Активный и пробивной Дерлет оказался для него не только хорошим «собеседником в письмах», но и отличным помощником в деле пристраивания лавкрафтовских рассказов в журналы. Причем занимался он этим даже в тех случаях, когда сам Лавкрафт не слишком хотел публиковать текст. Так, пусть еще и в микроскопическом масштабе, но уже начала складываться ситуация с посмертным наследием фантаста, единственным истинным и законным хранителем которого Дерлет объявит себя явочным порядком.
Другим новым другом Лавкрафта стал Дональд Уондри, молодой поэт, ранее уже вступивший в переписку с К.Э. Смитом. Он был уроженцем Миннесоты и проживал в городе Сент-Поле. Хотя истинным призванием Уондри всегда была поэзия, философская и нередко меланхоличная, он стремился писать и фантастические рассказы. Они, конечно же, уступают текстам и Лавкрафта, и К.Э. Смита, но в некоторых из них (например, в «Красном мозге» и «Колоссе») ему удалось создать ужасающие картины огромной и враждебной Вселенной. Как и Дерлет, Уондри при случае выполнял роль добровольного «литературного агента» Лавкрафта, пристраивая в журналы рассказы старшего друга. Так, именно он положительно повлиял на Ф. Райта, когда тут раздумывал над досужим вопросом, — публиковать или не публиковать «Зов Ктулху». В июле 1927 г. Уондри смог лично познакомиться с Лавкрафтом, добравшись автостопом из Миннесоты до Род-Айленда.
В это же время у Лавкрафта завязалась переписка с Уолтером Коутсом, знатоком и любителем прошлого Новой Англии, а также издателем журнала «Дрифтвинд». Коутс предложил новому приятелю сотрудничество, и в октябре 1926 г. на страницах журнала появилась статья «Материалист сегодня». Это краткое изложение постулатов материализма в настоящее время может служить лишь очередным примером узости и убогости чисто философских взглядов Лавкрафта. Тем не менее Коутсу текст понравился, и он даже выпустил его в виде отдельной брошюры тиражом в пятнадцать экземпляров. В дальнейшем в его издании появится и множество стихотворений Лавкрафта.
По начавшей складываться хорошей традиции лето ознаменовалось для Лавкрафта целым рядом путешествий в компании друзей (в частности, Ф. Лонга и Д. Уондри). С июля по сентябрь 1927 г. он сумел посетить разные города целых четырех штатов — Мэн, Массачусетс, Нью-Гэмпшир и Вермонт. Последний совершенно очаровал его своими пейзажами, что и отразилось в более поздней прозе. А в Нью-Гэмпшире Лавкрафт впервые увидел настоящие горы, пусть и не слишком высокие, всего лишь в 1800 метров, — Белые горы Нью-Гэмпшира.
На фоне волнующих впечатлений от новых мест и новых приятелей собственно литературные дела фантаста шли не слишком успешно. Многообещающе выглядел только неожиданно возникший проект представительного сборника рассказов, который должен был выйти «под эгидой» «Уиерд Тейлс». Ф. Райт заставил Лавкрафта тщательно продумать состав сборника и выбрать к нему заголовок. Писатель решил, что самым удачным будет следующий: «Изгой и другие рассказы». К сожалению, из этой затеи ничего не вышло, проект сборника так и остался лишь проектом. Единственным плюсом, сопровождавшим это неудачное мероприятие, оказалась публикация «Затаившегося страха» в «Уиерд Тейлс». Лавкрафт, хоть и относившийся скептически к этому тексту, все же решил поместить его в сборник. А Ф. Райт издал «Затаившийся страх», выплатив автору гонорар в семьдесят восемь долларов.
Тогда же У.П. Кук попытался опубликовать «Заброшенный дом» в виде отдельной книжки. Неуемный авантюрист от печатного дела добился того, что было напечатано целых триста экземпляров книжки, но затем его постигла целая череда несчастий, увенчавшаяся окончательным разорением в начале разразившейся Великой депрессии. В результате в виде отдельного издания «Заброшенный дом» так и не попал к читателям.
