— Теперь поняла, что тебя ждет? — спросил он.
— Да.
— Вопросы есть?
— Нет. Все кристально ясно.
— Хорошо.
Он развернулся и ушел. Я же закрыла глаза и забылась сном, моля о том, чтобы больше не проснуться.
Глава 22
— Сюда.
Я ступила туда, куда указывал Джордан, и оказалась на темной крутой лестнице без перил. Я пошатывалась на высоких каблуках, и он придержал меня рукой за талию, чтобы привести в равновесие.
— Где мы? — спросила я.
— Мы встречаемся с одним моим знакомым.
Он сказал, что мы куда-то идем, и я была так рада выбраться наконец из этой ненавистной квартиры, увидеть людей, подышать свежим воздухом, что согласилась. Перед выходом он надел на меня белье и чулки, жемчужное ожерелье и туфли на каблуках, сверху накинул плащ. Со стороны нельзя было догадаться, что под ним я практически голая.
Я попыталась отказаться выходить из дому в таком виде, но не слишком настойчиво. В голове царила неразбериха, мысли прыгали хаотично и бессвязно, я не понимала, что вообще со мной происходит. Единственное, что осилил мой мозг, — это то, что, вероятно, тут не обошлось без наркотиков, но я была в таком расслабленно-заторможенном состоянии, что меня это ничуть не тронуло.
Не знаю, как он это проделывал, — думаю, подсыпал наркотики в еду или питье. Он специально накачивал меня транквилизаторами, чтобы я не устраивала скандалов, не ныла, не спорила. Безвольной послушной куклой легко манипулировать, заставлять делать все, что ему заблагорассудится.
Лестница закончилась дверью на четвертом этаже. Джордан постучал. Я привалилась к стене, тяжело дыша от усталости после пустякового, в сущности, подъема. Он держал меня на жесткой диете, физические нагрузки отсутствовали — теперь я даже не гуляла, — поход отнял все силы.
Через несколько секунд дверь отворилась. Я была поражена, увидев на пороге того самого таинственного мужчину с кассеты. На нем были обтягивающие джинсы, он был босиком и без рубашки. Темные волосы, голубые глаза, накачанное тело — он вполне мог сойти за младшего и более темпераментного брата Джордана. В ухе у него блестела серьга, а на предплечье — татуировка в виде розы.
— Я уже думал, вы не придете, — сказал он Джордану, когда мы прошли в гостиную.
— Извини, — ответил Джордан. — Немного припоздали.
Тут мужчина обратился ко мне, словно мы были давними друзьями.
— Привет, Мэг.
— Привет.
Он протянул мне руку и провел пальцем по щеке, и я это стерпела, даже не шелохнувшись, что лишний раз доказывало, какой я стала вялой и безучастной.
— Мэг, это Эдриан, — представил его Джордан.
Я скривилась. Говорила я медленно и с трудом, мне нужно было напрягаться, чтобы подбирать слова.
— Эдриан, ты не знаешь, почему Джордан привел меня сюда? Мне он не говорит.
— Э… да, Мэг, — ответил он. — Ты и сама знаешь.
— Знаю?
— Еще бы.
Они оба засмеялись, обменялись похотливыми взглядами, после чего я вдруг поняла, что сейчас должно произойти. Тоненький голос у меня в голове отчаянно кричал, что это нехорошо, что я не должна идти у них на поводу, но я не могла разбудить в себе гнев и негодование, чтобы сопротивляться.
— Пойдем со мной.
— Хорошо.
Эдриан повел меня по коридору в спальню, в которой стояла огромная двуспальная кровать с такими же красными простынями, что и те, которые периодически то появлялись, то исчезали у нас.
Джордан пошел вслед за нами, он чувствовал себя очень свободно, словно бывал здесь регулярно: подошел к бару, налил мне выпить. Всякий раз, когда он готовил мне питье, я внимательно за ним наблюдала, надеясь увидеть, как он будет подсыпать успокоительное, но мне никогда прежде это не удавалось, как, впрочем, и на этот раз.
Он протянул стакан, и я не смогла заставить себя отказаться. Мозг не желал слушать. Меня мучили голод и жажда, и я с лихорадочной поспешностью схватила выпивку, сделала несколько маленьких глоточков, решила, что на вкус это как обычный чистый бренди, и выпила остаток залпом. Он налил еще. Я выпила.
Он зашел сзади и снял с меня плащ, в то время как Эдриан прильнул ко мне спереди. Я оказалась зажата между ними, как в ловушке. Они переглянулись через мое плечо, и когда Эдриан увидел откровенное белье, черные в сеточку чулки, то довольно заулыбался и одобрительно причмокнул.
Он обхватил мое лицо руками, затем провел пальцами по шее, плечам, спустился к груди и принялся ее мять, играя с сосками. Затем он схватил меня за тоненькую талию, провел рукой по узким бедрам. Ладонями он сжал мои ягодицы и привлек к себе, прижимая к паху.
— Теперь ты поняла, что мы собираемся делать? — спросил он.
— Нет, — солгала я. Даже в состоянии транса это сложно было не понять.
— Мы будем заниматься сексом, а Джордан будет за нами наблюдать. Он любит подглядывать, ты ведь знаешь?
— Да.
— Это делает его очень счастливым.
— Хорошо, — пролепетала я, хотя и понимала, что в словах Эдриана нет правды. Невозможно было сделать Джордана счастливым.
Я обернулась и глянула на Джордана.
— Ты уверен, что хочешь этого?
— Да, более чем уверен.
— Но я не хочу.
— Ты должна, Мэг. У тебя просто нет другого выбора.
— Ты будешь снимать это на видео?
— Да, но начну с обычных снимков, которые смогу посмотреть позже, когда мы будем дома.
Эдриан начал опускаться на кровать, удерживая меня за талию и увлекая за собой. После недолгого сопротивления я присоединилась к нему. Джордан придвинул стул к кровати и уселся поудобнее, собираясь сначала немного понаблюдать за нами, а уж потом идти за камерой.
В конце концов, это оказалось гораздо легче, чем я думала, а по сравнению с тем, что заставлял меня проделывать Джордан, не так уж и неприятно. Эдриан был смазливым пареньком, при других обстоятельствах я бы обязательно на него запала, пускала бы слюни, мечтала бы с ним встречаться.
Он был очень умелым любовником — немного жестким, немного требовательным, но, бесспорно, опытным и искушенным. А поскольку я уже привыкла к грубому обращению, то, что он проделывал со мной, казалось детской забавой.
Эдриан вел себя так, словно искушал девушку, пришедшую к нему на свидание, словно подцепил меня в баре. Наконец он раздел меня полностью. Он покусывал и ласкал, щипал и гладил. Потом он опустился ниже и очень долго лизал и засовывал пальцы мне во влагалище и в анус.
И хотя я была слишком заторможена, чтобы возбудиться, все же я по достоинству оценила его усилия — это на самом деле было весьма эротично. Не будь я в таком оцепенении, непременно испытала бы несколько оргазмов. Но сейчас все мои чувства слишком притупились.
