Наконец он вышел из меня, так и не кончив, и я рухнула на матрас. Он встал и пошел на кухню, откуда вернулся с большой белой таблеткой и еще с множеством других в придачу.
Я сморщила нос.
— Я не собираюсь все это принимать.
— Ты должна, Мэг. Они тебе необходимы.
— Что это?
— Витамины.
— Мне не нужны витамины, — таков был мой ответ, хотя втайне я была с ним согласна. Мне нужно было что-то, но я не была уверена, что он дает мне именно то, о чем говорит.
— Нам нужно поработать над твоим здоровьем и выносливостью. Ты слишком слаба. У тебя начали выпадать волосы. Нам нужно предотвратить твое угасание, остановить движение по наклонной.
— Хорошо, я приму витамины, а эту принимать не стану. От нее меня постоянно клонит в сон.
— Так нельзя.
— Почему?
— Белые быстро вызывают привыкание. Если ты резко прекратишь их принимать, то тебе будет еще хуже, чем сейчас.
— Что ты имеешь в виду?
— Разве ты не помнишь? Твой врач сказал, что мы должны тебя от них отучать. Но делать это нужно постепенно — ты не можешь просто взять и перестать их принимать.
«Охренеть как здорово!» — подумала я про себя. Он подсадил меня на наркотик, а затем сделал вид, что это врач его прописал. Я совершенно не помню никаких визитов к врачу, никаких разговоров на эту тему.
Он сунул всю эту горсть мне под нос и подал бокал вина, чтобы запить, а ведь я еще даже не завтракала.
— Глотай их по одной. Раньше начнешь — раньше закончишь.
— Я не могу пить их на пустой желудок. Меня сразу начнет тошнить.
— И что? Я о тебе позабочусь. Разве не я всегда о тебе забочусь?
— Да, ты всегда обо мне заботишься.
И все же я оставалась непреклонна. Он смягчился и разрешил мне съесть яйцо и тост. После еды стало только хуже, и я вернулась в постель, не став даже принимать таблеток, и отключилась, а когда проснулась, был уже вечер. Дверь в спальню была открыта, а значит, Джордан был дома.
Стив так и не пришел: наверное, что-то случилось. Мне не терпелось посмотреть, нет ли от него сообщения. Нужно было рискнуть и проверить сотовый. Пошатываясь, я бросилась в ванную.
Я перевернула косметичку вверх дном, судорожно ища под пудрами и тенями записку-допинг, украденный телефон. Но их там не было!
Я выложила все содержимое, затем положила назад, после чего снова выложила. Я проверила каждый уголок, прощупала дно, но телефон и записка как будто испарились.
Я сползла вниз по стене. Пряча их там, я решила, что поступаю очень умно, очень хитро. Ну и где же теперь этот чертов телефон? Где моя записка?
Джордан нашел их. Это единственный возможный вариант. Он никого не пустил бы ко мне в спальню — по крайней мере, не в моем присутствии, — и ни у кого больше не было доступа к ванной. Я представила, как он роется в моих вещах, пока я нахожусь без сознания, проверяет ящики и карманы, словно я проблемный подросток.
Сволочь!
Я обессилела от ярости и страха, стоило прикинуть, чем эта находка была чревата для меня — для моего будущего, для моей безопасности. Пока что Джордан ничего не сказал, но обязательно скажет. Он отплатит мне страшной монетой. Ему не свойственно было закрывать глаза на такой урон своему авторитету.
Неужели это он помешал Стиву прийти мне на помощь? Поэтому Стив не приехал!
Я аккуратно разложила все содержимое косметички по своим местам, чтобы не осталось и следа от моих судорожных поисков. Затем залезла под душ, строя планы, обдумывая свое положение. Я уже много часов не принимала белую таблетку, в голове стало относительно ясно, и я отчетливо видела приближающуюся катастрофу, неизбежную, как крушение поезда.
Джордан будет следить за мной тщательнее, чем обычно, поэтому возможностей сбежать у меня станет еще меньше. Между нами сейчас началась игра в кошки-мышки. Я не буду показывать, что мне известно о том, что он медленно меня убивает. В то время как он будет всячески скрывать свои усилия, направленные на удержание меня в плену до победного конца.
Если я хочу выжить, то мне нужно быть более изворотливой, использовать моменты просветления с большей пользой. И хотя прошлым вечером мне в голову пришла мысль о самоубийстве, на самом деле умирать не хотелось. Я хотела жить! Нужно было как-то воздержаться от приема таблеток, откладывать их на черный день, когда я решусь на этот отчаянный поступок. А пока следует придумать другие пути к спасению, разработать различные стратегии.
Прежде всего надо быть настороже, иначе он убьет меня раньше, чем я успею понять, что он задумал.
Я оделась, вышла на кухню и приготовила себе чай с тостом. Я как раз сидела за столом, когда вошел Джордан и сел напротив. У него в руках была газета, мы сидели и молча смотрели друг на друга. В конце концов я сделала вид, что его здесь нет, и спокойно позавтракала.
Я стояла у раковины и терла тарелку, когда он наконец промолвил:
— Помнишь своего бывшего парня? Как там его звали? Стив, кажется?
Меня передернуло от ужаса.
— Да, а что?
— Ты давно не получала от него вестей?
Этот вопрос — минное поле, по которому я не знала, как перемещаться. Раз уж Джордан нашел телефон, то ответ должен был знать заранее. Если я сейчас скажу правду, он меня убьет. Если солгу, все равно убьет.
Я решила все отрицать. До последнего издыхания буду настаивать на том, что никакого разговора не было.
— Я не говорила с ним с прошлой зимы, с того самого дня, как выехала из своей бывшей квартиры.
— Правда?
— Да, правда. — Я отчаянно блефовала, стараясь говорить как можно убедительнее. — А что?
Он неопределенно пожал плечами.
— У меня есть кое-какие новости, которыми я хотел с тобой поделиться, но не знаю, стоит ли.
— Какие новости?
— Он же для тебя теперь посторонний человек, так ведь? Не хочу вызывать у тебя новый приступ. Учитывая твою шаткую и ранимую психику, это может оказаться выше твоих сил.
— Блин, да скажешь ты, наконец, что случилось?
Он бросил мне газету. В сводке новостей Metro section была обведена маленькая заметка. Я провела пальцем по заголовку: «Ограблен и убит житель Портленда».
Стива убили ударом ножа в грудь.
Это произошло, когда он выходил из своей машины на темной автостоянке на соседней с нашим домом улице. Пропали его телефон, бумажник, CD-плеер и диски. Тут же были приведены слова детектива из полиции о случайных, бессмысленных вспышках насилия и жестокости, участившихся в городе.
Мне пришлось прочитать заметку пять раз, прежде чем до меня наконец дошел смысл. Стив поговорил со мной, пообещал меня вытащить и был убит по дороге сюда. Я ни на секунду не поверила, что это было «случайно» или «бессмысленно». Напротив, я была убеждена, что это было тщательно спланировано и воплощено в жизнь, чтобы я впредь знала, чем закончатся мои попытки обратиться к кому-то за помощью.
