СОРАТНИКИ И ПРЕДШЕСТВЕННИКИ
Кларк Эштон Смит
Среди всех друзей по переписке Г.Ф. Лавкрафта именно Кларк Эштон Смит оказался, пожалуй, самым выдающимся мастером хоррора. И это при том, что написание «ужасных рассказов» он всегда воспринимал как способ быстрого и не слишком обременительного заработка, как откровенную халтуру. Однако результат нередко получался лучше замысла. Лавкрафт с уважением писал о своем сотоварище: «Из молодых американцев никто не передает космический ужас лучше калифорнийского поэта, художника и прозаика Кларка Эштона Смита, чьи причудливые рисунки, картины, рассказы доставляют удовольствие немногочисленной чуткой аудитории»
[401].
Кларк Эштон Смит родился 13 января 1893 г. в Лонг-Вэлли (Калифорния). Его отец, Тимеус Смит, перебрался в США из Великобритании; мать, Фанни Гейлард, происходила из местной фермерской семьи. В домике, который его отец построил в Оберне, Смит прожил значительную часть своей жизни, ухаживая за тяжело болевшими родителями. Талантливый писатель иногда так бедствовал, что бывал вынужден наниматься на сезонные сельскохозяйственные работы по сбору фруктов.
Систематического образования К.Э. Смит не получил — после окончания начальной школы родители предпочли, чтобы он обучался самостоятельно. Неутомимый и страстный читатель, Смит уже в одиннадцать лет попытался сочинять собственные рассказы — это были подражания сказкам из «Тысячи и одной ночи». Позднее он написал целых два коротких фэнтезийных романа — «Черные драгоценности» и «Меч Загана». В 1910 г. его первые авантюрные рассказы были изданы в журналах «Блэк Кэт» и «Оверлэнд мансли».
Параллельно с прозой К.Э. Смит начал писать стихи, и эта творческая стезя показалась ему предпочтительнее и интереснее. В 1912 г. он познакомился с поэтом Д. Стерлингом, который не только высоко оценил его поэтические усилия, но и помог опубликовать первый стихотворный сборник — «Ступающий по звездам и другие стихотворения». Сборник получил положительные отзывы в прессе, один из литературных критиков даже назвал Смита «Китсом с тихоокеанского побережья».
Слава повлекла за собой увеличение числа друзей, К.Э. Смит общался даже с Д. Лондоном и А. Бирсом. Помимо непосредственных контактов, как и в случае с Г.Ф. Лавкрафтом, у него возник обширный круг приятелей по переписке. В этот же период К.Э. Смит активно пробовал свои силы в живописи и скульптуре, где также показал себя талантливым и своеобразным мастером.
В1920 г. К.Э. Смит создал самую известную поэму «Поедатель гашиша, или Апокалипсис зла», которая вошла в сборник «Эйбон и кристалл», изданный в 1922 г. Лавкрафт, ознакомившийся с этой стихотворной подборкой, обратился к Смиту с восторженным письмом, на которое получил доброжелательный ответ. Так завязалась их дружеская переписка, длившаяся почти пятнадцать лет, до самой смерти Лавкрафта. А с 1933 г. К.Э. Смит начал обмениваться письмами и с другим легендарным автором фэнтези 30-х гг. — Робертом Говардом, также ставшим его близким другом.
Хотя Смиту в 20-х гг. и приходилось подрабатывать журналистикой, прозаические художественные произведения он тогда практически не создавал. Исключением был лишь текст «Отвратительные образы Йондо», написанный в 1925 г. и напоминающий одновременно и его стихотворения в прозе, и значительно более поздние «рассказы ужасов».
Взяться за сочинение хоррора поэта вынудила разразившаяся в 1929 г. Великая депрессия и прогрессирующие болезни родителей. Смит начал активно публиковаться сначала в «Уиерд Тейлс», а затем — в «Стрэндж Тейлс» и «Уондер Сториз». Его истории, на которых в гораздо большей степени, чем у Лавкрафта, лежит отпечаток стиля и сюжетных приемов лорда Дансени, в жанровом смысле ближе к фэнтези, чем к хоррору. (У британского фантаста Смит заимствовал даже расхожую фабульную схему, впервые использованную тем в рассказе «Сокровища гиббелинов» — незадачливый вор собирается похитить некое сокровище из места, где господствуют потусторонние силы, и в результате несет ужасающее наказание.)
Большая часть рассказов К.Э. Смита традиционно объединяются в несколько циклов по месту развития событий — «Посейдонис», «Гиперборея», «Лемурия», «Зотика», «Аверуан» и «Марс». Действие в произведениях трех первых циклов разворачивается на затонувших континентах древности, Зотика же — наименование материка, существующего на умирающей Земле в отдаленном будущем. Однако и по стилю, и по изображению психологии персонажей тексты оказываются намеренно близки. Это специально подчеркнул сам К.Э. Смит в начале рассказа «Черный идол»: «Над Зотикой, последним континентом Земли, солнце показывается редко, ненадолго проглядывая сквозь тучи темнокрасным тусклым шаром, словно омытое кровью. А наступлением ночи на небесах зажигаются бесчисленные новые звезды, и оттого мрак бесконечности кажется ближе. Из этой тьмы возвращаются древние боги, забытые со времен Гипербореи, Му и Посейдониса, получившие другие имена, но не потерявшие своей власти над людьми»
[402]. Истории про колдунов, оборотней и вампиров, свирепствующих в якобы средневековой Франции, включены в цикл «Аверуан». (Такое название укоренилось в отечественных переводах, хотя правильнее было бы писать Аверонь — наименование с явным намеком на французскую историческую область Овернь.) И наконец, события в рассказах, по антуражу выглядящих научно-фантастическими, однако по сути являющихся чистым хоррором, объединены в «марсианский» цикл.
Целый ряд замечательных рассказов К.Э. Смита в тематические циклы не входит. Среди них уже упоминавшиеся «Отвратительные образы Йондо», «Охотники из преисподней» и «Город поющего пламени». Последний рассказ (скорее — даже небольшая повесть) представляет собой одно из лучших и поэтичных произведений о путешествии в параллельные миры в американской фантастике 30-х гг. XX в.
К.Э. Смит поддержал и литературную игру в выдуманную псевдомифологию, затеянную Лавкрафтом. Самым важным его вкладом стало изобретение гиперборейского бога-демона Цатоггвы, впервые появившегося на страницах рассказа «Повесть Сатампры Зейроса», созданного в 1931 г. Там статуя этого сверхъестественного существа описывалась следующим образом: «Коренастый и толстопузый, с головой, напоминающей голову скорее чудовищной жабы, чем божества, и телом, покрытым каким-то подобием короткого меха, он производил впечатление и летучей мыши, и ленивца. Его выпуклые глаза были наполовину прикрыты сонными веками, а кончик странного языка высовывался изо рта, обрамленного толстыми губами»
[403]. Лавкрафта очень порадовал новый бог-монстр, и он тут же включил упоминание Цатоггвы в текст «Кургана» и «Шепчущего в ночи». Это существо надолго «прописалось» в пантеоне лавкрафтианских «божеств», тогда как К.Э. Смит в своих рассказах начал упоминать и Ктулху, и Йог-Сотота, и других богов-чудовищ, созданных воображением Лавкрафта.
