.
– Плотоядная киска разнесла пекарню Анселя! – верещал один.
– Церковная мышь пищит, и кот позорно бежит! – не унимался другой.
– Безблохие дают две ночи до изгнания! Пора паковать пожитки? – чирикал третий.
– Спецвыпуск! Спецвыпуск! За каким енотом охотился кот? Кто заварил всю кашу? Сенсация в «Еженощном воробье»! – выкрикивал четвертый.
– Эй, приятель! – закричал первый сверху вниз Киту.
Шапочка у него была сдвинута набекрень, так что смотрел он только одним глазом. От этого вид у него был лихой и беззаботный. Кит пожалел, что у него самого нет такой уверенности.
– Как насчет интервью? Народ просто умирает как подробностей хочет. Ты правда считаешь, что сумеешь отыскать Кость Согласия?
– Я… ну, не знаю… – отозвался Кит, нервно поправляя кепочку.
– Спецвыпуск! Спецвыпуск! – заорали дружно все воробьи. – Юный енот отрицает всякую осведомленность! Что он скрывает? Слушайте все!
– Но я же ничего не отрицал, – возразил Кит. – Я ничего не знаю.
– Не обращай на них внимания, – сказала Эйни. – Они не лучше миссис Лимерик и ее курятника. Просто воробьи берут зерна за сплетни и называют их новостями. Лучше не слушать ни слова из того, что они несут.
– Ладно, – сдался Кит, продолжая путь.
Вместе они прошли мимо бурлящего Мусорного рынка, где бродячие псы подозрительно на них косились.
– Не смотри на них, – предупредила Эйни. – Они при Бешеных Шельмах, так же как Бэзил и братья Чернохвосты. И они уже все знают, что ты сделал с теми тремя гопниками.
– Я сделал? – Кит не мог поверить своим ушам. – Они обжулили меня и попытались скормить удаву!
Эйни кивнула:
– А ты их остановил. Никто не сопротивляется подобным образом Бешеным Шельмам. Тебе придется следить за своей шкурой.
– На меня ополчились коты и воробьи-репортеры, а теперь еще и стая разбойников? – заскулил Кит. – Я пробыл здесь всего одну ночь!
– По крайней мере, тебе не скучно, – хихикнула Эйни. – Ты же не станешь жаловаться на недостаток приключений, а?
Но Киту точка зрения подруги утешительной не показалась.
– Как бы то ни было, – продолжала крыска, – думаю, группа разбойников называется бандой. Банда разбойников.
– А не стая? – удивился Кит.
– Стая только для собак.
– Откуда ты все это знаешь?
– Полагаю, какой-то толк от школы все-таки был.
Мартин постучал ее по плечу и указал на дырку в заборе, отсекавшем Вывихнутый переулок от одной из людских улиц.
– Сюда!
– Разве Крысиный Король не живет здесь, в переулке? – спросил Кит.
– Город под Рассеченным Небом гораздо больше, чем один переулок, юный Кит, – пояснил мыш. – И Крысиный Король успел пожить в каждом его уголке.
Глава шестнадцатая
На прием по записи
По ту сторону забора Киту с Эйни пришлось бегом преодолеть широкий тротуар следом за Мартином, чья белая сутана сверкала, когда он пересекал лужицы электрического света. Они прошмыгнули вдоль края квадратного кирпичного здания, где Люди работали весь день, мимо гигантских металлических дверей и нырнули под большой коричневый грузовик.
Мыш остановился на краю прогнившего причала, который выдавался вперед над черной водой. Потрясенный Кит учуял соленый морской воздух. Он и не знал, что океан так близко. Перед ними высилось ограждение из колючей проволоки, но под забором был прокопан лаз, достаточно широкий, чтобы в него могли протиснуться дюжина мышей или один некрупный енот. Мартин жестом предложил Киту лезть первым, но стоило тому коснуться носом земли, как сверху заухало:
– Кто-о-о понизу идет?
