– Кошмар, такие разрушения, – ахнула Вероника.
– Много человеческих жертв, – сказал Михаил, – мне сказали… Народу понаехало!.. И спасатели и медики… Мы вот тоже понадобились…
– Быстрее бы пролетели эти две недели.
– А что? Суточные неплохие, больше, чем мы бы заработали у себя.
– Я по дочке скучаю! Прямо сразу, как от нее отхожу, начинаю скучать.
– Понятно, материнский инстинкт. Ей сколько? – полюбопытствовал Михаил.
– Годик.
– Ого! Маленькая какая. Моей младшей пять.
– А что, отель находится в разрушенной части? – спросила Вероника у водителя.
– Не все здания пострадали, – ответил водитель. – Хотя пыль эта проклятая везде. До сих пор вытаскивают и тела, и раненых.
– Какое горе, – посочувствовала Вероника.
Они подъехали к отелю – двухэтажному зданию, соединенному переходом с десятиэтажным зданием. Михаил пошептался с администраторшей, передал ей в паспорте денежную купюру, и вопрос о совместном проживании был улажен.
– Как-то нехорошо, – отметила Вероника. – У людей такое горе. А мы с тобой в один номер селимся с разными фамилиями, словно развлекаться приехали.
– Да что ты придумываешь? Да всем не до нас! Ну а потом наша-то совесть чиста! Ого! Мы с тобой на девятом этаже жить будем, – выглянул Михаил в окно.
– А если еще тряхнет? – спросила Вероника.
– Ты еще накаркай! Паникерша! Устояло же здание – чего ему падать? Не заметила? В основном весь старый фонд рухнул. А потом, выпьем винца, море по колено!
– Нет уж! Это без меня! Нам, между прочим, сегодня явиться надо на службу. Сейчас примем душ с дороги и в банк!
– Ты мне прямо жену начинаешь напоминать, – покосился на нее Михаил. – Ты иди, а я в бар забегу, с дороги в себя приду. Скоро буду!
И только она его и видела.
Вероника вызвала лифт и неудачно въехала колесиками своего чемодана в какую-то железную колею. Сильная мужская рука помогла вынуть ее чемодан из западни. Вероника подняла глаза со словами благодарности, и эти слова застряли у нее где-то глубоко внутри. Высокий, спортивный мужчина, коротко стриженный, улыбался ей.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста. Вам какой этаж?
– Девятый.
– Почти соседи, мне десятый. – Мужчина нажал обе кнопки.
Глаза у него были грустные и усталые.
– Тоже здесь из-за землетрясения? – задала наиглупейший вопрос Вероника.
– Здесь все из-за него, – ответил мужчина.
Лифт остановился, и он снова помог ей с чемоданом.
Номер, конечно, оставлял желать лучшего. Узкие кровати с тумбочками, шкаф, допотопный телевизор, который к тому же оказался не рабочим. Номер даже чем-то напоминал больничную палату. Запах затхлости и пыли.
Вероника быстро разобрала свои вещи, оставив по-честному и вешалки, и полки для одежды для своего сослуживца. Потом она приняла душ, который тоже ее не впечатлил. Ванная была очень маленькая, неудобная, вода не очень горячая, то есть из горячего крана текла теплая вода и не сильной струйкой. Выйдя из ванной, Вероника увидела лежащего ничком на кровати Михаила, он мирно храпел, а комната наполнилась алкогольными парами.
– У-у-у… – вслух произнесла Вероника, а через некоторое время поняла, что разбудить его нет никакой возможности.
Вероника отправилась искать банк одна. Хорошо, что находился он не так далеко от гостиницы. Ее сразу же направили к главному бухгалтеру, мужчине около шестидесяти.
Вероника вошла и поздоровалась:
– Добрый день! Я из Волжска.
– Очень приятно! Лев Николаевич.
– Вероника.
– Мне звонили и предупреждали о вашем приезде. С вами еще должен быть системщик, – погрузился он в свои бумаги.
– Да, он прилетел, но плохо себя чувствует с дороги… Не смог вот…
– Ничего… У меня к вам просьба. Вас же прислали в помощь? Значит, я могу кинуть вас на любой участок, не так ли?
– Делайте, что сочтете нужным. Я здесь на две недели.
– У нас у нескольких сотрудниц несчастье – погибли родные люди в завалах. Вот поэтому хочу попросить, чтобы вы продолжили работать над квартальным отчетом.
– Хорошо, покажите мне мое рабочее место. С девяти до восемнадцати я у вас.
Пока Лев Николаевич вел Веронику к месту, он любезно поинтересовался, хорошо ли они устроились и нужно ли им чего-нибудь?
– Нет, спасибо. Единственно, у меня ребенок маленький, где я могу звонить по межгороду?
– Связь в городе нарушена, а вот в моем кабинете есть. Можете звонить, – любезно разрешил главбух.
По сравнению с ее начальником Лев Николаевич показался Веронике настоящим ангелом. Она в этот же день воспользовалась предложением и позвонила домой. Старик обрадовался, что с Вероникой все в порядке, что долетела и разместилась. Сказал, что у них все хорошо.
– С кем поселили? – спросил Федор Леонидович.
– С Михаилом, мы сослуживцы, вместе и прилетели, – беззаботно ответила Вероника.
– С Михаилом? – «завис» старик. – А что, сейчас размещают мужчин и женщин вместе? Без документов о регистрации? У вас серьезно?
– Нет, вы не поняли! Мы – коллеги. Миша – отец, семьянин! Мы просто жить будем вместе!
– А… Ну ты это там… поаккуратнее. Хотя, с одной стороны, жить с мужчиной не так уж и плохо. Есть кому заступиться!
– Меня никто не обижает! Главное, чтобы у вас всё было хорошо! Я буду звонить! До свидания!
Вероника приступила к работе. Она не знала сотрудницу, которую замещала, но женщина явно не справлялась со своими обязанностями. Так запутать отчетность – это надо суметь. Вероника сразу поняла, что работа предстоит тяжелая и приняла единственно правильное решение: сделать отчет заново. Целый день Вероника провела за служебным столом. Вечером в дверях она столкнулась со Львом Николаевичем.
– Я хотел к вам зайти, заглянул, а вы так заработались, что не замечали ничего вокруг. Даже на обед не ходили. Мы сейчас в такой запарке, не сдадим вовремя, премии люди не получат. Только гробовые, как некоторые по-черному шутят. Такое горе! Такое горе!
– Я сделаю всё от меня зависящее, – ответила Вероника.
– Вы очень приятная дама, – наклонился к ее уху Лев Николаевич и понизил голос: – Народу понаехало! И из Москвы, и из Ленинграда, и других городов, но такая трудолюбивая вы одна. А москвичей так сразу видно, они только и обсуждают плохие условия и что им дышать тут нечем. Как будто я в этом виноват. Бывал я в этой Москве и неоднократно. Так там дышать от выхлопных газов нечем, а у нас это временное явление. Могу я пригласить вас куда-нибудь поужинать?
