В конце лета 1936 года в 4-й кавалерийской дивизии произошло несколько знаменательных событий. По результатам инспекторской проверки части дивизии получили высокие оценки и награду — орден Ленина. Вручать орден приехал Маршал Советского Союза Будённый. Семён Михайлович произнёс пламенную речь, вспомнил боевые заслуги полков, дравшихся в годы Гражданской войны в составе его доблестной Первой конной, и прикрепил высшую награду страны к знамени дивизии.
Постановлением ЦИК СССР от 16 августа 1936 года орденом Ленина был награждён и Жуков.
А в Европе уже полыхало. В Испанию защищать республику ехали добровольцы из всех стран. Осторожная Великобритания и нейтральная Франция вскоре начали поставлять республиканцам оружие и снаряжение. Италия, Германия и Португалия помогали фалангистам-мятежникам генерала Франсиско Франко — направляли в Испанию солдат и лучших пилотов, которые «обкатывали» в небе новые самолёты. Две силы уже столкнулись на полях Андалусии и Страны Басков.
Тем временем Жуков и его дивизия на масштабных манёврах Белорусского военного округа показывали своё мастерство при форсировании реки Березины. За действиями полков и эскадронов наблюдали нарком Ворошилов, его первый заместитель Маршал Советского Союза Тухачевский, начальник Генштаба РККА Маршал Советского Союза Егоров, командующий Белорусским военным округом Уборевич, военные представители Великобритании, Чехословакии, Франции. Кроме того, в числе посредников были слушатели военных академий, работники центрального аппарата Наркомата обороны, командующие военными округами.
После тридцатиминутной артиллерийской подготовки авангарды 4-й Донской казачьей дивизии не мешкая подошли к реке. Звено самолётов, пролетевшее на бреющем над их порядками, поставило дымовую завесу. Когда дым рассеялся, наблюдателям открылась такая картина: передовые эскадроны уже выбрались на противоположный берег Березины и расширяли захваченный плацдарм. Вскоре вся дивизия, в том числе танки и механизированные части, форсировала реку, «ударила» по противнику, «опрокинула» его и начала успешно продвигаться в глубину обороны.
Из «Воспоминаний и размышлений» Жукова: «На разборе манёвров нарком дал высокую оценку нашей дивизии, похвалил за хорошую организацию форсирования реки и новаторство танкистов, рискнувших своим ходом преодолеть такую глубокую реку, как Березина…»
На торжественной церемонии в Минске по случаю успешного завершения манёвров Белорусского военного округа нарком обороны Маршал Советского Союза Ворошилов недвусмысленно заявил, что «война готовится…». Из его речи следовало, что готовится она на западе, в Европе. Но если враждебные силы нападут на СССР, «мы будем без извинений, без расшаркивания, драться с врагом рабочих и крестьян, врагом трудящихся, так, как никто ещё не дрался».
Когда отзвучали фанфары, начался серьёзный разбор манёвров, проведённых почти одновременно в Киевском и Белорусском военных округах, где размещались самые мощные группировки РККА. Главной их задачей была отработка «передовой по тем временам теории глубокой операции и глубокого боя» — добиться решительного успеха за счёт массированного применения техники и взаимодействия пехоты, артиллерии, танков, авиации, воздушного десанта и кавалерии. К каким же выводам пришли эксперты Наркомата обороны?
Начальник Управления боевой подготовки РККА командарм 2-го ранга А. И. Седякин
[47] констатировал: «Тактическая выучка войск, особенно бойца, отделения, взвода, машины, танкового взвода, роты, не удовлетворяет меня. А ведь они-то и будут драться, брать в бою победу, успех „за рога“». Он также отметил неумение пехоты Белорусского военного округа «вести наступательный ближний бой». Напомнил, что наступление стрелковых полков в основном заключается в «равномерном движении вперёд». Обратил внимание на то, что частично или целиком отсутствует «взаимодействие огня и движения», что роты шли в атаку, «игнорируя огонь обороны». Одновременно сами «они не подготавливали свою атаку пулемётным огнём, не практиковали залегание и перебежки, самоокапывание, не метали гранат». «Конкретные приёмы действий, — подвёл итог Седякин, — автоматизм во взаимодействии… не освоены ещё».
По этому же поводу позднее, уже после расстрела «талантливых военачальников», сокрушался маршал Будённый: «Мы подчас витаем в очень больших оперативно-стратегических масштабах, а чем мы будем оперировать, если рота не годится, взвод не годится, отделение не годится?»
Уже совсем скоро война покажет, что старый кавалерист был прав. Даже после прорыва немецкой обороны наша пехота оказывалась в плачевном положении: противник, имея мощные резервы, чаще всего уступал в таких случаях давлению наших сил, отводил войска, а затем согласованными фланговыми ударами отсекал прорвавшихся и уничтожал или пленял в «котле».
Историк Андрей Смирнов в 1999 году опубликовал в журнале «Родина» своё исследование манёвров 1936 года. В нём, в частности, говорится: «Бичом РККА накануне 1937 года были низкая требовательность командиров всех степеней и обусловленные ею многочисленные упрощения и условности в боевой подготовке войск. Бойцам позволяли не маскироваться на огневом рубеже, не окапываться при задержке наступления; от пулемётчика не требовали самостоятельно выбирать перед стрельбой позицию для пулемёта, связиста не тренировали в беге и переползании с телефонным аппаратом и катушкой кабеля за спиной и т. д. и т. п. Приказы по частям и соединениям округов Якира и Уборевича пестрят фактами упрощения правил курса стрельб — тут и демаскирование окопов „противника“ белым песком, и демонстрация движущейся мишени в течение не 5, а 10 секунд, и многое другое».
Однако манёвры двух основных военных округов несомненно принесли и положительные результаты. Успешно взаимодействовали механизированные соединения и конница. Внушительно выглядела операция по массированному выбросу воздушного десанта. Пожалуй, это была последняя удачная воздушно-десантная операция РККА.
После осенних манёвров в Положение Временного полевого устава РККА, введённого в действие приказом наркома обороны СССР от 30 декабря 1936 года, были внесены очень важные поправки.
1936 год для Жукова был годом его стремительного роста как командира. В этот год он был отмечен самым высоким орденом страны — орденом Ленина. Свою 4-ю Донскую дивизию он вывел в ряд лучших не только в округе, но и в РККА.
