— Где мой Кракатук?
Дик виновато шаркнул ногой и опустил голову.
— Он не совсем у нас… Мы доставили его сюда из Большого мира вместе с девчонкой…
— И ее игрушками! — подсказал Ник.
— Так что Кракатук пока у них… — Дик застенчиво развел ладошки и улыбнулся.
Император побагровел.
— Что за детский лепет?!! — рявкнул он и продолжил тоном, не терпящим возражений: — Кракатук — отобрать! Девчонку — обидеть! Игрушки — изломать и выбросить!
— Излома-а-ать?.. — протянул Дик. — Видели бы вы сейчас эти игрушки! Кто кого изломает…
Императорское терпение кончилось. Он соскочил с трона, схватил обоих за воротники и как следует встряхнул.
— Где!!! Мой!!! Кракатук?!! — яростно орал он.
— С ним все в порядке! — прохрипел Дик испугано. — Он пока… гуляет… там… — И указал пальцем в окно.
Отшвырнув засланцев, Император метнулся к волшебному зеркалу и принялся крутить ручки. Мелькнул голый пустырь, в центре которого возвышалась скала и замок на ней, мелькнул лес, мелькнули клубничные поля. Император покрутил другую ручку и пейзаж приблизился: стало видно, что среди зарослей гуляют Маша, Михей, Борька и Гоша. Император покрутил ручки настройки снова, и зеркало послушно показало запястье Маши с болтающимся на шнурке камешком.
— Идиоты! — занервничал Император. — Если девчонка его расколет…
— Мой Император! — Ник ухмыльнулся и успокаивающе помахал рукой. — Эти лопухи вообще ничего не знают! Торопиться — некуда, Кракатук — у нас, в сказочной стране, никуда не денется! Сейчас мы с братом Диком отдохнем…
— Поедим сыру… — вставил Дик и мечтательно потянулся. — Поспим часиков… тридцать…
— Сходим в поле и принесем орешек, делов-кабанов! — буднично закончил Ник, пожав плечами.
Но Император не разделял их спокойствия. Он снова в бешенстве схватил братьев за воротники, одним рывком поднял в воздух и в следующий миг выставил за дверь.
— Вон отсюда, — процедил он сквозь зубы, — и чтоб сию минуту Кракатук был у меня!!! Ясно?
Когда дверь кабинета яростно захлопнулась, Ник и Дик постояли еще немного, а затем с ленцой переглянулись. На их лицах больше не было ни испуга, ни заискивающего подобострастия — это были самые обычные лица лодырей и лентяев.
— Все забываю тебя спросить, — Ник зевнул, поморщился и почесал шею. — Зачем мы на этого козла работаем столько лет?
Оба повернулись, и пошли прочь.
— А я тебе давно говорил, — буднично отвечал Дик, — надо искать другую работу.
Дойдя до лестницы, оба сели на перила и покатились вниз.
— Где ты в наше время найдешь хорошую работу? — рассуждал Ник, умело балансируя на виражах. — Без иностранного языка, без образования…
Они еще долго шли по дворцу — катились по лестницам вниз и поднимались вверх, проходили залы и коридоры, и продолжали трещать.
— Где ты в наше время найдешь хорошую работу? — твердил Ник.
— А здесь тебе что, хорошая работа? — Дик возмущенно махал руками. — Весь день на ногах, зарплату полгода задерживают, потом выдают — клубникой. У меня аллергия на нее! — Он нервно почесался.
— Уговорил, — согласился Ник. — Сегодня же расклеим объявления: «Молодые засланцы с большим опытом гнусной работы…»
— Да уже собирались сто раз!
— Собирались. А сегодня точно наклеим! В полночь…
— Погоди, — перебил Дик и остановился. — Если мы уволимся, он же нас убьет?
— Убьет, — согласился Ник.
— А главное, — продолжил Дик, — и за всю прошлую работу уж точно не заплатит!
— Не заплатит, — уныло согласился Ник.
— Вот она какая у нас, — назидательно поднял палец Дик, — непростая ситуация!
— Дело не в этом, — перебил Ник. — Ты мне вот чего скажи: зачем мы на этого козла работаем столько лет?
И беседа вновь пошла по привычному кругу, как шла уже много лет. И закончилась лишь когда Ник и Дик вылезли на крышу Плоской башни, где была посадочная площадка.
На площадке Плоской башни стояло диковинное приспособление, которое больше всего напоминало механическую летучую мышь размером с автомобиль. А две пары педалей и сидений у этого устройства явно были от водного велосипеда. Эта махина была личным махолетом Императора. Управлять он ей побаивался, и потому катались на нем обычно лишь Ник и Дик.
Забравшись на сидения, Ник и Дик привычно опустили рычаг ручного тормоза и принялись раскручивать педали. Внутри зажужжали бронзовые шестерни и зашевелились рычаги. Размашистые крылья из черной пленки дернулись раз, другой, третий, махолет качнулся и взмыл в воздух, с каждым взмахом набирая высоту. Ник и Дик сделали круг над замком и взяли курс на клубничное поле — они летели искать Машу и Кракатук. А чтобы в полете было не так скучно, затянули свою секретную песню:
Когда взлетаешь выше голубей
То каждый миг рискуешь рухнуть вниз
Нас крысы не считают за людей
А люди принимают нас за крыс
Крадемся в подворотнях городов
Одеты в мех, изношенный до дыр
Интересуем разве что котов
И только в мышеловках видим сыр
А ведь когда-то были на виду
Ценили нас коллеги, и семья
Но завела в преступную среду
Бродячей жизни злая колея
Наплюй на все, приятель, не жалей
Что мы с тобой в засланцы подались!
Пусть крысы нас не держат за людей
Но каждый из людей боится крыс!
Глава тринадцатая, в которой друзья окончательно ссорятся
— Глазам не верю! — удивлялась Маша. — Как это щелкунчик может превратиться в человека?!
Она стояла под клубничным листом, смывая росой остатки раздавленной ягоды со лба и щек.
— То ли еще бывает в волшебной стране! — Гоша придерживал лист так, чтобы капли скатывались в машины ладони равномерно. — Только, пожалуйста, не зови меня щелкунчиком, — попросил он. — Не от хорошей жизни взялся я за эту профессию.
— От плохой? — тут же спросила Маша. — Расскажи!
Девчонки, даже попав в волшебную страну, больше всего на свете любят слушать рассказы о несчастной судьбе таинственных незнакомцев. Особенно, таких симпатичных.
— Нечего рассказывать, — пожал плечами Гоша. — Не помню я толком ни своей жизни, ни родных, ни самого себя в детстве. Но здешние места мне знакомы, могу поспорить. Когда-то я уже взбирался на этот дуб и катался по воздуху на листьях.
— Наверняка, — кивнула Маша. — Стойка у тебя профессиональная, совсем как у моего инструктора по сноуборду, — она огляделась по сторонам. — Чем бы вытереть лицо?
