– Сын Неба вернулся! – с ужасом закричал кто-то.
Началась паника.
Затрещали выстрелы. Две пули высекли искры у ног Лося. Он поднял над головой руки, рявкнул громовым голосом по-марсиански:
– Не стреляйте! Я хочу поговорить с Тускубом!
Марсиане замолчали. Замерла и толпа серых балахонов возле ракеты.
– Не стреляйте! – повторил тише Лось. – Мне нужен Тускуб. Я никому не причиню вреда.
Он вытащил из кобуры маузер, – цепь солдат дрогнула, попятилась, – брякнул на камень.
– Отведите меня к господину!
Выскочил вперед жердеобразный марсианин, с аксельбантом на плече.
– Хацха мирх ро Тускуб!
«Отведите его к Тускубу!» – понял Лось. Оглянулся, но Высокого не увидел. Попутчик ничем не выдал своего присутствия.
Его окружили, повели гурьбой. Среди щуплых марсиан он действительно был великаном – на две головы выше всех.
Спустились в котлован, обошли ракету.
– Что они делают? – кивнул на рабочих Лось.
– Готовят большое жертвоприношение богу Хао, – важно пропищал офицер с аксельбантом; ближе, чем на три метра, он подходить к Сыну Неба опасался.
– Кого же вы собираетесь принести в жертву?
– Предателя Хусана! И весь его род!
– Да, – кивнул Лось, вспоминая слова Высокого, – жертв будет много, если вы запустите ракету.
Их провожали тускло-голодными взглядами. Ни у одного из рабочих не мелькнула в глазах искра интереса. Только страх и меланхолия. Унылые изможденные физиономии, черные провалы ртов, острые носы, безучастные глаза. Эти люди давно умерли, хотя еще двигались.
В душе шевельнулось сострадание. И тотчас же сердце забилось учащенно, сперло дыхание. Аэлита! Неужели он увидит ее сейчас?!
Свернули в тоннель, но далеко не пошли.
Серебряная дверца в стене, четверо солдат, машина для метания электрических молний.
– Аэ тосло хамагацитл! – визгливо скомандовал офицер охраны.
Солдаты отступили.
Дверца отворилась.
Офицер вошел первым, оглянулся, махнул рукой.
Солдаты наставили ружья.
Лось шагнул вперед, сдерживая нетерпение, не чувствуя ни жары, ни холода, не видя ничего, кроме лица Аэлиты. Больно стукнулся макушкой о низкую притолоку, очнулся.
Короткий коридор в толще камня, освещенный электрическим светильником, кабина из решетчатых балок, с золотой пластиной пола.
– Иди, Сын Неба! – Офицер отскочил в сторону. – Тебя встретят.
– Тускуб?
Почти незаметная заминка.
– Тускуб.
Лось вошел в клеть. Кабина сразу пошла вверх. Поплыли мимо искристые стены колодца. Горизонтальный штрек, солдаты. Кристаллические стены. Еще тоннель, пещера, тоннель, тоннель… Лось насчитал шесть перекрестков, пока клеть не выбралась в большую пещеру, освещенную естественным светом через окна в потолке.
Металлический помост. Клеть остановилась. Лось шагнул на помост, огляделся быстро.
Пещера казалась мрачно-бездонной. Он заглянул вниз и на большой глубине увидел острый блестящий конус. Ракета! – мелькнула догадка. Клеть доставила его в шахту, где стояла готовая к пуску ракета. Странно, что он не заметил наклона колодца, когда поднимался вверх. Хотя при малой силе тяжести все возможно. Где же Тускуб?
Он оглянулся.
Клеть исчезла. Вернее, ушла вниз, нырнула в боковой колодец. Его оставили одного. Неужели обманули?!
Что-то заскрежетало, словно цепи якоря в клюзе.
Из боковых тоннелей, выходящих в пещеру, – их было четыре, – выползли металлические помосты на салазках. На них стояли желтомундирные марсиане. Личная гвардия Тускуба. Один помост продвинулся дальше всех, до середины пещеры. На нем появились люди в черных плащах с капюшонами, один вышел вперед. Усы, борода… Тускуб!
Сердце екнуло.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга.
Лось перевел дыхание. Язык стал толстым и шершавым, мешал говорить. Руки затряслись.
– Здоровеньки булы, – сказал он почему-то по-украински, хрипло, поправился: – Ра тао цха Тускуба.
Лицо бывшего властителя Марса осталось неподвижным, лишь борода шевельнулась, когда он заговорил:
– Что надо Сыну Неба под землей? Зачем он вернулся?
– Ты знаешь, – обрел уверенность Лось. – Твоя дочь – моя жена перед богом. Я вернулся за ней. Где Аэлита? Тускуб ответил не сразу, голос его напоминал ворчание одряхлевшего льва:
– Она не жена Сыну Неба. Аэлита предназначена в жертву богу Хао и будет ему отдана.
Лось покачал головой:
– Тебе мало тех миллионов подданных, которых ты уже принес в жертву? Ради чего? Ради власти? Или ты хочешь вообще уничтожить жизнь на Туме?
– Сын Неба не понимает наших законов и тревог. Что ему Тума?
– Может быть, я и не понимаю, но верю глазам, которые видят только разруху и смерть. Но я действительно не хочу вмешиваться в ваши дела. Отдай мне Аэлиту, и я улечу обратно.
Глаза Тускуба сверкнули.
– Она… не захочет тебя видеть…
– Сначала ты спроси ее. Она звала меня по радио, я прилетел. Вызови ее сюда и спроси.
– Ты напрасно вернулся, – покачал головой Тускуб. – Однажды мы уже убили тебя, но силы тьмы воскресили Сына Неба. Теперь такой ошибки мы не допустим. Ты будешь принесен в жертву вместе с моей дочерью, и тогда над Тумой засияет заря новой жизни.
– Безумец, – усмехнулся Лось. – Жертвы никогда не предвещали зарю новой жизни, но становились началом заката цивилизаций. Твоя бредовая мечта убить всех, чтобы спасти кучку бездельников и себя самого, приведет к катастрофе. Одумайся, пока не поздно. Твой враг не Хусан, твой враг – ты сам.
Последняя фраза прозвучала как каламбур даже на марсианском языке, но Тускуб не обратил на это внимания.
– Я все сказал, Сын Неба. У меня есть, чем встретить твоих соплеменников, если они вздумают прилететь за тобой, я их не боюсь. Твоя судьба и судьба моей дочери решены!
Он повернулся к Лосю спиной.
– Бросьте его в нижнюю пещеру, к паукам.
Помост со свитой Тускуба начал втягиваться в тоннель.
Лось оглянулся на звук шагов: сзади к нему приближались солдаты с ружьями наперевес. Тогда он прикинул расстояние, отделявшее его от помоста Тускуба, – метров двадцать, не меньше, – разбежался и прыгнул.
Отчаяние придало ему сил. Он не долетел всего полметра, но все же сумел извернуться и уцепиться пальцами за край помоста, больно стукнулся коленями о нижнюю ферму. Подтянулся, вскочил.
