Проректор щелчком пальцев подозвал скучавшую подавальщицу и заказал простенький обед. Для себя — пожирнее, для жены — более легкое, нетяжелое.
— Грог пьешь? — лорд Шалл поднял глаза на Тарью.
— Если он некрепкий, самую малость. Мне бы чаю, — стыдливо добавила молодая женщина.
Подавальщица заверила: найдется и уплыла на кухню.
Супруги временно остались одни. Ближайшие столы пустовали, а компания неподалеку от стойки вряд ли могла подслушать разговор.
— У тебя волосы потемнели, — неожиданно заметил Норман.
— А?
Тарья испуганно ухватилась за прядь и запоздало вспомнила: она забыла набросить иллюзию. Оборотница поспешила исправить ошибку, но ничего не выходило. Хранительница пробовала снова и снова, но волосы по-прежнему оставались светло-русыми.
Русыми!
Открыв рот, Тарья вопросительно уставилась на Нормана. Он развел руками.
— Прости, я в таком не разбираюсь, одно скажу, так лучше.
— Почему?
В голове роилась тысяча вопросов, но ответы не спешили находиться.
— Ты стала теплее, больше не напоминаешь ледышку. А вообще, — поспешил загладить оплошность лорд Шалл, памятуя о женской обидчивости, — ты мне любая нравишься. Честно!
Щеки Тарьи стремительно наливались румянцем. Покусывая губы, она водила пальцем по доскам и боялась озвучить еще один из сонма вопросов. Наконец решилась и срывающимся хриплым голосом спросила:
— Что значит — «нравишься»?
Проректор коротко рассмеялся и покачал головой.
— Как маленькая. Как женщина ты мне нравишься, маг и ценный сотрудник. Вроде, ничего не забыл?
Глаза хитро блеснули.
Ага, пала крепость. Прежняя Тарья непременно бы налетела ураганом, потребовала взять слова обратно, иначе ходить похотливому лжецу проклятым до конца жизни.
— Приятно, — выдавила из себя Хранительница и, вцепившись в принесенный подавальщицей кувшин с грогом, залпом выпила целую кружку.
В голове помутилось, жар ударил из горла в желудок. Оборотница закашлялась: с непривычки крепкий алкоголь показался огненным пойлом.
Лорд Шалл наклонился и заботливо постучал ее по спине.
Это только грог, а что с Тарьей стало бы после чистого рома?
— Мне тоже приятно, — шепот обжег покрасневшие девичьи уши. — И стало бы еще приятнее, если бы ты не только краснокожим рассказала о своем мужчине.
Оборотница вздрогнула и оттолкнула Нормана.
— Я приличная! — прошипела она, встревоженно косясь на подавальщицу: слышала ли та? Если да, плакала репутация Тарьи, пусть даже в пределах одного трактира. — Какие мужчины?!
— Обычные. Ладно, твоим воспитанием займемся после, а теперь поделись, отчего так нервничала. Мы, вроде, выбрались, хотя, по-хорошему, тебя выдрать нужно оттаскать за такие фокусы, — в голосе лорда Шалла прорезалось легкое рычание. — Самоубийца неопытная. Я решил бы проблему.
— Но…
Оборотница закипала.
Выдрать?! С тетки бы начал!
— Я. Решил. Бы. Проблему, — Норман не оставил ни малейшего шанса оправдаться. — Запомни раз и навсегда!
Последнюю фразу проректор прорычал. Вздрогнув, Тарья инстинктивно кивнула.
— Ну наконец-то! — с облегчением выдохнул проректор и с остервенением принялся за куриные ножки. — Признала вожаком, а то бесконечный бунт. Напоминаю, я второй оборотень рода, лорд, как-никак.
— Между прочим, у меня иллюзии больше не выходят, — сердито оборвала демонстрацию чужого превосходства оборотница и ковырнула вилкой непонятную смесь из овощей и мяса. — И надоело уже о твоем самомнении слушать!
Рычать она тоже умела.
Лорд Шалл примирительно поднял руки, причем, в одной он по-прежнему сжимал курицу, и поспешил утешить с набитым ртом:
— Нифиво, отдохнешь, пройдет.
— Ты не понимаешь, — всерьез встревожилась Тарья, — иллюзии от ауры и силы не зависят, это родовое. Все Хранители…
Она испуганно замолчала, сообразив, что сболтнула лишнего.
Лорд Шалл перестал жевать. В отличие от спутницы, чье сознание затуманил грог, он мыслил здраво и сразу установил причинно-следственную связь.
— Может, ты избавилась от дара? — неуверенно предположил проректор. — Нельзя как-то проверить?
Оборотница тяжко вздохнула и понурилась.
— Только добровольно лечь на алтарь императора.
Норман сжал кулаки и ощерился. Отдавать супругу Дарриусу он не собирался.
— Спрошу Ариана, — лорд Шалл озвучил единственное напрашивавшееся решение. — Демон обязан знать, раз сразу тебя раскусил. Могла бы и мне признаться, — обиженно добавил проректор.
Оборотница прикусила губу.
Можно подумать, Норман во время первого знакомства заслуживал доверия. Да и второго тоже. Тот проректор жаждал избавиться от неудобной преподавательницы, из-за которой он получил нагоняй от тетки и мотался по всей империи.
Норман хмыкнул, но не стал развивать тему, потянулся за новеньким амулетом связи, который выдал друг. В суматохе он не вывалился, и лорд Шалл смог беспрепятственно переговорить с ректором.
Руководитель академии обещал узнать о судьбе Роншей, озаботиться их наказанием и поглядеть книги о Хранительницах. «Их мало, — сразу предупредил лорд ти Онеш, — сам понимаешь, тайна за семью печатями». Проректор поблагодарил и сообщил: они возвращаются в Академию колдовских сил.
Пока Норман беседовал с приятелем, Тарья успела доесть нехитрый обед и, понюхав кружку с сомнительным напитком, меньше всего напоминавшим чай, наладила отношения с грогом. Горло привыкло к крепости, язык распробовал вкус напитка и, чуть захмелевшая, оборотница приобщалась к простым радостям моряков.
— Не беспокойся, — убрав амулет, устало улыбнулся лорд Шалл, — бывший жених не побеспокоит. Он сейчас то ли с местной Особой службой объясняется, то ли от гнева темного императора спасается.
— А что леди Шалл? — несмотря на вежливое обращение, Тарья вложила в титул Эллы фунт презрения.
— Оправляется, — проректор вернулся к остывшей курице с картофелем и уничтожил их в мгновение ока. — На замок напали, покалечили местного человеческого лорда, тетке не до тебя. Сомневаюсь, — мрачно добавил Норман, — она еще раз заикнется о брачном договоре.
— Угу, зато жутко обрадуется невестке, — чуть слышно пробормотала оборотница.
Лорд Шалл фыркнул, но промолчал. Вряд ли Элла прознает о фиктивном браке до его расторжения. К слову, еще одна проблема: Норман не собирался отпускать женщину, столь стремительно ворвавшуюся в его жизнь. Только нахрапом, запретом ничего не изменишь, Тарья не из тех особ, которые позволяют собой командовать.