Не слишком успешными оказывались и очередные поиски альтернативы «Уиерд Тейлс». По наводке Дерлета Лавкрафт отослал несколько рассказов в новый журнал «Тейлс оф Мэйджик энд Мистери», начавший выходить в декабре 1927 г. Однако к публикации приняли только один «Холодный воздух», да и заплатили за него лишь восемнадцать долларов. Может быть, в дальнейшем сотрудничество Лавкрафта с «Тейлс оф Мэйджик энд Мистери» могло бы еще и наладиться, если бы выпуск издания не прекратился в апреле 1928 г.
Порадовало только неожиданное признание Лавкрафта за границей — в Великобритании вышла антология мистических рассказов, куда был включен его «Кошмар в Ред-Хуке». К 1927 г. это была первая публикация лавкрафтовской прозаической вещи в книге с твердым переплетом.
В 1928 г. Лавкрафт также неожиданно стал персонажем литературного произведения — Ф.Б. Лонг вывел своего старого друга в качестве одного из главных героев рассказа «Космические пожиратели». Хотя персонаж назван лишь по имени — Говард, — обрисован он вполне узнаваемо: высокий и худой, при этом слегка сутулый и с широкими плечами. Ему, а также персонажу по имени Фрэнк (под которым Лонг, нисколько не смущаясь, явно имел в виду себя) пришлось столкнуться с таинственными чудовищами, пожирающими человеческие мозги. Легковесный рассказ Лонга, может, и не заслуживал бы упоминания, если бы его автор не затеял литературную игру, в которую впоследствии активно включится и Лавкрафт, и многие другие его друзья и приятели. Основному тексту Лонг предпослал эпиграф в виде цитаты из «Некрономикона», якобы в переводе известного алхимика Джона Ди. При издании в июльском номере «Уиерд Тейлс» за 1928 г. эпиграф потеряли, однако начало игре было положено. Отныне Лавкрафт примется развивать выдуманную им мифологию в своих рассказах, ссылаясь на ужасных существ и загадочные тексты, упомянутые в книгах его друзей. А те станут платить ему той же монетой.
Другой формой литературной игры оказались истории о снах, про которые Лавкрафт сообщал друзьям в письмах. Иногда из этого вырастали целые произведения, не всегда принадлежавшие его перу. Например, Лавкрафта очень поразил подробный и сложный сон, приснившийся ему накануне Хеллоуина 1927 г. В этом сновидении события разворачивались в Испании, в эпоху римского владычества над полуостровом. Лавкрафту снилось, что он — квестор Луций Целий Руф, планирующий поход против загадочных дикарей, якобы обитающих в районе современного города Памплона. Дикари нередко нападают на местных жителей, которых утаскивают в горы и приносят в жертву неведомым богам. Руф, вместе с местным проконсулом Публием Скрибонием Аибоном, во главе когорты легионеров отправляется в горы. Их встречает зловещий бой дикарских барабанов, а по мере подъема, пока надвигается ночь и сгущается тьма, римские всадники начинают ощущать непреодолимое беспокойство. Внезапно всеми овладевает неудержимая паника, кони приходят в бешенство, проводник римлян бросается на собственный меч, а воины в ужасе разбегаются, видимо, спеша к неизбежной гибели.
Потрясенный глубиной и реализмом сновидения Лавкрафт не только подробно записал его, но и отослал эту запись сразу нескольким друзьям, в том числе и Ф.Б. Лонгу. Когда же Лонг попросил разрешения использовать письмо в качестве материала для небольшой повести, которую он в это время сочинял, то Лавкрафт охотно это разрешил. Повесть получила название «Ужас с холмов» и была издана в «Уиерд Тейлс» в номерах за январь и февраль 1931 г.
Однако история с «римским сновидением» Лавкрафта на этом не завершилась. В ноябре 1927 г. ему приснился сон, в котором он повстречал водителя трамвая, у которого вместо лица был «белый конус, прикрепленный к кроваво-красному щупальцу»
[260]. Лавкрафт подробно изложил очередное, поразившее его сновидение в письме к Д. Уондри и, судя по всему, накрепко забыл об этом.
