И. В. Сталин встретил нас довольно сухо, поздоровался еле заметным кивком и предложил сесть за стол. Это уже был не тот Сталин, которого я видел после возвращения с Халхин-Гола. Кроме И. В. Сталина в его кабинете присутствовали члены Политбюро.
Начал И. В. Сталин с того, что он не спал всю ночь, читая проект заключительного выступления С. К. Тимошенко на совещании высшего комсостава, чтобы дать ему свои поправки. Но С. К. Тимошенко поторопился закрыть совещание.
— Товарищ Сталин, — попробовал возразить Тимошенко, — я послал вам план совещания и проект своего выступления и полагал, что вы знали, о чём я буду говорить при подведении итогов.
— Я не обязан читать всё, что мне посылают, — вспылил И. В. Сталин.
С. К. Тимошенко замолчал.
— Ну, как мы будем поправлять Тимошенко? — обращаясь к членам Политбюро, спросил И. В. Сталин.
— Надо обязать Тимошенко серьёзнее разобраться с вашими замечаниями по тезисам и, учтя их, через несколько дней представить в Политбюро проект директивы войскам, — сказал В. М. Молотов.
К этому мнению присоединились все присутствовавшие члены Политбюро.
И. В. Сталин сделал замечание С. К. Тимошенко за то, что тот закрыл совещание, не узнав его мнения о заключительном выступлении наркома.
— Когда начнётся у вас военная игра? — спросил он.
— Завтра утром, — ответил С. К. Тимошенко.
— Хорошо, проводите её, но не распускайте командующих. Кто играет за „синюю“ сторону, кто за „красную“?
— За „синюю“ (западную) играет генерал армии Жуков, за „красную“ (восточную) — генерал-полковник Павлов.
Из Кремля все мы возвращались в подавленном настроении. Нам было непонятно недовольство И. В. Сталина. Тем более что на совещании, как я уже говорил, всё время присутствовали А. А. Жданов и Г. М. Маленков, которые, несомненно, обо всём информировали И. В. Сталина.
С утра следующего дня началась большая оперативно-стратегическая военная игра. За основу стратегической обстановки были взяты предполагаемые события, которые в случае нападения Германии на Советский Союз могли развернуться на западной границе.
Руководство игрой осуществлялось наркомом обороны С. К. Тимошенко и начальником Генерального штаба К. А. Мерецковым; они „подыгрывали“ за юго-западное стратегическое направление. „Синяя“ сторона (немцы) условно была нападающей, „красная“ (Красная Армия) — обороняющейся.
Военно-стратегическая игра в основном преследовала цель проверить реальность и целесообразность основных положений плана прикрытий и действия войск в начальном периоде войны.
Надо отдать должное Генеральному штабу: во всех подготовленных для игры материалах были отражены последние действия немецко-фашистских войск в Европе.
На западном стратегическом направлении игра охватывала фронт от Восточной Пруссии до Полесья. Состав фронтов: западная („синяя“) сторона — свыше 60 дивизий, восточная („красная“) — свыше 50 дивизий. Действия сухопутных войск поддерживались мощными воздушными силами.
Игра изобиловала драматическими моментами для восточной стороны. Они оказались во многом схожими с теми, которые возникли после 22 июня 1941 года, когда на Советский Союз напала фашистская Германия…
По окончании игры нарком обороны приказал Д. Г. Павлову и мне произвести частичный разбор, отметить недостатки и положительные моменты в действиях участников.
Общий разбор И. В. Сталин предложил провести в Кремле, куда пригласили руководство Наркомата обороны, Генерального штаба, командующих войсками округов и их начальников штабов. Кроме И. В. Сталина присутствовали члены Политбюро.
Ход игры докладывал начальник Генерального штаба генерал армии К. А. Мерецков. После двух-трёх резких реплик Сталина он начал повторяться и сбиваться. Доклад у К. А. Мерецкова явно не ладился. В оценках событий и решений сторон у него уже не было логики. Когда он привёл данные о соотношении сил сторон и преимуществе „синих“ в начале игры, особенно в танках и авиации, И. В. Сталин, будучи раздосадован неудачей „красных“, остановил его, заявив:
— Откуда вы берёте такое соотношение? Не забывайте, что на войне важно не только арифметическое большинство, но и искусство командиров и войск.
К. А. Мерецков ответил, что ему это известно, но количественное и качественное соотношение сил и средств на войне играет тоже не последнюю роль, тем более в современной войне, к которой Германия давно готовится и имеет уже значительный боевой опыт.
Сделав ещё несколько резких замечаний, о которых вспоминать не хочется, И. В. Сталин спросил:
— Кто хочет высказаться?
Выступил нарком С. К. Тимошенко. Он доложил об оперативно-тактическом росте командующих, начальников штабов военных округов, о несомненной пользе прошедшего совещания и военно-стратегической игры.
— В 1941 учебном году, — сказал С. К. Тимошенко, — войска будут иметь возможность готовиться более целеустремлённо, более организованно, так как к тому времени они должны уже устроиться в новых районах дислокации.
Затем выступил генерал-полковник Д. Г. Павлов. Он начал с оценки прошедшего совещания, но И. В. Сталин остановил его.
— В чём кроются причины неудачных действий войск „красной“ стороны? — спросил он.
Д. Г. Павлов попытался отделаться шуткой, сказав, что в военных играх так бывает. Эта шутка И. В. Сталину явно не понравилась, и он заметил:
— Командующий войсками округа должен владеть военным искусством, уметь в любых условиях находить правильные решения, чего у вас в проведённой игре не получилось.
Затем, видимо, потеряв интерес к выступлению Д. Г. Павлова, И. В. Сталин спросил:
— Кто ещё хочет высказаться?
Я попросил слова.
Отметив большую ценность подобных игр для роста оперативно-стратегического уровня высшего командования, предложил проводить их чаще, несмотря на всю сложность организации. Для повышения военной подготовки командующих и работников штабов округов и армий считал необходимым начать практику крупных командно-штабных полевых учений со средствами связи под руководством наркома обороны и Генштаба.
Затем коснулся строительства укреплённых районов в Белоруссии.
— По-моему, в Белоруссии укреплённые рубежи (УРы) строятся слишком близко к границе и они имеют крайне невыгодную оперативную конфигурацию, особенно в районе белостокского выступа. Это позволит противнику ударить из района Бреста и Сувалки в тыл всей нашей белостокской группировки. Кроме того, из-за небольшой глубины УРы не могут долго продержаться, так как они насквозь простреливаются артиллерийским огнём.
— А что вы конкретно предлагаете? — спросил В. М. Молотов.
— Считаю, что нужно было бы строить УРы где-то глубже, дальше от государственной границы.
— А на Украине УРы строятся правильно? — спросил Д. Г. Павлов, видимо, недовольный тем, что я критикую его округ.
