Несмотря на то что исследователи находят некоторое сходство в рассказе с текстами лорда Дансени (например, с его «Предполагаемым приключением трех литераторов»), главный персонаж истории открывает целую череду чисто лавкрафтовских героев. Страшный Старик — несомненный предтеча тех хранителей запретного знания, контактеров с чудовищным потусторонним миром, которых столь опасно беспокоить, а к чьим тайнами — прикасаться.
Одним из наиболее значимых текстов, написанных в этот период экстраординарной продуктивности (с 1919 по 1921 г.), окажутся «Показания Рэндольфа Картера». В этом рассказе не только появляется один из самых известных героев и альтер эго Лавкрафта. Писатель достигает здесь явных высот в нагнетании ужаса без изображения его причины. Проявив это умение еще в «Зеленом луге» и «Преображении Хуана Ромеро», Лавкрафт отшлифовал его до блеска в некоторых более поздних произведениях.
Рассказ «Показания Рэндольфа Картера» вырос из сна, привидевшегося Лавкрафту в декабре 1919 г. В этом сновидении он и его друг С. Лавмен отправляются на кладбище, где Лавмен спускается в склеп и с ним происходит что-то ужасное. В рассказе, представляющем собой запись показаний, якобы данных исследователем сверхъестественного Рэндольфом Картером в полиции после исчезновения его друга Харли Уоррена, причины похода на кладбище хоть как-то объяснены. Картер заявляет: «Помню, как мне стало не по себе от выражения его лица накануне того ужасного происшествия — он с увлечением излагал мне свои мысли по поводу того, почему иные трупы не разлагаются, но тысячелетиями лежат в своих могилах, неподвластные тлену»
[89]. Видимо, для проверки этой идеи друзья и отправляются на могильник, хотя в дальнейшем Картер замечает, что «я не знаю, что именно мы предполагали найти»
[90].
Уоррен спускается в склеп, а его спутник остается наверху, поддерживая связь с ним по телефону. Затем Уоррен видит в могильной тьме нечто, приводящее его в исступление: «Картер, это ужасно! Это чудовищно! Это просто невообразимо!.. Я не могу тебе ничего сказать, Картер! Это выше всякого разумения! Мне просто нельзя тебе ничего говорить, слышишь ты? Кто знает об этом, тот уже не жилец. Боже правый! Я ждал чего угодно, но только не этого»
[91]. После все усиливающейся истерики Уоррена его голос пропадает, а через некоторое время трубку берет кто-то другой, произносящий всего три слова: «Глупец! Уоррен мертв!» Разговор с таинственным монстром вызывает у Картера приступ неудержимого ужаса и отчаяния: «Стоит ли говорить, что голос был низким, вязким, глухим, отдаленным, замогильным, нечеловеческим, бесплотным? Так или иначе, я не могу сказать ничего более. На этом кончаются мои отрывочные воспоминания, а с ними и мой рассказ. Я услышал этот голос и впал в беспамятство»
[92].
Этот изящный, короткий и шокирующий рассказ не зря входил у Лавкрафта в число самых любимых, а Рэндольф Картер закономерно стал главным героем одного из самых крупных произведений писателя — романа «Сомнамбулический поиск неведомого Кадата». Изданы «Показания Рэндольфа Картера» были в мае 1920 г. в «Вагранте».
Одной из небольших проблем, тревожащих «лавкрафтоведов», остается попытка найти точное место действия рассказа. Несмотря на то что в более поздних рассказах Рэндольф Картер четко именуется уроженцем Бостона, известный новоанглийский род Картеров происходил от переселенцев из Вирджинии — южного штата. Также в более поздних текстах покойный X. Уоррен назывался «мистиком из Южной Каролины», и некоторые антуражные элементы, вроде упоминания «Трясины Большого Кипариса», заставляют думать об американском Юге, а не Севере.
Впрочем, вряд ли сам Лавкрафт еще задумывался о точном месторасположении кладбища, где монстры убили Харли Уоррена. Понимание силы воздействия точных, почти документальных подробностей на читателя, поглощающего историю о совершенно немыслимых событиях, придет к нему позже, когда он даже начнет перегибать с этой «псевдодостоверностью».
Еще одним рассказом, где Лавкрафт упорно намекал на ужасные тайны, но так и не показывал их в тексте, стал «Храм», созданный в середине 1920 г. Это опять-таки совсем не «дансенианский» текст. Более того, попытки Лавкрафта подробно и достоверно показать психологию героя в этом рассказе иногда производят почти комичное и самопародийное впечатление.
Рассказ имеет подзаголовок «Рукопись, найденная на побережье Юкатана». В манускрипте, якобы вынутом из бутылки, как и полагается записям о произошедшей морской катастрофе, описана судьба германской подводной лодки V-29 и ее команды. Капитан морского охотника Карл Генрих, граф фон Альтберг-Эренштайн, начинает повествование с рассказа о том, как он приказал торпедировать британский сухогруз. Вскоре матросы с подлодки находят труп британского моряка, зацепившийся за ограждение палубы, а в его кармане — «искусно вырезанную из слоновой кости голову юноши с покрывавшим ее лавровым венком»
[93]. После этого подлодку начинают преследовать неудачи, команда пытается взбунтоваться, и наконец в живых остаются лишь ее капитан и лейтенант Кленц, его помощник. Тем временем подлодка, сопровождаемая стаей дельфинов, опускается все глубже и глубже в пучину. Лейтенант Кленц также сходит с ума и с воплем: «Еще не поздно сойти с ума, так поспешим, пока Он зовет, в последний миг даруя нам прощение!» — бросается в океан.
На дне Альтберг-Эренштайн видит остатки исчезнувшей цивилизации: «Далеко внизу параллельно друг другу тянулись, исчезая во мраке, ряды полуразрушенных зданий великолепной, хотя и весьма необычной по своему стилю архитектуры, построенных большей частью из мрамора»
[94]. На фронтоне огромного центрального храма он замечает изображение такой же прекрасной головы полубожества, как и на статуэтке утонувшего британца. Затем Альтберг-Эренштайн усматривает внутри храма свет, который разгорается все сильнее и сильнее. Как и Хуан Ромеро, капитан начинает ощущать неудержимое притяжение, исходящее из затопленного здания, и хотя понимает, что ничего хорошего его там не ждет, надевает водолазный костюм и отправляется в последнее путешествие по морскому дну.
В тексте уже видна ущербность приема «утаивания ужасного». Читатель ждет рассказа о том, что увидел Карл Генрих Альтберг-Эренштайн в подземном храме, однако его явно и откровенно разочаровывают. К тому же почти карикатурный образ капитана, германского националиста и милитариста, плохо сочетается с атмосферой таинственного величия загадочного города, которую упорно нагнетает Лавкрафт. Однако именно в «Храме» вновь четко возникает тема, которая станет столь важной в последующей лавкрафтиане, — тема сокрытых цивилизаций, иногда принадлежащих нечеловеческим существам, продолжающим тайно обитать в укромных уголках нашей планеты.
