Девушка гостила у жены майора Харриса. Звали ее Мэри Женева Дауд, но близкие знакомые называли ее Мейми. Так почти сразу после знакомства стал называть ее и Айк. Так будем называть ее и мы.
Мейми Дауд родилась в 1896 году в городке Буна, штат Айова. Ее отец Джон владел небольшим предприятием по фасовке мяса. Фирма процветала, и мистер Дауд мог позволить себе растить дочерей (у Мейми были три сестры) в сравнительно богатом доме. Еще один дом был у Дауда в Сан-Антонио, и именно там жила Мейми летом и осенью памятного 1915 года, когда познакомилась с Айком.
Молодой офицер также сразу понравился девушке. «Он, наверное, боксер», — подумала она. Когда Дуайт подошел поближе, Мейми решила, что это самый привлекательный мужчина из всех, кого она раньше встречала
. Любовь с первого взгляда не возникла, но чувство взаимной симпатии было налицо. Дуайт даже нарушил правила поведения дежурного офицера — пригласил новую знакомую пройтись вместе с ним.
Последовали серия встреч, объяснение в любви и предложение руки и сердца. В начале 1916 года Дуайт, уже представленный родителям девушки, нанес им формальный визит, чтобы просить ее руки. Джон Дауд дал согласие, предупредив жениха, что тот не должен рассчитывать на материальную помощь, а дочь — что ей придется круто изменить свой образ жизни, ибо полагаться надо будет на весьма скромное жалованье младшего офицера и подчиняться причудам начальства, чьи приказы Дуайт должен будет беспрекословно выполнять. Мейми ответила, что вполне понимает, что жить с мужем будет нелегко, но готова идти вместе с ним навстречу испытаниям
.
Бракосочетание состоялось 1 июля 1916 года. Начальство предоставило Эйзенхауэру увольнительную только на два дня. А подарком в день свадьбы было присвоение звания лейтенанта первого класса. Правда, Дуайт выпросил еще несколько дней, чтобы представить жену своим родителям и братьям. Сцена встречи была достойна самого сентиментального фильма. Дэвид и Ида несколько раз повторили, что счастливы: у них, наконец, появилась дочь (Дуайт женился первым из братьев). Когда же Мейми познакомилась с Эрлом и Милтоном (остальных деверей в Абилине не было), она, вторя свекрам, произнесла: «Наконец-то у меня появились братья».
Через день-два произошла первая ссора между молодоженами. Айк отправился к старым друзьям играть в карты. Мейми ждала его до позднего вечера и, не дождавшись, позвонила по телефону (эта новинка уже была в доме старших Эйзенхауэров) и потребовала, чтобы муж немедленно возвращался. Дуайт ответил, что никогда не прекращает игры, пока не добьется выигрыша. После его возвращения далеко за полночь за закрытыми дверями отведенной молодым комнаты разгорелась дискуссия, продолжавшаяся до утра
.
Очень быстро, однако, супруги привыкли друг к другу, научились уважать манеры поведения каждого. Мейми оказалась не просто заботливой и любящей спутницей жизни, но достойной офицерской женой, приветливо относившейся к сослуживцам мужа и их женам, с удовольствием принимавшей их в своей квартире в военном городке, которую даже называли «клубом Эйзенхауэров». Мейми играла на рояле, хозяин с гостями пел популярные песни. К тому же отец Мейми на самом деле оказался не столь прижимистым, каким пытался представить себя перед свадьбой. Он подарил молодым супругам автомобиль «пульман» — роскошную по тем временам машину с перегородкой, отделяющей водителя от пассажирских мест, а позже стал ежемесячно посылать «вспомоществование» — 100 долларов
(тогда это была крупная сумма, равная современным почти двум тысячам).
В общем, жизнь шла своим чередом. Соединенные Штаты явно готовились вступить в мировую войну, а Дуайт, несмотря на относительный комфорт пребывания на провинциальной военной базе, втайне мечтал проявить себя на поле боя.
