Книга "Салют-7". Записки с "мертвой" станции, страница 44. Автор книги Виктор Савиных

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «"Салют-7". Записки с "мертвой" станции»

Cтраница 44

Слышали шум садящегося вертолета. Вскоре раздался стук в люк, и он открылся. Вначале вытащили Володю, затем Сашу, а потом полез я. Самочувствие было нормальное, голова не кружилась. Среди встречающих – врач и реаниматологи – И. Гончаров и Л. Стожадзе.

На Земле прекрасная погода, легкий морозец, дышится легко. Но радость встречи с Землей немного омрачена. Подошел А. Леонов, совсем не радостный, улыбнулся через силу. Сидим в шезлонгах, лицом к Солнцу, оно уже на закате.

Володю окружили врачи. Уже принято решение, что один самолет полетит в Москву, Володю повезут в ЦНИАГ, а мы с Сашей – на космодром.

После короткого обследования нас перенесли в вездеход, и мы поехали к разным вертолетам. Врачи подтвердили диагноз. Попрощались с Володей. В вертолете я сразу же заснул, а для большего комфорта врачи расстегнули молнии на компенсирующем костюме, который сжимал мышцы ног. Этот костюм препятствует быстрой утечке крови в ноги. После приземления вертолета молнии нужно было застегнуть, но в суете это не было сделано, и это стало причиной головокружения.

Вертолет приземлился в аэропорту, недалеко от самолета. Выйдя из машины, я легко поднялся по трапу самолета, поддерживаемый нашим родным и любимым доктором Иваном Матвеевичем Резниковым.

Вообще-то, работа, конечно, была проделана немалая: с помощью фото– и спектрометрической аппаратуры на двух этапах полета мы отсняли 16 миллионов квадратных километров земной поверхности, провели в общей сложности 400 сеансов научных исследований с использованием 85 приборов и установок.

Я прекрасно понимал, что, сколько бы ни продолжался наш полет, сделать всего невозможно. Недаром Юрий Алексеевич Гагарин как-то сказал: «Каждый полет – особый!» Чем дольше работаешь на станции, тем больше возникает вопросов. Но сердцу не прикажешь.

После приземления

По-разному сложились наши судьбы после того тяжелого полета. А на космодроме Байконур уже готовили к полету новую станцию – станцию третьего поколения с пятью специализированными модулями научного и народно-хозяйственного назначения. Базовый модуль новой станции, названной «Мир», стартовал с космодрома Байконур 20 февраля 1986 года.

Повествование было бы неполным без короткого рассказа о том, что последовало после приземления. Ведь задание до конца выполнить не удалось, что, разумеется, не прибавляло радости ни нам, ни руководителям полета.

Как я уже упоминал, сборы на Землю были буквально лихорадочными. Три дня перед расстыковкой я и Саша Волков таскали из «Космоса-1686» на станцию все то, что необходимо было иметь следующему экипажу. Поэтому подготовку к посадке, которая обязательна для космонавтов перед возвращением на Землю, толком провести не успели. Короче, мы покидали «Салют» почти как беглецы. И еще тогда мелькнула мысль: «Улетали с Земли навстречу неизвестности, и вновь впереди – неизвестность». Неясно было и тревожило то, что ждет по возвращении, как нас встретят и примут ли наш отчет.

Момент приземления я подробно описал в дневнике. Итак, самолет взял курс из Джезказгана на космодром Байконур. Немного отдохнув после «слишком» резвого взбегания по трапу в самолет, я вышел к трапезе, состоявшей из наших любимых блюд. Затем посыпались вопросы специалистов и должностных лиц, сопровождавших нас, в первую очередь о здоровье В. Васютина.

На аэродроме в Байконуре нас ждал тот же автобус. Поселились в родной, как будто и не улетали, гостинице «Космонавт», а номер на первом этаже был мне уже знаком: я жил в нем после первого полета.

