Университетская интермедия
Согласно существовавшим положениям пятизвездный генерал, даже не занимавший никакого поста, считался пребывавшим на действительной военной службе до конца жизни с получением полного жалованья. Этого дохода должно было вполне хватить на отдых, который Дуайт считал вполне заслуженным тягчайшими годами мировой войны. В беседах со знакомыми и членами семьи нередко высказывалась мысль, что неплохо было бы сочетать отдых с какой-либо легкой, доставляющей интеллектуальное удовольствие работой, например в качестве президента провинциального университета.
Подобные предложения поступали, но по разным причинам Дуайт их отклонял. Наиболее соблазнительной показалась ему инициатива президента организации «Бойскауты Америки» Амори Хоутона стать исполнительным директором этой структуры. Разумеется, руководство скаутами существенно отличалось от президентства в университете, но, видимо, вспомнив детские годы и учебу в военной академии, Дуайт подумал, что рядом с мальчишками, стремившимися стать благородными воинами, он сможет сохранить жизненную активность и научить ребят чему-то дельному. Но всё же Дуайт отклонил предложение
— скорее всего, потому что руководство бойскаутами не сулило политических перспектив, а таковые всё же, несмотря на раздумья о сельском отдыхе, поселились в глубине души Дуайта.
Еще в начале апреля 1946 года Эйзенхауэр перед своим выступлением в музее «Метрополитен» в Нью-Йорке познакомился с Томасом Уотсоном, крупным бизнесменом, президентом компании Интернэшнл бизнес машин (Ай-би-эм). Уотсон был не только одним из опекунов этого замечательного собрания художественных ценностей со всего мира, но одновременно членом попечительского совета Колумбийского университета, также расположенного в Нью-Йорке. Он сообщил, что президент университета Николас Мюррей собирается уходить в отставку. Эйзенхауэру был задан вопрос, не хочет ли он возглавить весьма почтенное учебное заведение, знаменитое на весь мир не только своей историей (его предшественник Королевский колледж был основан в 1754 году, еще до образования независимого американского государства), но и профессорским составом и выпускниками: среди его преподавателей и бывших студентов были десятки нобелевских лауреатов, главы государств, включая американских президентов, выдающиеся творцы художественного слова, обладатели всевозможных литературных наград и многие другие весьма заметные личности.
Поначалу Дуайт решил, что Уотсон перепутал его с братом Милтоном, известным специалистом в области высшего образования, с 1943 года являвшимся президентом университета штата Канзас, председателем Американской национальной комиссии основанной в 1945 году Организации Объединенных Наций по вопросам образования, науки и культуры (ЮНЕСКО). Милтон был инициатором создания комиссии ЮНЕСКО в штате Канзас и настаивал на создании аналогичных комиссий во всех штатах
. Дуайт гордился младшим братом, человеком высокого интеллекта, нередко обращался к нему за советом, особенно по вопросам, связанным с культурой и образованием.
Уотсон не настаивал на своем предложении, и Дуайт стал забывать о нем. Но более чем через год, в мае 1947-го, предложение повторилось. Он вновь ответил отказом, мотивируя тем, что его военный статус явно не подходит для увенчанного научной славой университета. От имени попечительского совета Уотсон продолжал настаивать, заверяя Эйзенхауэра, что его имя известно всему миру и его президентство еще больше повысит статус университета, а обязанности будут сведены к минимуму. Более того, работа в университете позволит покончить с разными политическими спекуляциями вокруг Эйзенхауэра, уверял Уотсон. Дуайт всё еще колебался, даже пришел за советом в Белый дом и получил решительную рекомендацию Трумэна принять предложение. Пожалуй, даже более убедительными были уговоры брата, что президентство в университете доставит ему радость
.
Эйзенхауэр позже вспоминал, что принял предложение «без каких-либо иллюзий», что он «внесет хоть какой-то академический вклад», но веря, что сможет «руководить делом эффективно». «Я видел возможность распространять образование среди граждан, укреплять веру в американский образ жизни среди молодежи, которая станет во главе нации в ближайшем будущем»
.
В результате 23 июня 1947 года Эйзенхауэр направил председателю поискового комитета Колумбийского университета (так необычно назывался орган, подбиравший кандидатуры на высшие университетские должности) Томасу Паркинсону уведомление, что в случае получения официального предложения стать университетским президентом он это предложение примет. Он, однако, оговаривал несколько предварительных условий: он не будет заниматься чисто академическими делами, сбором средств на содержание учебного заведения, не будет вникать в мелкие бюрократические детали. Чем же тогда он намеревался в университете заниматься?
Понимая, что его хотят сделать «свадебным генералом», Эйзенхауэр сообщал, что приложит силы для обеспечении руководства университетом как либеральным институтом и будет проводить линию на демократизацию образования. Это звучало очень неопределенно, но университетское руководство полностью согласилось с его условиями. Было договорено, что Эйзенхауэр приступит к исполнению обязанностей после завершения учебного года с заработной платой 25 тысяч долларов в год
.
В соответствии с решением государственной администрации новым начальником штаба армии и председателем комитета начальников штабов был назначен Омар Брэдли, друг Дуайта и его соратник по войне в Европе. 7 февраля 1948 года состоялась официальная церемония передачи поста. Перед уходом в отставку Эйзенхауэр продиктовал обращение «К американскому солдату», где говорилось, что он гордится своей почти сорокалетней службой в армии и ее достижениями. Обращение заканчивалось словами: «Я не могу завершить этот день, не сказав воинам — и тем, кто покинул кадры, и тем, кто носит военную форму, — что самым дорогим мне предметом гордости всегда останутся [слова]: “Я был таким же солдатом, как и вы”»
. При кажущейся помпезности и даже демагогичности это обращение, распространенное в войсках и опубликованное в печати, способствовало новому всплеску ставшего было стихать «эйзенхауэровского бума».
Через несколько дней после этого Эйзенхауэры купили автомобиль — новенький «крайслер». Раньше в собственном автомобиле Дуайт не нуждался — в его распоряжении был служебный транспорт.
Приступить к исполнению новых обязанностей предстояло почти через полгода — в июне 1948-го. Поэтому, когда нью-йоркское издательство «Даблдэй» в очередной раз предложило ему (такие предложения неоднократно поступали после окончания войны в Европе) написать мемуары о своей военной службе, Дуайт, у которого теперь было несколько месяцев свободного времени, согласился, наконец, заняться этой работой.
Он читал много книг, написанных другими военачальниками, как американскими, так и зарубежными, некоторые считал ценными, способствующими воспроизведению правды о войне, но и в них обнаруживал пробелы, неточности, излишнее выдвижение на первый план собственной персоны. Ранее знакомый с мемуарной литературой как читатель, не знавший ее особенностей (такого рода недостатки присущи всем воспоминаниям, независимо от воли их авторов), Дуайт искренне возмущался, встретив явную, с его точки зрения, «глупость». Он всё более убеждался в необходимости рассказать широкой публике о своем боевом пути.
