Зря я это сказала, если честно. Потому как через миг мне захотелось превратиться в маленькую-маленькую мышку и очень быстро где-нибудь спрятаться – настолько страшно стало. Нет, Шерьян не воспользовался магией, и даже угрожать не стал. Просто скрестил на груди руки и с весьма нехорошим выражением лица на меня внимательно посмотрел. Словно запоминая, как я выгляжу, чтобы после моей мучительной гибели было легче вести подсчеты нечисти, загубленной им лично.
Я выпрямилась, гордо задрала подбородок и постаралась ответить храмовнику столь же жутким взглядом. В конце концов, кто из нас двоих относится к слугам бога-отступника?!
Шерьян усмехнулся и сделал шаг ко мне. Я стиснула зубы, борясь с постыдным желанием задать драпака и готовясь на всякий случай к превращению. В кончиках пальцев пульсировала боль от когтей, готовых появиться в любой момент. Терпеть не могу находиться в пограничном состоянии – когда ты еще человек, но зверь внутри уже оскалил клыки в предвкушении свободы. Слишком много энергии уходит на сдерживание второй ипостаси.
– Хорошо, – неожиданно, спустя, казалось, вечность, милостиво склонил голову храмовник. – Если ты так настаиваешь, то я доставлю тебе это удовольствие. Только, уж извини, лично буду сопровождать тебя.
– Все еще не доверяешь? – немного расслабилась я и тут же продолжила, не дожидаясь очевидного ответа: – А пугать обязательно было?
– Я не пугал, – хмыкнул Шерьян. – Просто пытался тебя переубедить. Можно было бы прибегнуть к другим, более действенным способам, но мне показалось это неразумным. Это ведь не такой уж принципиальный вопрос, чтобы до конца настаивать на своем.
– Да уж, – пробормотала я, не рискнув уточнить, что он понимает под другими способами.
– Если все решено, то не будем задерживаться. – Храмовник улыбнулся и подал мне руку. – Рикки без нас соберет провиант в дорогу. Надеюсь, мы обернемся достаточно быстро.
– Постараюсь. – После небольшого внутреннего колебания я все же осторожно вложила руку в протянутую ладонь Шерьяна. К моему удивлению, после этого ничего не произошло – с небес не упала карающая молния, даже гром не ударил как далекий отзвук божьей немилости.
Прохладные пальцы мужчины крепко обхватили мое запястье и тут же разжались.
– Мир? – после столь оригинального рукопожатия негромко спросил Шерьян и почтительно взял меня под локоть. – Поспешим. Времени и в самом деле немного.
Оказалось, что это на удивление приятное для поднятия самооценки занятие – прогуливаться по городу рядом со столь представительным мужчиной. Прохожие почтительно расступались, едва замечали на шее храмовника серебряный медальон, размерами напоминающий небольшое блюдце. Но Шерьян не обращал ни малейшего внимания на впечатление, которое он производил на окружающих. Он быстро шагал, небрежными кивками иногда отвечая на поклоны каких-то весьма сомнительных личностей, более напоминающих разбойников с большой дороги. Я, пытаясь поспеть за столь нетерпеливым спутником, почти бежала.
– Подожди, – наконец, запыхавшись, взмолилась я, чувствуя, как в левом боку пульсирует острая, стреляющая боль. – Ты меня совсем уморил.
Храмовник раздраженно фыркнул, но послушно остановился. Я же тем временем прислонилась спиной к стене дома, ухоженный и чистый фасад которого не внушал опасений, что в самый неожиданный момент тебя обольют с верхнего этажа помоями.
– Какая-то мне совсем изнеженная нечисть попалась, – неодобрительно заметил Шерьян, без малейшего сочувствия наблюдая, как я жадно ловлю ртом воздух, пытаясь отдышаться.
– Вообще-то на большие расстояния принято брать какие-нибудь средства передвижения, – огрызнулась я и, размечтавшись, добавила: – Карету, к примеру. Или ты предпочел бы, чтобы я распугивала горожан своей другой ипостасью? Знаешь ли, в облике кошки намного сподручнее бегать по узким улочкам.
– Тише! – испуганно шикнул на меня храмовник, настороженно оглядываясь по сторонам.
– Да нет тут никого, – усмехнулась я, на всякий случай еще раз принюхавшись. – Я бы почуяла.
– Ты слишком доверяешь своим звериным чувствам, – неодобрительно покачал головой Шерьян, небрежным жестом вытирая со лба испарину, которая выступила после слегка утомительной прогулки. – Меня ведь с Рикки ты не можешь ощущать на расстоянии.
– Это все твои магические штучки, – отмахнулась я. – Остальным они не подвластны.
Шерьян как-то странно усмехнулся, хотел было возразить, но передумал.
– Отдохнула? – вместо этого спросил он. – Тогда вперед.
Я покорно кивнула и поплелась за ним, с неохотой переставляя ноги.
Несмотря на раннее утро, в городе уже стояла удушающая жара. Небо угрожающе синело, предвещая еще один невыносимо долгий день. В узких каменных лабиринтах висело марево влажной, невыносимой духоты. Ни ветерка. Лишь мертво провисли на крышах полотна сохнущего белья.
Понятное дело, к тому моменту, когда мы добрались до места, где вчера прошло мое превращение, выглядела я хуже мокрой мыши. На рубашке расплывались неаккуратные пятна пота, челка прилипла ко лбу и настойчиво лезла в глаза. Однако Шерьян таких неудобств не испытывал. Он все так же щеголял свежим видом, словно только-только принял прохладную ванну, а не пробирался через изнывающий от солнечного зноя город.
Я с завистью посмотрела на спутника и, невольно задержав дыхание, спустилась к тому месту, где не так давно вывалялась в крови и внутренностях. Сейчас над этим местом стояло навязчивое жужжание наглых зеленых мух и витал весьма неаппетитный запах, который ощутимо усилился за прошедшие с ночи часы.
Платье и пергамент оказались именно там, где я их оставила. Шерьян скользнул равнодушным взглядом по скомканному наряду, но внезапно заинтересовался скромным пожелтевшим листочком, который совсем некстати случайно выпал из моих рук.
– Не трожь! – прошипела я, пытаясь подобрать пергамент быстрее мужчины.
Не получилось. Храмовник ловко выхватил свиток прямо из моих рук.
– Что это? – удивленно спросил он, сличая изображение зубастой твари с гравировкой на своем медальоне.
– Надо же мне было узнать, с кем дело предстояло иметь, – неопределенно пожала я плечами. – Вот один знакомый и помог.
– Интересные у тебя приятели, – задумчиво протянул Шерьян. – За такие сведения вообще-то не так давно головы лишали. Как за разглашение внутренних дел храма.
– Ой да ладно, – легкомысленно отмахнулась я. – Тоже мне секрет. Ну есть у вас свои воины. Подумаешь. Не все же народ одной силой слова убеждать. Иногда и к оружию прибегнуть надо. Тем более с нечистью никто и никогда не церемонился.
Храмовник промолчал. Просто с яростью скомкал листок и отшвырнул его в сторону. А уже через миг маленькая вспышка огня полностью уничтожила творение неизвестного художника.
– Дурная у тебя привычка – чужими вещами с такой легкостью распоряжаться. – Я с сожалением посмотрела на кучку пепла, которая осталась от подарка Аджея.
