– Побеседуем позже, – отрезала Настя, направляясь к лестнице, соединявшей этажи. – Открой нам лабораторию.
– Слушаю и повинуюсь, сударыня. – В голосе инка прорезалась лукавинка, но молодые люди не обратили на это внимания.
Система ухода за комплексом продолжала работать, несмотря на то, что хозяин появлялся здесь редко, поэтому нигде не было ни пылинки и по коридорам и залам бункера гулял свежий ветерок, напоенный ароматами луга.
Заглянули по пути в рабочий модуль Белого.
Стеклянно-прозрачная «шишка» вириала с тремя-четырьмя зелеными искорками внутри, кокон-кресло, столик, два обычных кресла, витейр на стене: Григорий Белый, еще молодой, с шапкой черных волос, рядом красивая женщина в сарафане, ослепительно улыбающаяся, – жена Татьяна, и карапуз на плече у Григория – будущий отец Насти. Витейр был так ярок и реален, что казалось, люди в его глубине сейчас зашевелятся и выйдут в кабинет.
– Красивая у тебя бабушка была, – сказал честно Тарас.
– Она и сейчас красивая, – отмахнулась Настя, выходя в коридор.
Дверь в лабораторию деда свернулась валиком влево, открывая вход. Вошли, остановились.
Все пространство куполовидного помещения было заткано своеобразной светящейся «паутиной«, образующей нечто вроде модели Метагалактики с ее сетчато-ячеистой структурой. В некоторых ячеях лежали необычного вида предметы: колючие шары, мотки разноцветной проволоки, сплющенные с концов цилиндры, штабель белых стержней, тетраэдр «голема» и тройной эллипсоид, отсвечивающий перламутром, – остальные ячеи пустовали.
– Вот и универ, – сказала Настя, подходя к связке эллипсоидов, пересекающихся друг с другом.
Нити «паутины» засияли ярче, пропуская девушку.
Тарас, чувствуя себя вором, последовал за ней.
Универ, хранившийся в бункере деда Насти, был создан давно, лет пятьдесят назад. Естественно, он выглядел раритетом. Нынешние универы – чудо нанотехнологий и полевых структур – умещались в браслете, хотя могли оперировать многометровыми физическими объемами, укладывая их в «струну» мгновенной телепортации. Однако поскольку доступ к современным универам был разрешен только сотрудникам Службы безопасности УАСС и специалистам Хроноинститута с высоким рангом ответственности, выбирать не приходилось.
Тройной эллипсоид горой навис над молодыми людьми.
– Мощная машина! – пробормотал Тарас.
– Гроб с музыкой! – пренебрежительно хмыкнула Настя. – Хотя для наших целей сгодится. Развернись! – приказала она инку аппарата.
Верхний эллипсоид универа, напоминавший горб, откинулся вверх, а эллипсоид, на который он опирался, съехал чуть вниз. Образовался щелевидный люк.
Настя оглянулась, сказала обыденным тоном:
– Ну что, поехали?
– Мы же не подготовились, – растерялся Тарас.
– Какая подготовка тебе нужна?
– Ну… квесты… оружие…
– Все это мы найдем здесь. Кроме, разве что, оружия. Одеваемся и уходим.
– Может, предупредим? – заикнулся Тарас.
– Кого? – нахмурилась девушка.
– Деда… твоего или моего…
– Тогда трансгресса нам не видать как собственных ушей. Боишься идти – оставайся.
– Не боюсь! – оскорбился Тарас. – Просто не люблю делать что-либо втихую, украдкой. Представляешь, что будет, если сэконовцы пронюхают о нашем десантировании?
– А что будет? Ничего не будет, – беспечно махнула рукой Настя. – Пожурят и отпустят. Мы же не собираемся вмешиваться в жизнь чужого инварианта?
– Нет…
– Вот видишь! Все будет хорошо. Идем экипироваться.
Настя погладила шершавый бок универа и уверенной походкой направилась в дальний угол лаборатории, к ячее с «големом». Тарас поплелся за ней, ругая себя в душе за то, что согласился на эту авантюру. Но отступать было уже поздно. Откажись он от похода – и бог знает, как на это отреагирует Настя. Может быть, вообще перестанет с ним общаться.
Они нашли все, что могло пригодиться для непродолжительной экспедиции в другую Ветвь: уники, аварийные наборы, квесты и даже оружие – «универсалы» и аннигилятор «шукра», на что не надеялась даже Настя. Хотя при этом она с огорчением призналась, что хотела бы иметь пару «глюков» и самый захудалый дриммер. Тарас не удивился запросам подруги, но внутренне был рад, что столь мощного оружия у них нет. «Глюк» представлял собой «раздиратель кварков», то есть излучатель особого поля, превращавшего вещество в излучение, а дриммеры вообще были эффекторами многомерности, способными свертывать измерения и топологически изменять материальную структуру Мироздания. Именно ими пользовались Судьи для контроля Игры – как судейскими «жезлами», и только благодаря им людям удалось сохранить собственную независимость во время схватки двух Игроков, гораздо более мощных, чем человечество.
– Я считаю, нам понадобится транспортное средство, – сказала Настя, критически оглядев приятеля.
– Трансгресс высадит нас в любой точке инварианта, – возразил Тарас.
– Высадит-то он нас высадит, но дальше мы будем предоставлены сами себе и упремся в проблему доставки.
– Что ты предлагаешь?
– Взять «голем».
Тарас засмеялся.
Настя удивленно посмотрела на него.
– Что смешного я сказала?
– Не обижайся, я просто подумал, что кража «голема» уже не будет иметь никакого значения в свете того, что мы затеяли. Одним гео
[3]
больше, одним меньше – какая разница? Наказание будет одинаковым.
Настя сдвинула брови, подумала, улыбнулась.
– Такой подход мне нравится больше. Хотя мы ничего не крадем, а заимствуем для дела. Ты «голем» когда-нибудь пилотировал?
– Не приходилось. Но ведь в него встроен инк-контур…
– Я тоже так думаю. Справимся.
Настя, обтянутая бело-серебристым «чулком» уника, с турелью универсала на плече, подошла к тетраэдру «голема».
Этот транспортно-защитный комплекс создавался для работы в любых агрессивных средах и экстремальных условиях. Он мог окунаться в звезды, выдерживать колоссальные давления и поля тяготения, защищал пилота от ледяного дыхания открытого космоса и от любого вида оружия, кроме разве что компактификаторов и дриммеров. «Голем», хранившийся в лаборатории Григория Белого, был устаревшего образца, нынешние комплекты абсолютной защиты умещались на поясе компенсационного костюма, но он оказался в рабочем состоянии, имел приличный энергозапас и мог стартовать в любой момент. Для чего его хранил дед Насти полностью готовым к полету, было неизвестно. Возможно, Белый-старший перестраховывался, помня нюансы прошлого противостояния землян и Игроков.
