С 1066-го по 1087 год во Франции Вильгельм проводил больше времени, чем в Англии. Тот факт, что король мог доверить другим людям реализацию политики, им избранной и носившей на себе глубокий отпечаток его неповторимой личности, показывает, насколько велик был его авторитет. Как уже было сказано, в 1066 году он спокойно доверил управление Нормандией жене Матильде, Роже Монтгомери и Роже Бомону, а в 1067 году при отъезде из Англии поручил следить за порядком епископу Байе Одо, Вильгельму фиц Осберну и Гуго II, владетелю Монфор-сюр-Риля. Позже доверенным лицом короля в Англии оставался архиепископ Ланфранк, но Одо и многие знатные миряне из виднейших семейств Нормандии, например Вильгельм Вареннский и Ричард фиц Гильберт, тоже с честью несли возложенные на них обязательства.
Когда после смерти Вильгельма Англия и Нормандия были отделены друг от друга, это привело к печальным для системы управления последствиям в них обеих. А когда после 1106 года они вновь были объединены, потенциал, заложенный Вильгельмом Завоевателем, дал знать о себе тем, что царствование Генриха I стало временем интенсивного развития в области правосудия и финансов по обе стороны Ла-Манша.
Глава 13
Конец правления
Последние два года жизни Вильгельма особенно интересны для его биографа. С одной стороны, они являются эпилогом великого жизненного пути, а с другой – могут быть рассмотрены как время кризиса, которым завершилось правление Вильгельма и в котором одновременно проявились все особенности этого правления. За этот короткий отрезок времени произошло очень много событий. Союз недругов англо-нормандского королевства возродился в конфигурации, напоминавшей события предыдущих десятилетий. Вильгельм продолжал начатую ранее оборону своего королевства, хотя теперь для этого приходилось принимать чрезвычайные меры. В это же время он совершил свои самые значительные достижения в деле управления страной. Несмотря на то что все эти месяцы прошли либо в войне, либо в деятельной подготовке к ней, шло активное обсуждение составления «Книги Судного Дня», которой было суждено стать самым достоверным свидетельством того, чем было и какие последствия имело правление Завоевателя. Военные и мирные дела нельзя отделить друг от друга. Война и борьба за выживание были не только фоном всей жизни Вильгельма, но и важнейшим условием для его созидательных дел. Такое положение вещей сохранялось вплоть до его смерти.
Начало кризиса «Англосаксонские хроники» относят к 1085 году. «В этом году люди стали говорить и утверждать как истину, что король Дании Кнут, сын короля Свена, начал снаряжать войско в поход против Англии и рассчитывал захватить нашу страну с помощью Роберта, графа Фландрии». Итак, традиционные враги англо-нормандского королевства все вместе вооружались против него. Святой Кнут (Кнут IV), сын Свена Эстритсона, снова предъявлял права скандинавов на Англию, которые так упорно отстаивали (и так долго заслуживали за это одобрение) не только его отец, но и Гарольд Хард-раада и Магнус. Роберт Фламандский, сестра которого вышла замуж за датского короля, вновь, как в 1074 году, выступил в поход. Во Франции король Филипп, памятующий про Дол и Жерберой, активно поддерживал сына Вильгельма Роберта, который продолжал открыто враждовать с отцом. Епископ Байе Одо, хотя и был в плену, все же мог побудить к измене английских и нормандских подданных Вильгельма. И наконец, Малкольм стоял на шотландской границе, готовый к войне, а Фальк Ле Решин Анжуйский был готов извлечь для себя выгоду из этой обстановки. Вот с какой угрозой лицом к лицу столкнулся Вильгельм на закате дней. Дополнительным бременем на него легли печальные обстоятельства личной жизни: он лишился жены, которую любил, из-за избыточного веса и возраста все чаще подводило здоровье. Среди членов его семьи было мало людей, на чью поддержку он мог бы рассчитывать в трудную минуту. То, как энергично Вильгельм противостоял союзу своих врагов в конце своего правления, является одним из ярких примеров его силы духа.
