В религиозной жизни Нормандии XI века можно выделить два основных момента. Первый связан с возрождением монастырей, которое началось при непосредственной поддержке герцогов и продолжилось уже самостоятельно, приобретая весьма оригинальные черты. Второй – с реорганизацией системы церковного управления, осуществленной влиятельной группой нормандских епископов в сотрудничестве с герцогом.
В период, предшествовавший завоеванию Англии, процесс восстановления монастырей был столь масштабным, что всегда привлекал внимание историков и до сих пор поражает воображение исследователей. Ведь менее чем за сто лет до прихода к власти Вильгельма Завоевателя в провинции Руан не было практически ни одной обители. Монастырские хозяйства пришли в запустение. Конгрегации были рассеяны. Немногие сохранившиеся вынуждены были искать приют в чужих местах, где с трудом поддерживали свое существование.
Так, жюмьежские монахи перебрались в Гаспре епархии Камбре, а монахи Фонтаннелля – в Пикардию, а затем во Фландрию. То есть можно говорить почти о полном исчезновении монашеской жизни в Нормандии. А спустя век, накануне вторжения в Англию, в герцогстве имелось огромное количество монастырей, ни один из которых не ощущал недостатка в желающих удалиться от мирской суеты.
Примечательна роль, которую сыграли в деле воссоздания монастырей представители династии Викингов. Весьма вероятно, что официальный статус владетеля земель графства Руан, полученный Рольфом от короля, предполагал заботу о расположенных там аббатствах (хотя к более поздним упоминаниям о богатых дарах Рольфа монастырям следует относиться с большой осторожностью). Более правдоподобна информация о том, что планами возрождения монастырской жизни в провинции активно интересовался его сын Вильгельм Длинный Меч. Согласно некоторым источникам, именно он начал восстанавливать монастырь в Жюмьеже, перевез туда из Пуатье монахов аббатства Сен-Сипрен и призвал вернуться из Гаспре Жюмьежскую конгрегацию. Но не следует превращать Вильгельма Длинного Меча в ревностного христианина и защитника монашества, как это делают появившиеся позже легенды. Хотя утверждать, что его действия не принесли монахам никакой пользы, тоже было бы несправедливо.
После убийства этого герцога Нормандию охватила языческая «реакция». Процесс восстановления христианской жизни в Нормандии был практически полностью остановлен. Однако после подписания в 965 году мирного договора между Ричардом I и Лотарем он вновь возобновился. Импульс, который дал Вильгельм Длинный Меч, был усилен благодаря распространению в Нормандии идей святого Жерара Бронийского, главы аббатства Святого Петра в Генте. Степень влиятельности этого фламандского учения иллюстрируют события, связанные с Фонтаннелльской конгрегацией, которая после долгих злоключений обосновалась во Фландрии. Святой Жерар и его последователи считали, что эта община должна вернуться на родину и восстановить свою обитель. В 960–961 годах небольшая группа монахов, возглавляемая учеником святого Жерара по имени Мэйнар, покинула Гент и направилась в Нормандию. Герцог Ричард I выделил под Фонтаннеллем обширный земельный надел, на котором прибывшие и приступили к постройке монастыря в честь святого Вандриля. Вскоре к ним присоединились и другие монахи, а Мэйнар привез из Гента книги и церковную утварь. Таким образом, Фонтаннелльская обитель возродилась под новым названием Сен-Вандриль.
Деятельность Мэйнара в Нормандии этим не ограничилась. После нескольких лет, проведенных в Фонтан-нелле, он по просьбе герцога переехал в Мон-Сен-Мишель. На судьбе Сен-Вандриля этот перевод сказался не лучшим образом: по некоторым данным, эта обитель вновь пришла в упадок. Зато воссоздание монастыря в Мон-Сен-Мишеле, безусловно, было одним из самых важных деяний Ричарда Бесстрашного. Идею строительства монастыря поддержал папа и официальной грамотой санкционировал Лотарь. Герцог занялся ее реализацией со всей присущей ему энергией. Действенную помощь в этом оказал ему архиепископ Руана Гуго. Вскоре в обители появились первые монахи. Община сразу же получила ряд привилегий и дополнительные земельные пожалования. Возглавил общину Мон-Сен-Мишель сам Мэйнар. Он оставался настоятелем этого монастыря в течение двадцати пяти лет, до самой смерти. Влияние этого человека на религиозную жизнь Нормандии трудно переоценить. Представляется, что поддержка герцога здесь также сыграла немаловажную роль. Так, примерно одновременно с воссозданием обители Мон-Сен-Мишель богатые пожалования получают монахи Жюмьежа, наблюдается оживление общины Сент-Уан. В общем, есть все основания предполагать, что роль и значение герцога Ричарда III в возрождении религиозной жизни Нормандии серьезно недооценивается историками. Возможно, что и деятельность Мэйнара требует более глубокого исследования. Влияние фламандского монастырского ренессанса на религиозную жизнь Англии во времена Этельвольда и Дунстана изучено прекрасно. Достичь такого же уровня в понимании взаимосвязей фламандского и нормандского монашества пока еще только предстоит.
При Вильгельме Завоевателе развитие монашества шло уже не столько под влиянием фламандских подвижников, сколько движения клюнийцев, которое, зародившись в Клюни, обрело новую жизнь в Дижоне. Начало этой переориентации связано с именем Ричарда I, одним из значительных деяний которого было создание монастыря в Фекане. Сначала он построил там церковь и попробовал организовать вокруг нее общину из мирян. Но, судя по всему, эта затея себя не оправдала, и вскоре Ричард I предпринял решительные меры по исправлению ситуации. Он обратился к клюнийскому аббату Майюлю с предложением прислать в Фекан монахов, чтобы те создали там вместо мирской общины свою конгрегацию. Этот план удалось реализовать лишь после смерти Ричарда I. В 1001 году в Фекан по приглашению Ричарда II прибыл Вильгельм Дижонский. И это событие вполне можно считать началом нового периода истории нормандских монастырей. Вильгельм Дижонский более четверти века оставался аббатом Фекана. Избранное им направление развития продолжил его знаменитый ученик и преемник аббат Джон, занимавший этот пост до своей смерти в 1079 году. В период правления Вильгельма Завоевателя этот курс оказал серьезное влияние на нормандское монашество в целом.
Вильгельм Дижонский, или, как его еще именуют, Вольпианский, был выходцем из очень знатного пье-монтского семейства. Он вступил в клюнийское братство при Майюле, который в 989 году поручил ему реформировать старинную обитель Сен-Бенинь по Клюнийскому уставу. Слава об его деятельности на этом поприще и высокий авторитет, которым он пользовался в западноевропейской церкви, видимо, навели герцога Ричарда II на мысль обратиться именно к нему. Сначала знаменитый аббат отказался от предложенной ему миссии, ссылаясь на варварские условия, которые сохранялись в управляемой династией Викингов провинции. Но в конце концов настойчивые и длительные уговоры герцога возымели действие. В результате его приезда в нормандском монашестве широкое распространение получили идеи клюнийцев, но в переработке Вильгельма Дижонского. Центром нового направления стал Фекан, где сразу же после прибытия аббата была образована монашеская община. Постепенно оно стало распространяться и на другие монастыри. По модели, предложенной аббатом Вильгельмом, были реформированы Сент-Уан и Жюмьеж, а если верить хронисту, жившему позже, то Мон-Сен-Мишель «тоже жил по его правилам». Более того, его влияние было настолько велико, что уставы всех монастырей, основанных представителями герцогской семьи за десять лет до начала правления Вильгельма Завоевателя, за основу брали идеи Вильгельма Дижонского.
