Мать и сестра Маша, как всегда, радовались приезду Георгия. И, конечно, его подаркам и тому, каким их сын и брат стал красивым и важным. Командир кавалерийского полка, орденоносец! Радовали и его достаток, и щедрость. Сразу уступили ему единственную в доме кровать. Сами в первую ночь легли по лавкам. А следующую ночь он ночевал у Пилихиных в Чёрной Грязи.
Повидался со старыми товарищами. Поредела их стрелковская ватага. Кто на германской пропал, кто на Гражданской погиб. Подруги, с кем когда-то лихо отплясывал на вечеринках, вышли замуж и растили детей. Поинтересовался, как поживает Нюра. Посмотрел на неё издали. Вздохнулось неотболевшим. Раза два сходил на деревенские гулянки. Гармонь по-прежнему собирала по вечерам деревенскую молодёжь. Жизнь продолжалась. Сплясал, показал удаль и то, что красные командиры родину не забывают. Но понял: прежние воды Протва давно унесла…
Купил новый сруб. И вместе с зятем, мужем Маши, Фёдором Фокиным, перевёз венцы и пиломатериалы в Стрелковку.
За Фёдором заметил весьма распространённую русскую болезнь — чрезмерное пристрастие к выпивке. Как-то попенял ему: мол, домом бы надо заниматься, а не бражничать. Фёдору не понравилось замечание шурина. Видимо, с той поры не сложились их отношения.
Жуков выпивал редко — так, стопочку за компанию. И пьяных не любил. А тех, кто при этом терял самообладание, презирал. Не можешь — не пей…
Дом, однако, поставили. И душа Жукова успокоилась. Отца не смог похоронить, так хоть мать, сестра и племянники поживут в тёплом новом доме. Расходы по строительству нового дома для него оказались вполне посильными, а потому вдвойне приятными.
Дом простоит до 1936 года, когда в Стрелковке случится большой пожар и выгорит полдеревни. Но об этом чуть позже.
Глава одиннадцатая
Снова полк
«Командование полком всегда считалось важнейшей ступенью в овладении военным искусством…»
Порой некоторые наши публицисты, чрезмерно увлечённые идеей «проклятого прошлого», упрекают Жукова: мол, мало учился. А дальше свой тезис развивают в следующем направлении: отсюда-де и многие просчёты, ошибки и катастрофы 1941 и 1942 годов, большие потери в живой силе и технике в приграничных сражениях, «котлы» под Минском и Белостоком, неудачное контрнаступление механизированных корпусов, Киев, Брянск, Вязьма…
Но во-первых, многие военачальники Красной армии окончили полный курс Военной академии им. М. В. Фрунзе, а затем Академию Генерального штаба. И они тоже воевали и под Киевом, и под Вязьмой. А во-вторых, история знает немало примеров того, как люди, не имевшие высшего образования, но обладающие особыми способностями, достигали высокого мастерства в избранном ими роде деятельности.
Великая певица XX века Лидия Андреевна Русланова тоже не смогла окончить консерваторию и пела «не правильно», не «на мембране», за что пеняли ей образованные специалисты и знатоки, однако ж пела лучше всех и её популярность была безгранична.
Не имел специального музыкального образования и великий русский бас Фёдор Иванович Шаляпин.
Максим Горький, один из образованнейших людей России, не имел системного академического образования.
Великий русский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе Иван Алексеевич Бунин окончил всего один класс гимназии, то есть по нынешним меркам не имел даже начального образования. А кто написал «Антоновские яблоки», «Тёмные аллеи» и «Жизнь Арсеньева»?
Да и К. К. Рокоссовский, фронтовой товарищ и соперник Жукова, не учился в военной академии.
Военную науку Жуков постигал на курсах. Учился в эти годы галопом, день и ночь просиживая над картами, учебниками, монографиями, журналами по военному делу и конспектами. Время и стаж (читай — опыт и знания) для него в эту пору шли (читай — приобретались), как на войне, — год за три.
