— Да ты не отвлекайся, не отвлекайся. Мне не трудно постоять. Как ножки устанут — сообщу! — бодренько возвестила я и краем глаза уловила, как недовольно дернул плечом Теар.
— Издеваешься? — Сайф всем телом прижал меня к стене так, что стало трудно дышать. И красноречиво положил ладонь на мое бедро, сжал, явно намереваясь оставить отпечаток своей пятерни.
— Да ни разу. Нравится тереться о недвижимую статую — я к вашим услугам! И родственничку своему передай, пусть не стесняется, посмотрит! Когда еще выпадет возможность. Он, поди, голую женщину-то ни разу не видел. О большем вообще молчу. Так пусть полюбуется. Научится, может, чему. Мне не жалко!
Короткий рык я скорее почувствовала, нежели услышала. Просто воздух вдруг сотрясся, а взбешенный итару в два шага пересек комнату и, оказавшись рядом, выдернул меня из объятий кузена.
— Ну все, хватит! Сколько можно с ней церемониться?!
Теар одним движением смахнул со стола письменные принадлежности и швырнул меня на лакированную поверхность.
Я больно ударилась бедром и зашипела, проклиная про себя всех без разбора лаэров. А когда поняла, что Лунный судорожно задирает на мне юбку, и вовсе вскипела.
Какого шерха? Что он себе позволяет?! Решил наглядно продемонстрировать свои богатые познания в теории?
Дернулась изо всех сил, пытаясь сбросить невидимые путы.
— Убери от меня лапы, ублюдок! — выкрикнула зло и повторила попытку. На сей раз даже получилось немного пошевелиться. И в ответ Теар надавил мне на лопатки, с силой прижимая к лакированной столешнице. Мне только и оставалось, что рычать и проклинать его всеми известными ругательствами.
— Это я-то ублюдок? Кажется, из нас двоих это определение можно отнести именно к тебе!
Я почувствовала, как мужская ладонь коснулась обнаженного бедра, сжала, а следом последовал короткий хлесткий шлепок.
— Так тебе больше нравится? — Он дернул тонкую ткань, и белье затрещало по швам, расползаясь на лоскуты.
А я всерьез усомнилась в том, что Теар принимал сегодня сыворотку. Во мне поселилось настойчивое ощущение, что он сейчас расстегнет ремень, спустит штаны и грубо возьмет меня прямо на глазах у брата!
Я лишь яростнее задергалась, когда он попытался протиснуть ладонь между моих судорожно сведенных ног. И коротко вскрикнула, почувствовав внутри его пальцы.
Вот зараза! Ниже пояса ничего не работает, так он решил пальцы в ход пустить? Да чтоб он провалился, импотент несчастный!
— А ну, живо убрал от меня свои грязные руки!
— Грязные? Да у тебя между ног не чище, чем в коровьем стойле. Боюсь, руки потом не отмою, — усмехнулся Лунный, а я окончательно вышла из себя.
Внутри бесновалось ярое пламя, губительный пожар, напрочь выжигающий остатки здравомыслия. Перед глазами сверкнула яркая молния — и тело резко выгнулось. Я физически ощутила, как лопнули связывающие меня путы, брызнули в стороны тысячей острых осколков. И Теар отшатнулся, словно обжегшись. Я же, не теряя времени, перевернулась на спину и ударила итару ногой в грудь, отбросив на добрых два метра. А следом кинулась на него разъяренной львицей, движимая лишь одним желанием — расцарапать в кровь его наглую ухмыляющуюся физиономию. Порвать в клочья, оставить на теле глубокие борозды, чтобы неповадно было впредь надо мной издеваться!
Лунный поймал меня в прыжке, сжал в объятиях, и мы кубарем покатились по полу, словно два диких зверя, готовых вгрызться друг другу в глотку. А когда остановились, я обнаружила себя лежащей навзничь на полу, а Теар с победной улыбкой восседал сверху.
Ох, как же мне хотелось стереть эту улыбку. Размазать по лицу, смешать с грязью и кровавой пеной на губах. Но первая же попытка совершить желаемое закончилась тем, что Лунный перехватил мои запястья, стиснул до боли и прижал к полу над головой.
— С Ойнэ ты так же сопротивлялась? Или сразу услужливо раздвинула ножки? — насмешливо осведомился он и перехватил мои запястья одной рукой. Второй же стал второпях расстегивать платье на груди. Но быстро потерял терпение и дернул, обрывая мелкие перламутровые пуговички.
— Сволочь! — бросила ему в лицо, не желая успокаиваться и сдаваться, извиваясь под ним подобно скользкому ужу.
Остановилась, лишь когда Теар сам замер. Просто потому, что не поняла, что его так заинтересовало. А когда посмотрела вниз, в вырез распахнутого изодранного платья, ахнула. От кромки кружевного бюстгальтера вниз тянулись ряды толстых чешуйчатых пластин. Они полностью закрывали ребра и почти весь живот, за исключением тонкой полоски посередине, в которой просматривалась дрожащая ямка пупка.
— Ну вот, а говорила, оборачиваться не умеешь, — усмехнулся итару, и я почувствовала, как он коснулся брони. Не ладонями — когтями. Провел со скрежетом, и я поморщилась от неприятного звука.
Итару же, напротив, улыбался. И в глазах его светилось торжество. Но отнюдь не злое. Светлое какое-то. Радостное. И мне самой расхотелось злиться и драться.
Теар быстро поднялся, вздернул меня. Перехватил поперек туловища, чтобы не рыпалась, и потащил в купальную, где поставил перед большим настенным зеркалом.
Я взглянула на свое отражение — и оторопела.
Нет, у меня и раньше случалась частичная трансформация, но сейчас я попросту не узнала себя. Пульсирующая медь на висках, литые, словно железный ошейник, пластины на шее, закованный в броню живот. На руках изогнутые когти, а глаза горят странным потусторонним светом, и кажется, что на дне радужки тлеют самые настоящие угли. По подбородку течет тонкая струйка крови — губа прокушена. И не кем-нибудь, а моими собственными чуть отросшими клыками…
Платье порвано на груди, а у стоящего за спиной Теара в клочья разодрана рубашка. Висит крупными лоскутами, и на белоснежной ткани отчетливо видны кровавые потеки. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, кто так хорошо постарался.
Оторопь прошла, и я ужаснулась, понимая, в кого превратилась. Всю свою жизнь я ненавидела лаэров. Отца, которого никогда не знала, Ойнэ, превратившего мою жизнь в ад, клиентов, перед которыми была вынуждена выслуживаться. Да всех их, просто потому, что они всегда были сильнее и всегда диктовали таким, как я, как нам жить. А теперь я сама стала одной из них. Бронированный монстр с когтями и клыками…
Тряхнула головой и отпрянула, не желая видеть себя такой, стараясь поскорее вернуть себе прежний вид.
— Стой-стой-стой! — Теар не дал мне уйти. Поймал и рывком развернул к себе. — Постарайся удержать его! Ну же! Хоть немного!
Он сжал мое лицо в ладонях, заставил смотреть в глаза.
— Это не я…
— Это ты! — произнес он с нажимом. — Твое тело! И никто не знает его лучше, чем ты сама. Постарайся запомнить это ощущение. Сохранить в памяти. Потом будет проще…
— Я не хочу! — Оттолкнула его руки, вырвалась и сразу устремилась к двери. Пролетела мимо благоразумно посторонившегося Сайфа, сжимая на груди края разодранного платья.