В начале апреля 1917 года США объявили войну Германии и ее союзникам, а вслед за этим в направлении Европы отплыли корабли с американскими войсками. Эйзенхауэр с нетерпением ждал дня, когда во Францию будет отправлен его полк. Проходили месяцы, а полк оставался в резерве. Правда, учитывая отличное выполнение им служебных обязанностей и победы футбольной команды, которую он тренировал, ему досрочно, в мае 1917-го, присвоили звание капитана.
В конце концов в середине сентября Дуайт получил назначение, расстроившее его до крайности: вместо Европы предстояло отправиться в штат Джорджия, в форт Оглеторп, являвшийся одним из учебных центров американской армии. Видимо, сочтя, что работа тренером футбольной команды свидетельствует о педагогических способностях новоиспеченного капитана, начальство решило, что он справится с подготовкой кандидатов в офицеры.
Конечно, те, кто принимал решение, просто ткнули пальцем в небо, но их выбор оказался верным. Дуайт Эйзенхауэр стал достойным военным педагогом. Смирившись, что пришлось остаться на родине, он придумывал и проверял на практике новые методы войскового тренинга. По его инициативе было развернуто оборудование учебного поля боя, напоминавшего, по его мнению, места, где шли упорные бои на европейском театре военных действий. Были вырыты траншеи, построены землянки. Учебные группы были преобразованы в подразделения, которые преодолевали нейтральную полосу и атаковали «противника» — бойцов другого подразделения.
Согласно правилам женам преподавателей в Оглеторпе жить не разрешалось. Мейми ждала ребенка. Он родился 24 сентября, через несколько дней после прибытия отца на место назначения. Мальчик получил имя Дауд Дуайт, но в семье его называли Айки. Дуайту-старшему разрешили лишь на день отлучиться в Сан-Антонио, чтобы посмотреть на новорожденного.
Несмотря на пополнение в семействе, Эйзенхауэр подавал рапорт за рапортом об отправке его на боевые позиции по другую сторону океана. Все они были отклонены. Правда, в декабре того же года Дуайту повезло — его перевели в форт Ливенворт недалеко от города Канзас, старейшую американскую военную базу, которая долгое время пользовалась репутацией мозгового центра армии США. Слава эта, правда, постепенно выветривалась, ибо Ливенворт всё больше превращался в армейскую провинцию. Везение же состояло в том, что по дороге он получил возможность несколько дней провести с семьей, да и расположено новое место службы было недалеко от Абилина.
Теперь Дуайт должен был тренировать не кандидатов в офицеры, а уже аттестованных лейтенантов второго класса. Тем не менее рапорты о переводе во Францию продолжали следовать один за другим. Дело дошло до того, что Военное министерство объявило капитану Эйзенхауэру выговор за слишком настоятельные просьбы о новом назначении.
Однако чувство досады не мешало Дуайту не просто выполнять задания, а проявлять настойчивость, требовательность в сочетании с доброжелательным отношением к подчиненным. Один из них в письме родным рассказывал: «У нас новый капитан по фамилии Эйзенхауэр. Я думаю, он один из наилучших армейских офицеров… Он проводит с нами великолепные стрелковые занятия. Он заставляет работать воображение всех наших ребят»
.
В Ливенворте Дуайт прослужил недолго — до февраля 1918 года, когда ему представилась возможность повысить свою военную квалификацию. Он получил приказ отправиться в военный городок Кэмп-Мид, штат Мэриленд, для службы в 65-м инженерном полку, в составе которого находился танковый батальон, готовившийся к отправке в Европу. В батальоне было всего несколько учебных танков. Эйзенхауэру было поручено наладить обучение танкистов, хотя он до этого не только не имел этой воинской специальности, но вообще не видел танков. Тем не менее он был полон решимости не только овладеть умением вести танковый бой, но и научить этому солдат и сержантов. Вскоре Дуайта назначили командиром батальона и проинформировали, что в марте 1918 года он во главе своего подразделения отправится из Нью-Йорка во Францию.