Самым главным университетом стал для Жукова 39-й кавалерийский полк 7-й Самарской дивизии, полк, вскоре получивший название Мелекесско-Пугачёвский, а затем Терский.
В должности командира полка он служил около семи лет. Для офицера (командира), делающего карьеру и всеми силами старающегося в этом преуспеть, — срок слишком большой. Засиделся Жуков в командирах полка. Учился. Но вот что он впоследствии говорил: «…Не менее важную, на мой взгляд, роль в подготовке квалифицированного комсостава, особенно младшего и среднего звена, играла учёба, самообразование непосредственно в лагерных условиях, так сказать, без отрыва от производства. Десятки, сотни тысяч военных пополняли таким образом свои знания, совершенствовали боевую закалку, тут же отрабатывали их в учениях, манёврах и походах. И тот, кто не смог по тем или иным причинам пойти в учебное заведение, упорно занялся самоусовершенствованием непосредственно в частях». В большей степени эти слова относятся к самому Жукову.
А вот его размышления о том, что такое полк для командира и для войска: «Командование полком всегда считалось важнейшей ступенью в овладении военным искусством.
Полк — это основная боевая часть, где для боя организуется взаимодействие всех сухопутных родов войск, а иногда и не только сухопутных. Командиру полка нужно хорошо знать свои подразделения, а также средства усиления, которые обычно придаются полку в боевой обстановке. От него требуется умение выбрать главное направление в бою и сосредоточить на нём основные усилия. Особенно это важно в условиях явного превосходства в силах и средствах врага.
Командир части, который хорошо освоил систему управления полком и способен обеспечить его постоянную боевую готовность, всегда будет передовым военачальником на всех последующих ступенях командования как в мирное, так и в военное время».
Но не только служба заботила Жукова в этот, полковой, период его жизни. Никак не могла разрешиться судьба любовного треугольника.
Дочь от Марии Николаевны Волоховой Маргарита Георгиевна оставила истории свою версию. Теперь её цитируют все биографы. «Когда Александра Диевна принесла из роддома болезненную девочку, которую назвала Эрой, она сказала Георгию Константиновичу, что больше его никогда не покинет. В ответ отец ушёл из собственного дома и поселился у Яниных. Но Александра Диевна продолжала требовать, чтобы он жил с ней. А через шесть месяцев после рождения Эры в июне 29-го года Мария Николаевна родила Жукову меня. Папа потом мне рассказывал, что я была такая розовенькая, голубоглазая, просто настоящая маргаритка, что он меня назвал Маргаритой. Месяц спустя — 6 июля — отец зарегистрировал меня в загсе в качестве своей дочери и оформил метрическое свидетельство. Так я получила фамилию Жукова и отчество Георгиевна».
Сын Маргариты Георгиевны Георгий, со слов матери, факт признания Жуковым Маргариты своей дочерью дополнял следующим рассказом: «Конечно, это вызвало бурю протеста со стороны Александры Диевны, которая то бегала за Марией Николаевной, угрожая залить ей глаза серной кислотой, то просила отдать ей Маргариту. Требовала она и чтобы Георгий Константинович вернулся домой, помог с Эрой, которая всё время болела. Дедушка отказывался, говорил, что это не его дочь, и продолжал жить у Яниных. Поняв, что мужа добром не вернуть, Александра Диевна написала на Георгия Константиновича заявление в парторганизацию. Она просила его образумить и заставить с ней расписаться. Дедушка не хотел жить с Александрой Диевной, как бы его ни заставляли, и открыто заявил об этом при разборе его персонального дела. Партийная организация вынесла ему взыскание за двоежёнство и поставила условие: если не вернётся к заявительнице, которая родила первой, то будет исключён из партии. Мария Николаевна была просто потрясена и, чтобы спасти репутацию любимого человека, посоветовала ему вернуться к Александре Диевне. Сказала, что оставляет его сама, хотя это решение и было для неё мучительным. Позднее Георгий Константинович признался маме, что в его жизни это был единственный случай, когда его оставила любимая им женщина».
