– Я попала в автокатастрофу. После операций на обеих ногах остались шрамы и несколько на животе.
– Похоже, все было очень серьезно.
– Было и прошло. – Она совсем не хотела вспоминать то время. – И куда ты меня приглашаешь?
– Ты любишь немецкую кухню?
– Ja, ich liebe Strudel.
– Любишь штрудель? Я тоже, – усмехнулся Мэйсон.
– Расскажи мне еще об аварии. Сколько тебе было лет?
– Только что окончила колледж. – Лекси покачала головой. Нет, она больше не скажет ни слова. – Пять часов не слишком рано для свидания?
– Выпьем пару бокалов пива перед ужином. – Он склонил голову набок. – И все же, что с тобой произошло?
– В мою машину, вернее, в машину брата, врезалась другая машина, я сорвалась с обрыва. В тот момент я думала только о том, что он будет в бешенстве, когда узнает, что я натворила.
– Так и было?
– Нет… Он винил себя за то, что не купил более надежную машину. Мне неприятно вспоминать об аварии. Я должна была умереть, но я жива. Вот и все, что я могу сказать.
Он нежно погладил ее больную руку.
– И ты не расстроена новым шрамом?
– Нет, ведь он от пули. Даже круто. Так сказали дети.
– Близнецы видели, как ловко ты расправилась со здоровым вооруженным мужчиной. Неудивительно, что это произвело на них впечатление!
– Они будут считать меня классной ровно до того момента, когда я в следующий раз стану запрещать им пить литрами любимый энергетический напиток перед сном.
– Да, дети не дают тебе скучать. Похоже, они даже не задумываются о том, что их отец профессионал высокого класса, а мать кинозвезда.
– Почему у тебя нет детей?
– Еще не нашел для них самую лучшую маму. – Мэйсон так и держал ее за руку и смотрел в глаза. – Не скажу, что я об этом мечтаю, но был бы не против остепениться и создать семью…
Лекси чувствовала, что он кривит душой, он именно мечтает об этом. Сейчас Мэйсон смотрел на нее так, будто понял, что нашел ту, единственную.
Прежде чем она успела что-то сказать, дверь номера люкс отворилась и в коридор вышел наспех одетый адмирал, обувь и кепку он нес в руках. За ним появилась Хелена в накинутом на короткую сорочку черном пеньюаре, отделанном перьями. Лицо ее сияло.
– Похоже, это была серьезная драка, – прошептал Мэйсон.
– Закончившаяся в спальне, – усмехнулась Лекси. С этим она сталкивалась не раз. Все страстные споры супругов заканчивались не менее страстным сексом. – Это особенно странно, учитывая изменения, произошедшие с нашей кинозвездой и богиней любви. Она ведь стала в некотором роде ханжой.
– Что ты говоришь? – Мэйсон приподнял бровь. Он с трудом оторвался от вида ее роскошного тела, едва прикрытого прозрачной тканью.
– Именно так. Новая роль Хелены. После свадьбы многие меняются. Ты знаешь, что она не позволяет неженатым парам спать в одной комнате в своем доме? Видимо, поэтому она сама пять раз выходила замуж.
– Возможно.
Адмирал обулся и махнул Мэйсону:
– Пойдем.
– Похоже, с гольфом на сегодня покончено. – Мэйсон сделал несколько шагов. – Кстати, есть еще один способ помочь твоему отцу.
– Какой?
– Помнишь, я сказал, что все может благополучно закончиться, если адмирал найдет документы и уничтожит?
– Да. – Разумеется, она помнила, это ведь было пару минут назад.
– Не только адмирал может получить нужную информацию. Полагаю, ты слышала за время работы больше секретов, чем любой тайный агент.
– Я? – пискнула Лекси. – Хочешь сказать, я могу сама все выяснить?
– Это лучше, чем сидеть и ждать.
Мэйсон быстро нагнал адмирала. Лекси с удовольствием проводила его взглядом, любуясь его статной фигурой.
Действительно, кто-то должен найти эту чертову дамасскую базу данных, почему не она? Мэйсон прав, она слышала немало того, что недоступно тайным агентам. Ведь большинство людей не обращают внимания на няню. Надо будет лишь собирать информацию и думать, складывая головоломку.
Отец всегда помогал ей. Теперь ее очередь.
Глава 8
Учитывая появившееся у нее новое дело на ближайшее будущее, Лекси с нетерпением ждала, когда они наконец отправятся домой в Аспен. Пятидесяти минут, которые занимает дорога, ей будет вполне достаточно, чтобы поговорить с Хеленой и кое-что у нее выведать.
Адмирал часто обсуждал серьезные вопросы с женой. Разумеется, он не посвящал ее в тонкости стратегии или детали операции с участием агентов, но делился мыслями о людях, рассказывал житейские истории, которые могли быть ей интересны.
Лекси замечала, что Хелена стала все чаще поглядывать на нее с интересом и мило улыбалась. Никто из Прескоттов не относился к няне как к предмету мебели, но нельзя сказать, что они были лучшими друзьями. Веселая поездка с Хеленой по полю для гольфа была, скорее, исключением из правил.
Почему же теперь Хелена так загадочно смотрит? Что ей известно? И как заставить жену адмирала обо всем рассказать?
Выйдя из отеля, дети принялись спорить о том, кто какое место займет. Лекси встала рядом с Хеленой и стала наблюдать, как швейцар загружает чемоданы в багажник второго внедорожника.
– Просто невероятно, сколько у нас вещей, – пробормотала Хелена.
– Неудивительно. Включая меня, здесь вещи десяти человек. Шестеро детей, вы, адмирал, я и Джош.
– У меня иногда возникает ощущение, что я всю жизнь только и занимаюсь тем, что собираю и разбираю чемоданы.
– Верно. – Лекси ждала момента, когда можно будет ненавязчиво сменить тему и переключиться с обсуждения багажа на разговор о работе тайных агентов.
– Я сказала Джошу, что он с нами не едет.
– Хорошо. – Пусть этот дятел тащится на своей машине. – А адмирал?
– Он поедет на мотоцикле. Наш командир Томми считает, что мужу необходима военная охрана, так что он едет вместе с офицерами.
Лекси не стала вдаваться в подробности определения должности Бенсона, которая была самой высокой из всех возможных в ВМС. Однако Лекси беспокоило другое. Если Прескотта охраняют военные, значит, он больше не нуждается в услугах ТСТ, следовательно, Мэйсон не едет с ним в Аспен. Черт, а она уже по нему скучает.
– Как будем вести машины?
– Ты поезжай на первой со старшими детьми, а я с близнецами и малышами с водителем из отеля на второй.
Лекси очень рассчитывала на эту поездку, но теперь ясно, что ей не удастся поговорить с Хеленой.
В этот момент подбежали близнецы и встали по обе стороны от Лекси. Кейн уткнулся светлой головой ей в бок и заныл:
