Индийский теософский журнал «Мадрасская почта» писал:
«Интересная церемония состоялась в воскресенье утром в Адьяре, в штаб-квартире Теософского общества, где проф. Рерих подарил „Обществу“ свою картину, названную „Вестник“. Он посвятил ее своей прекрасной соотечественнице, мадам Блаватской, одной из основателей Теософского общества. На церемонии присутствовало многочисленное собрание людей, включая многих постоянно проживающих членов Теософского центра. Доктор Казинс представил профессора Рериха и охарактеризовал его как художника, который является не только творцом картин, но и великим посланником, утверждающим истинное искусство, который широко известен в мире как мастер цвета.
Затем Рерих вручил картину, на которой изображена фигура человека, входящего в Гималайский храм в ранний утренний час»
[266].
В Адьяре в том же 1925 году была издана книга на английском языке под названием: «Вестник. Картины Рериха». На первую страницу Николай Константинович поместил репродукцию своей работы с надписью: «„Вестник“. Николай Рерих. Музей Блаватской. Адьяр». Далее сообщалось, что весь доход от продажи книги поступит на нужды Музея Блаватской в Адьяре.
В сборнике было семь статей о Н. К. Рерихе. Открывала книгу статья Леонида Андреева «Держава Рериха». Затем шла статья Жозефа Фингера, опубликованная еще в 1921 году в Калькутте в «Modem Review» при содействии Рабиндраната Тагора, после нее эссе Ирмы Владимировны де Манциарли, впервые увидевшее свет в журнале «Вестник Звезды» («Herald of the Star»), издаваемом специально для Д. Кришнамурти.
Де Манциарли называла Николая Рериха «Великим практическим мистиком». Здесь она говорила об особом таланте Николая Рериха:
«Мы не сможем описать всех его картин, — утверждала де Манциарли, — будем надеяться, что мир увидит их. Но мы можем передать вам идею его поэтических произведений… его стихи, это евангелие рериховской Красоты».
В Адьяре состоялась еще одна важная для Н. К. Рериха встреча, о которой, уже после окончания Первой Американской Центрально-Азиатской экспедиции, он вспоминал с некоторой иронией, но тогда этой встрече уделялось особое значение.
«Николай Константинович за ужином очень картинно и уморительно описал, как в Адьяре он был приглашен на святую трапезу к Кришнамурти, — вспоминала рассказ Рериха Зинаида Лихтман, — как они все сидели на полу на пальмовых листьях, им подавали какую-то гадость. Как нога Николая Константиновича устала и потянулась к пальмовому листу святого человека, по правую руку которого он сидел. Как Николай Константинович подобрал свою ногу.
Как все молчали. Потом аудиенция у Кришнамурти, когда надо было снять ботинки, и Николай Константинович сказал: „Ну, заяц — так заяц!“ Знаменитая речь Кришнамурти после долгого молчания, когда он сказал: „Помогите нам“, прося Николая Константиновича дать рисунки здания, которое он собирался строить. Мы хохотали до слез: как В. А. Шибаев наткнулся на урну с пеплом Е. П. Блаватской; как им показали место, где на почтенного Ледбитера наплевал дух; как В. А. Шибаев слышал шаги гнома и чувствовал себя либерально, ибо Николай Константинович без него бы, наверно, уверовал во все»
[267].
Поездке Н. К. Рериха в Адьяр предшествовала бурная переписка с руководителями Теософского общества. В конце марта 1924 года, находясь в Дарджилинге, он предложил Анни Безант создать в Адьаре Музей искусств имени Е. П. Блаватской:
«Дорогая госпожа Безант!
…Если „Общество“ готово рассмотреть мое предложение, я готов предложить в качестве дара Музею Блаватской свою картину „Вестник“, написанную здесь и посвященную памяти этой великой женщины… Помимо этого, я сообщаю Вам, что американское издательство „Алатас“ намеревается опубликовать небольшую и недорогую книгу с репродукцией упомянутой картины и несколькими статьями, выражающими ведущие принципы моего творчества…
Доход от этой книги будет прибавлен к средствам музея. Если мое предложение согласуется с намерениями „Общества“, буду рад узнать Ваше решение по этому вопросу…»
[268]
Идея создания в Адьяре Музея Е. П. Блаватской была неоднозначно принята в Теософском обществе, возникло много споров и предложений. Одни говорили, что для музея необходимо возводить отдельное здание, а это потребует огромных финансовых затрат. Другие считали такую затею преждевременной. Но все решило предложение Н. К. Рериха — основать Музей Блаватской в одной комнате, где вполне могли бы уместиться все экспонаты.
В апреле Николай Константинович получил письмо от английского искусствоведа доктора Джеймса Казинса, одного из руководителей Теософского общества. Он сообщал, что на теософской конференции, проходившей в Адьяре, было принято решение о создании Музея Е. П. Блаватской. В ответ Рерих написал Казинсу:
«Действительно, не имеет значения, будет ли Музей имени госпожи Блаватской начат с одной комнаты или же потребует отдельного здания. Важна сама идея, вокруг которой соберутся лучшие творческие усилия. Мне пришлось несколько раз начинать большие учреждения с одной комнаты, но уже через год они приобретали обширные помещения. Надеемся посетить Адьяр в начале следующего года и привезти с собой мою картину „Вестник“. К тому времени также, возможно, уже будет готова обещанная книга»
[269].
Книга, о которой говорил Н. К. Рерих, как мы уже знаем, была напечатана в Адьяре, в типографии Теософского общества «Vasanta Press», немного меньшим тиражом, чем предполагалось. Но это не меняло сути — она стала первой книгой, посвященной Музею Е. П. Блаватской, а картина «Вестник» стала первым его экспонатом.
ПЕРВАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ
Из Адьяра Н. К. Рерих с В. А. Шибаевым отправились в Дарджилинг. Перед началом экспедиции необходимо было завершить переговоры с индийскими компаниями о поставках чая в Ригу. После Шибаев вернулся в Европу, для того чтобы продолжить работу по организации чайного экспорта, который по плану Н. К. Рериха должен был принести большую прибыль.
После недолгих приготовлений Николай Константинович вместе с сыном Юрием и женой Еленой Ивановной отправился в путешествие по Центральной Азии. Юрий Рерих вел дневник экспедиции и подробно описал начало пути:
«6 марта 1925 г. наша экспедиция покинула Дарджилинг, а с ним и дружественное княжество Сикким. Спуск по склонам Восточных Гималаев, покрытых джунглями, оставляет неизгладимое впечатление. Внимание путешественников привлекают тропическая растительность и бесконечный поток горцев, бредущих по накатанным телегами дорогам. В Силигури мы прибыли ночью. Поезд шел по Бенгальской равнине, покрытой джунглями, обширными болотами — рассадниками тропической лихорадки и затопленными рисовыми полями. Сквозь густой покров тропической ночи можно было наблюдать за незнакомой жизнью около мерцающих костров, разбросанных среди джунглей, и у порогов деревенских хижин, ютящихся меж пальмовых деревьев. Люди в белых тюрбанах и дхоти переходили с места на место, а на железнодорожных станциях воздух звенел от пронзительно высоких голосов торговцев чаем, питьевой водой и сигаретами. Все вокруг казалось живым от непрестанного движения под сенью ночи.