Первым моим гостем стал Володя Джанибеков. Он прилетел на космодром, чтобы нас встретить. В новой генеральской форме мой давний друг выглядел очень солидно. Нам двоим конечно же было что вспомнить. От Володи я узнал, что начинает подготовку новый экипаж, который завершит нашу работу. Кстати, этой экспедиции предстояло стать последней из тех, что работали на станции «Салют-7».

Джан сообщил мне еще одну печальную новость. Оказывается, во время моего полета у нас сгорела дача. Чтобы меня не тревожить, мне никто об этом ничего не сообщил. Но Володя утешил тем, что идут активные работы, дом отстраивают заново мои земляки из Кирова.

На следующий день после прилета состоялась пресс-конференция, на которой присутствовал и Джанибеков. Я и Волков рассказали о том, что удалось выполнить, почему полет был прерван.

Днем позже я уже почти полностью адаптировался к земному притяжению. Привыкание произошло быстрее, чем после первого полета, ибо организм уже имел опыт преодоления такого состояния. Каждый день проводились медицинские эксперименты, контроль состояния здоровья. Мы много общались с инструкторами, готовившими традиционный отчет, с дублерами. Однако дальнейшая наша судьба была нам неизвестна. Неделя, которую обычно космонавты после возвращения проводят на Байконуре, пролетела. Уже закончилась третья, но отбытия в Москву не предвиделось. К тому же в этот момент я получил известие о смерти моей любимой бабушки. Но даже из-за такого экстренного случая разрешения руководства вылететь на похороны добиться мне не удалось. Неоднократно звонил министру общего машиностроения Бакланову, но его почему-то все время не было на месте. На погребение ездила только моя жена Лиля.

Держали нас на космодроме месяц. Как потом выяснилось, не могли принять решение относительно оценки нашей работы, наградить или наказать.

Через несколько лет мне показали письмо, адресованное секретарю ЦК КПСС Л. Н. Зайкову от генерального конструктора НПО «Энергия» В. П. Глушко. И мне кое-что стало понятно, почему мы целый месяц сидели на космодроме.

Мы узнали, что В. Васютина уже выписали из больницы и он дома. Нас же с Сашей никак не выпускали. Наконец, 21 декабря сообщили, что все решено и на следующий день мы летим в Москву. Впервые из Байконура прилетает неполный экипаж. Мы получили информацию о том, что завтра в газете «Правда» будет статья о результатах нашего полета и всем воздастся по заслугам. Но за ночь все изменилось, и уже вышел указ о награждении всего экипажа.

ПИСЬМО ГЕНЕРАЛЬНОГО КОНСТРУКТОРА НПО «ЭНЕРГИЯ»

В. П. ГЛУШКО В ЦК КПСС

ЦК КПСС

товарищу ЗАЙКОВУ Л. Н.

В связи с вынужденным прекращением полета экипажа космонавтов командира В. В. Васютина, бортинженера В. П. Савиных и исследователя А. А. Волкова и досрочного покидания ими орбитального комплекса «Салют-7» – «Космос-1686» на корабле «Союз Т-14» с целью возвращения на Землю, Государственная комиссия по проведению полетов на космических кораблях и орбитальных станциях рассмотрела обстоятельства этого события на заседании 29 ноября 1985 г.

Полет был прерван по требованию врачей в связи с опасным болезненным состоянием В. В. Васютина вследствие урологической болезни.

По многократным сообщениям В. В. Васютина с борта станции врачам, записанным на магнитную пленку начиная с 27.10.85 г., впервые Васютин этим заболел года четыре назад. При предполетных тренировках в гидробассейне в начале августа он ощутил те же симптомы болезни, но никому ничего не сказал. Занялся лечением нужными лекарствами (следовательно, был у врача!). На стартовой позиции опять появились те же признаки болезни. На первой неделе полета появились небольшие боли, которые потом усилились вплоть до парализующих болей в паху. После этого Васютин вынужден был сознаться.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация