Книга Екатерина Великая, страница 206. Автор книги Ольга Игоревна Елисеева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Екатерина Великая»

Cтраница 206

Тем временем под управлением Елагина находилось 14 лож, придерживавшихся так называемого «слабого наблюдения». В них было всего три степени или градуса: ученик, товарищ и мастер. Такая простота явно не удовлетворяла большинство адептов. В 1770 году на русскую службу поступил барон Г. Рейхель, который привез из Брауншвейга более замысловатую систему с усложненным ритуалом. К нему сразу потянулись «масонские толпы». Через шесть лет Рейхель стал уже настолько силен, что Елагин предпочел объединиться с ним и перейти под общее главенство герцога Фердинанда Брауншвейгского. Тогда же, в 1776 году, русские масоны Панина заключили со шведскими союз. Произошло разделение по сугубо политическому признаку. Сторонники Павла повернули головы к Стокгольму, приверженцы Екатерины и индифферентно настроенные — к Брауншвейгу. Любопытно, что в духовной сфере адепты искали одного и того же — высших степеней и сложного ритуала, но получили искомое из разных рук. Эзотерическое знание, по убеждению многих, сосредоточивалось у розенкрейцеров как продолжателей дела тамплиеров. По легенде, орден был восстановлен немецким религиозным деятелем X. Розенкрейцем, жившим на рубеже XIV и XV веков. Его фамилия означает «розовый крест», поэтому символом братства стал злато-розовый крест. Орден рыцарей храма был строго иерархичным, включал много градусов, что само по себе воспринималось как длинная и трудная дорога к истине. Он укрепился и в Швеции, и в Германии.

Панину удалось убедить петербургских «братьев», что высшие «истинные» степени масонства имелись только в Стокгольме, а посещая елагинские ложи, адепты попусту тратят время, ибо там нет знаний. Племянники Никиты Ивановича — молодые князья Гавриил Петрович Гагарин и Александр Борисович Куракин — друзья наследника Павла, стали руководителями шведской системы в России.

В сентябре 1776 года Куракин был послан дядей в Швецию с официальной миссией: известить соседей о втором браке цесаревича с принцессой Софией Вюртембергской (в православии Марией Федоровной). Глава шведского масонства, брат короля герцог Карл Зюдерманландский посвятил Куракина в орден и вручил ему патент на создание управляющих органов «шведской» системы в России. Верховный капитул решено было открыть во время визита в Петербург Густава III. Зная об этом, императрица всячески старалась уклониться от посещения кузена, а когда он прибыл, неусыпно следила за ним. Летом 1777 года, когда риск посвящения Павла казался очень велик, с Густава буквально не спускали глаз. Поэтому он ограничился только посещением ложи «Аполлон». Что, впрочем, не помешало новой системе пустить корни на русской почве, к ней присоединилась 21 ложа.

Во главе петербургских «братьев» встал гроссмейстер Г. П. Гагарин, подчинявшийся герцогу Зюдерманландскому. Высшим правлением считался «Капитул Феникс». Кроме столичных, по «шведским» актам работали ложи в Митаве, Казани, Нижнем Новгороде, Пензе. В Кинбурне действовала военная ложа, мастером стула которой был еще один племянник Панина — князь Николай Васильевич Репнин. В Кронштадте в ложу «Нептун» входили адмиралы А. Г. Спиридов и С. К. Грейг [1594].

Екатерине не мог понравиться тот факт, что многие военные и государственные деятели тайно подчинены иностранному принцу. Попытка объединить все русские ложи в одну систему под эгидой герцога Карла вызвала резкое противодействие Елагина. Он заявил императрице, что неразумно вручать иноземцу руководство движением, фактический глава которого — Панин — распоряжается внешней политикой России. Брат шведского короля, писавший в инструкции для Гагарина, что «каждый капитул… обязан во всем и без замедления повиноваться Директории» [1595], то есть ему лично, преувеличивал свой вес в русских делах.

В ответ императрица направила в дочерние ложи «шведской» системы петербургского полицмейстера П. В. Лопухина «для узнания и донесения Ее величеству о переписке их с герцогом Карлом Зюдерманландским». Выяснилось, что русские «братья» получали из Стокгольма денежную помощь. Екатерина сочла это неуместным и в ноябре 1781 года предложила Гагарину отправиться служить в Москву. Такой поворот ясно показывал, что государыне неугодно иностранное подчинение для русских вольных каменщиков. Жаждущие тайных знаний адепты, как волна, отхлынули от столичных «шведских» лож. А начавшаяся в 1788 году война со Швецией почти пресекла «орденское» влияние герцога Карла.

К этому времени личное отношение Екатерины к «братству» было испорчено и помимо Павла. В 1779 году Петербург посетил граф Калиостро (сицилиец Джузеппе Бальзамо), выдававший себя за «великого кофта» (копта), представителя египетских мудрецов, обладателя философского камня и алхимика. Его пребывание в Северной столице сопровождалось скандалом с вымогательством денег, мнимыми исцелениями и даже возможной подменой больного ребенка на здорового. И хотя петербургские масоны не признали Калиостро за «своего», для императрицы их философствования и его «фокусы» представляли собой вещи одного порядка. Просто «великий кофт» был схвачен за руку, а остальные пока укрывались в тени храма.

Результатом этого убеждения стали статья Екатерины «Тайна противу-нелепого общества», изданная по-русски, по-немецки и по-французски [1596], а также три пьесы, в которых члены братства выводились в роли шарлатанов и обманщиков. Прежде чем взяться за перо, наша героиня ознакомилась с кое-какой масонской литературой, которой ее, надо думать, снабдил Елагин, и «нашла в ней одно сумасбродство».

«Сила наша действует повсюду»

2 февраля 1786 года на подмостках столичных театров появилась комедия «Обманщик», где под именем Калифалкжерстона был выведен Калиостро. В доме доверчивых простофиль Самблиных живет приезжий маг, который обещает хозяину сварить золота, чтобы тот мог рассчитаться с долгами. Он уверяет, будто знавал Александра Македонского, когда тот завоевывал Персию: «Я ему поднес анкерок вина… который ему столько понравился, что натри дни остался в моем доме… и последний вечер пьянехонько встал из-за стола». Находятся простаки, готовые верить его словам. «Ведь это давно, мой друг! — восклицает хозяин дома. — А ты рассказываешь, как будто с неделю назад; чудесный ты человек!» Здравомыслящие люди — молодой дворянин Додин и крепостная девка Марья — давно разгадали, что перед ними опасный лгун, но долго не могут втолковать этого барам. «Когда заговорят они между собою, право, мы ничего не понимаем», — жалуется служанка. Язык Калифалкжерстона стилизован под тексты масонских трактатов: «Познание наше обширно, как вселенная… Сила наша действует повсюду… Качества наши суть количества». На что Додин резонно замечает: «Невесть с ума сошел, невесть притворяется». Для «великого делания» Калифалкжерстону нужны бриллианты. «Я малые алмазы переделываю большими, — говорит он Додину. — Например, безделушка, которая у тебя на руке, перстень, буде мне отдашь, я тебе его возвращу величиною в один камень, втрое противу того, как он теперь, лишь прибавь на сто червонных чистого золота». У доверчивого Самблина маг выпрашивает складень с бриллиантами и пытается сбежать, но его задерживают при выезде из города. Котлы, в которых он якобы варил золото, «один лопнул, а другой полетел на воздух». «Удивляюсь Вам, — говорит Додин бывшему покровителю обманщика, — как… Вы могли дать веру подобным бредням, которыми, выманивая от Вас наличные деньги, обещаньями пустыми умел Вас прельстить».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация