— А если шведов достойно встретят в Инфлянтии… — не договорив замолчал Острожский.
— Тогда и мы сумеем опрокинуть армию Карла, и вести боевые действия уже на их территории. Нам нужно немного, только город Нарва, чтобы контролировать устье реки, единственной нашей артерии в Балтику. Сегодня шведы нас буквально держат за горло, и позволяют вести торговлю только при несомненной их выгоде. Вы же получите Задвинское герцогство. Причем в куда больших границах, потому что мы прогоним шведов и из Эстляндии.
— И во главе этого герцогства вы видите меня?
— Надежного союзника и друга. И если это будете вы, то я буду этому только рад.
— То есть, даже если я откажусь, вы не отступитесь. Я правильно понимаю?
— Правильно.
— Но я буду знать, — глядя прямо в глаза Ивану, произнес Острожский.
— Да что вы, — тут же отмахнулся Иван. — Бросьте. Слухами земля полнится, и про кого только, что не говорят. Даже если вы выйдете с обвинениями против нового старосты на дворцовую площадь в Варшаве, это ничего не будет значить. Подумаешь, очередное обвинение очередного неудачника. А там еще и выяснится, что вы сами прочили себя на это место.
— Прямо как с вами и украденной у вас победой?
— Я гляжу даже в этой глуши в курсе.
— Не всякий день появляется князь которого сопоставляют с Александром Невским. И даже соотношение сил практически одинаковое. Так что, да, и до нас докатились вести, — ухмыльнувшись подтвердил Константин Иванович.
Ну а что тут скажешь. Если батальон Ивана разбил ляхов практически наголову, и вмешательство князя по большому счету уже не имело никакого значения. То на информационном фронте, Карпов был бит нещадно.
Кузьма конечно же попытался поднять волну, благо к тому и так все было готово. Вот только позиции его и молодого боярина были не так прочны, как у московской партии. К тому же, как выяснилось они так же готовились к вбросу своих сведений. Гонец умчался в Псков, стоило только начать гусарам сдаваться в плен. Так что, когда заряженные Кузьмой начали распространять свой вариант произошедших событий, по Пскову уже во всю гуляли пересуды о прозорливом князе Трубецком.
Мало того, его сравнивали с князем Александром Невским, и всюду звучали призывы, а не наречь ли князюшку Иваном Великим. А что такого? По делам, да подвигам и награда. Заслужил! Псковичи были готовы князя на руках носить. А уж как княгинюшку привечали… Она и без того в любимицах была, а тут еще и такое подспорье.
Вот только бояре все же решили не перегибать. Нет, понятно, что тут по аналогии берется название реки Великой. Но… Словом, перебор, он и есть перебор. Но с другой стороны, не упускать же случай.
Потому московская партия и обратилась к вече сделав упор на то, что мол Великая не имеет к тому сражению никакого отношения. Ну течет себе рядом и течет. А вот пусть и неприметная, но оказавшаяся в гуще сражения речушка Бобровня, очень даже к месту. Ну и что с того, что речка мала? Тут главное не размер, а сам факт. Опять же, так оно и куда точнее выйдет. Ну и нарекло вече Трубецкого князем Иваном Бобровницким. И с этого дня, ему надлежало подписывать документы именно этим именем.
Обиделся ли он или глава рода Трубецких, на подобное попрание родового имени? Вот уж чего не бывало. То ведь честь великая. И пусть сам Иван Юрьевич знал, чего стоила та его победа на самом деле, это ничего не меняет. Сущность человеческая такова, что устоять перед многократно превосходящим врагом куда проще, чем перед медными трубами.
— Пример хороший, — согласно кивая, подтвердил Иван. — Кто станет кричать и обвинять громче, тот и победит. У меня средств на подкуп крикунов достанет. Оно даже на пользу новому старосте пойдет. Так что, нет у меня причин лишать вас живота.
— А с чего вы взяли, что герцогству вообще позволят появиться?
— Во-первых, оно уже существовало.
— Да но туда назначался губернатор и под двойным управлением.
— Угу. Потому и бардак здесь был побольше, чем в Польше и Литве. Да и в воеводстве сейчас та еще картина. В землях нужен хозяин. Один.
— Но этому не позволят осуществиться.
— А вот тут уже во-вторых. Вы никого не станете спрашивать. Но поступите по закону. Сначала стремительный разгром шведов, а затем, объявление конфедерации. Поводов можно найти сколько угодно, были бы единомышленники среди шляхты. Вон объявили же, чтобы добраться до меня и не вызвать серьезных дипломатических осложнений.
— Но король и магнаты могут отправить войска.
— Не думаю, что после Сандомирского рокоша
[25], кто-то захочет проливать кровь в гражданской войне. Но если так и случится, то вы сумеете отстоять свою позицию.
— Воевать на два фронта?
— Зачем же? Я уверен, что шведы ударят по двум направлениям. Карл молод, горяч и нетерпелив. Так что, пока вы будете охлаждать пыл короля и магнатов, я займу шведов. Поверьте, у меня получится. А потом мы вновь навалимся с двух сторон, и выбросим их с побережья. Ну а дальше, создание герцогства, и получение если ни герцогского титула, то пожизненного губернаторства и личного вассалитета королю. К тому же в вашу пользу будет говорить и то, что разбив шведов, вы сумеете вернуть Речи Посполитой не только расширившееся Задвинское герцогство, но и вассалитет Курляндии. Так что, все только на пользу вашей родине, как бы это двояко ни выглядело.
— Ловко у вас получается, — хмыкнув, произнес Острожский.
— Стараюсь, — вновь наполняя свой кубок вином, согласился Карпов.
— Вот так гляжу я на вас и мнится мне, что вы видите себя во главе Псковской земли.
— Вот уж чего мне не надо, — отмахнулся Иван. — Здешняя форма правления мне очень даже нравится. Несколько противоборствующих партий, вече, боярский совет, все это не дает власти застояться и превратиться в болото, как в той же Речи Посполитой. Но да, я вижу себя в числе тех, кто стоит у руля. А еще, вижу Псков независимым от Литвы, Москвы, Новгорода или Швеции. Оно и мне так спокойнее. Слышали о том, что я не мил в Кремлевском дворце?
— Ну а кто не слышал.
— Во-от. А поверите, если я скажу, что обвинения против меня были ложными?
— Хм. Скажем так, я бы этого не исключал.
— То-то и оно. Я же не желаю больше чтобы меня пинали и тянули к ответу по первому навету и желанию самодержца. А для того, должен стать достаточно весомой фигурой, и оказаться не по зубам царю Николаю.
— Ну что же, теперь мне хотя бы понятны ваши намерения. Кстати, а насчет великой княгини и вас, это впрямь пустой навет? Я это из чистого любопытства, — поднося к губам кубок с вином, с легкой улыбкой поинтересовался шляхтич.
— По большей части, навет. Начитавшись рыцарских романов, она действительно была мною увлечена. Возможно, причина крылась в том, что я был любовником ее тетки. Но общения меж нами, а уж тем более близости, никогда не было, не могло быть и не будет. Уж я-то хорошо знаю женщин из рода Рюриковичей.