Как только Вильгельм узнал, что Англии угрожает вторжение Кнута, он стал действовать стремительно и решительно. Он приказал опустошить несколько приморских округов Англии, чтобы оставить войско захватчиков без продовольствия. Сам же он, предоставив оборону Нормандии своим помощникам, переправился через Ла-Манш «с таким количеством конных воинов и пехоты, что такое большое войско никогда раньше не приплывало в нашу страну». Это утверждение английского автора, который вполне мог жить в 1066 году, привлекает к себе внимание и свидетельствует об огромном размахе военных приготовлений Вильгельма. Оно заслуживает более подробного анализа. Нет сомнений, что значительную часть этого огромного войска составляли наемники. Деньги на оплату их услуг были собраны с населения Англии в виде огромного гельда годом ранее. Но все равно содержание такого огромного войска было трудным делом. «Люди удивлялись тому, как наша страна могла содержать всю эту армию». В итоге Вильгельм разместил солдат в поместьях своих вассалов и принудил их снабжать войска продовольствием в количестве, зависевшем от размера земельных владений поставщика. Это была крутая мера, но можно усомниться в том, что ее одной оказалось достаточно, даже учитывая, что позже некоторые отряды наемников были распущены. Так что понятно, почему следующие две книги хроники полны жалоб, что налог на землю слишком велик и его тяжело платить.
В такой обстановке Вильгельм приехал в Глостер на Рождество 1085 года и созвал туда своих придворных. Там он «много думал и очень глубоко размышлял со своими советниками о нашей стране – какие люди в ней жили и как они были по ней расселены». Результатом этого стало составление «Книги Судного Дня». Это мероприятие было настолько широкомасштабным, а его результат настолько важным, что каждая деталь процедуры сбора информации, причины его проведения и реестр, который стал его результатом, уже прокомментированы учеными-эрудитами, причем комментаторы спорят друг с другом. Развитие событий в общих чертах было успешно описано ранними авторами в словах, которые, хотя и хорошо нам знакомы, заслуживают того, чтобы их процитировали. Главное среди этих обобщающих заметок – знаменитый отрывок из самих «Англосаксонских хроник»: «[Король] разослал своих людей по всей Англии в каждый округ и велел им выяснить, сколько сот хайдов было в округе, какие земли и скот принадлежали королю в этой местности и какие сборы он должен получать ежегодно с этого округа. Он также велел составить запись о том, сколько земли имеют его архиепископы, аббаты и графы и – правда, мой рассказ стал уже слишком длинным – сколько и каких земель и скота имел каждый, кто владел землей в Англии, и сколько стоили эти земля и скот. Он расследовал это так подробно, что не осталось ни одного хайда, ни одного ярда земли и (об этом стыдно сказать, но ему не показалось стыдным так сделать) поистине ни одного быка, ни одной коровы и свиньи, которые не были бы указаны в этой записи. И позже все эти списки были принесены ему». Это повествование во многом не так подробно, как нам бы хотелось, но основной смысл ясен.
К нашему счастью, его может дополнить другое столь же авторитетное свидетельство, оставленное современником этих событий. Это несколько строк, которые написал Роберт Лозинга, епископ Херефордский, с 1079-го по 1095 год, который почти наверняка сам слышал полную глубокого содержания речь, произнесенную в Глостере: «В двадцатый год правления Вильгельма, короля англичан, по его приказу было проведено обследование всей Англии, то есть были осмотрены земли нескольких провинций Англии и поместья всех крупнейших землевладельцев. Это было сделано в отношении пахотных земель и жилья, в отношении людей – как свободных, так и не свободных, как живущих в хижинах при господской усадьбе, так и тех, кто имел собственные дома и долю в полях, в отношении плугов, лошадей и прочих животных и в отношении служб и платежей, которые были обязаны выполнять и вносить все люди на всех этих землях. За первым обследователем появлялись другие; этих людей посылали в провинции, которых они не знали и в которых сами были неизвестны, чтобы они имели возможность проверить первый обзор и при необходимости заявить, что его составители виновны в преступлении перед королем. И при сборе налогов для короля происходило много насилия, которое вызывало беспокойство в стране».
