— Руку поцеловать? — ехидно поинтересовалась Тарья, сверкнув зелеными глазами.
Норман опешил. Такое с ним случалось редко, особенно, в отношениях с женщинами.
— Хорошо, — сдался он, — признаю наличие старого греха. Не люблю отказываться от предубеждений, но работайте. Обещаю больше не подсылать адептов и не подговаривать духов. Кто там на лекции отличился?
— Ректору скажу, — злопамятно насупилась оборотница.
— Госпожа Снеф, — напомнил лорд Шалл, — вы, на минуточку, со своим деканом и проректором в одном лице разговариваете. Я тоже хамства и капризных девочек не терплю, собрались преподавать…
— Ивар Старш, — выпалила Тарья.
Действительно, нужно следить за языком, все же не адептка, только вот проректор своим неблаговидным поступком заставил позабыть и о возрасте, и о профессиональной этике.
— Хорошо, поговорю, — кивнул Норман.
Теперь, после того, как Тарья все узнала, он испытывал легкое чувство стыда. Выбранный способ не красил проректора, однако тому так хотелось ускорить уход госпожи Снеф. Что ж, она показала клыки, выдержала тест. Поглядим, справится ли в дальнейшем.
— Отработку назначили?
Оборотница кивнула.
— Тогда всего доброго. Или вас проводить до столовой? Там наверняка уже полный хаос.
Тарья вежливо отказалась. Она не испытывала ни малейшего желания идти бок о бок с проректором. Он не стал настаивать, разрушил стену тишины и откланялся.
* * *
Раз, два, три. Раз, два, три.
Утренний парк тих, никто не мешает бегать по припорошенным снегом дорожкам.
В расстегнутой куртке: жарко, Тарья делала очередной круг, подмечая прогресс. По ее мнению, теперь она бы легко поспела за Райей. Заодно можно спокойно подумать, благо ни адепты, ни преподаватели так рано не встают. Оно и понятно: не рассвело, все затянуто серой дымкой.
Положение Тарьи в академии по-прежнему оставалось шатким. Нет, проректор больше не донимал, наоборот, подчеркнуто не замечал, зато с остальными приходилось бороться. Ни адепты, ни коллеги не воспринимали оборотницу всерьез. Как же, они некроманты, она проклятийник из средненького учебного заведения. Все косились, поджимали губы, не приглашали на чай или в таверну. Только секретарь декана изредка болтала о том, о сем, впрочем, драконица общительна по природе.
Снег шуршал под ногами.
Тарья сосредоточилась на движениях, стараясь не думать о мелких проблемах. В конце концов, она приехала в Ротон не для того, чтобы заводить друзей. Главное — сбежать от Роншей.
Жаль приемных родителей! Им наверняка пришлось нелегко, но, к счастью, они не подозревали, кого вырастили.
Тарья вздохнула.
Как же ей хотелось стать настоящей! Снять маскировку, прямо признаться, только нельзя.
Перед глазами встало давнее воспоминание: мать, вручающая ее, хрупкую девчушку, воздушным элементалям.
Отца Тарья не помнила. Обыденная практика — Хранительницы рожали от случайных мужчин, чтобы не подвергать их опасности. Правда, в данном конкретном случае, вроде, мать вышла за него замуж, только оборотница никогда не узнает его имени. Печально? Немного. Тяжело тосковать о том, кого никогда не видел. Отца Тарье заменил другой человек, и она убьет всякого, кто причинит ему вред. Только вот ей нельзя воспользоваться амулетом связи, а знакомых в Мрехе нет, некому справиться о чете Снеф.
— Гуляете?
Тарья вздрогнула и остановилась.
Норман Шалл внезапно возник посреди дорожки. Он выглядел поразительно свежо для столь раннего часа, даже представительно: кашемировое пальто, щегольской шарф, идеально начищенные ботинки. Можно подумать, проректор вернулся со светского раута или всю ночь веселился в лучшем ресторане.
— Доброе утро, милорд, — Тарья провела рукой по волосам и поправила растрепавшуюся прическу. — Признаться, не ожидала вас увидеть.
— Ужели? — приподнял брови лорд Шалл.
Оборотница отчего-то смутилась. Видимо, дело в тоне, которым проректор произнес безобидное замечание. И в его взгляде — создавалось впечатление, словно Норман силился проникнуть сквозь иллюзию. Невозможно, конечно, маскировку Хранителей могли разгадать немногие, но все равно не по себе.
— Да, — кивнула Тарья и приосанилась. Право слово, нашла, отчего волноваться! Он вечно смотрит с прищуром, ищет подвоха. — Время раннее.
— Утренний обход, — коротко пояснил Норман. — А вот что подвигло вас на столь ранний подъем? Решили участвовать в межакадемических соревнованиях? Боюсь, туда допускают только адептов.
— Поняла, что не в форме, — не стала врать оборотница и подошла к проректору.
Нет, определенно, ночь он провел в собственной постели, иначе бы тонкий нюх уловил спиртное и аромат духов.
— Госпожа Снеф?
Судя по ухмылке, он поймал ее на досмотре. М-да, мало приятного.
— Да, я не поверила, — Тарья не привыкла пасовать, — но вынуждена признать, вы действительно ненормальный.
— Я проректор, — возразил Норман и посоветовал: — Куртку застегните, а то простудитесь.
— Ничего, я не особо ценный специалист, — ощетинилась оборотница и хотела откланяться, но лорд Шалл удержал.
Взяв ее под локоток, он повел Тарью в сторону трибун площадки для тренировок. Там усадил и потребовал:
— Рассказывайте!
— Что? — опешила от такого напора Тарья.
— Все. Леди Шалл, — Норман помрачнел при мысли о тетке, — буквально умоляет вас найти. Сомневаюсь, будто дело в обычном браке. Так для чего вы нужны Роншам?
— Спросите у них, — пожала плечами оборотница и смахнула пушистый снег со скамьи.
Глупо надеяться на откровения с тем, кто пытался ее подставить. Алман потом долго извинялся, объяснял, проректор ему пригрозил: «Сами понимаете, вампиров в Империи раздолья не любят, а тут я сглупил… Словом, либо согласился бы, либо вылетел из академии. Только вот без клана ничего не добьешься, нельзя мне без диплома». Тарья простила, и с тех пор преисполнившийся чувства благодарности неспящий рьяно следил за дисциплиной. Оказалось, он неплохой малый, неглупый, единственный, кто мог приструнить Ивара Старша. Одна клыкастая улыбка, и аристократ замолкал.
В академии шептались, будто Тарья завела юного любовника. Она пропускала мимо ушей: пусть сначала докажут. Ну, а если Алман помогал ей на лекциях и изредка носил тяжелые книги, так ничего дурного, обычная вежливость, однако на всякий случай оборотница предупредила вампира о невозможности романтических отношений. Ответ обескуражил:
— Разумеется, вот на пятом курсе поговорим. Вы действительно симпатичная. Или боитесь вампиров?
Пришлось признать, раса собеседника вызывала определенные опасения, только вот она не имеет отношения к отказу: Тарья с учениками не встречается. Алман не обиделся, что навело на мысль: ни о каких серьезных чувствах речи не шло.
