А, хрен с ним, наверное, уже можно! На глаз, почти кабельтов сорок до нее. Нирод вон весь извелся уже, чуть ли не приплясывает за своим дальномером.
«И да свершится воля Твоя…»
– Сергей Валериянович, скомандуйте открыть огонь носовым плутонгом и всем, что дотягивается с правого борта по «Асаме» в момент нашего выхода из-за Идольми. Снаряды наши. Те, что доставили с «Корейца», беречь до момента прохода мимо «Нийтаки». Только довернем сначала немного, чтобы Беляева не зацепить.
– Есть! На дальномере!
– Сорок два кабельтовых! Скорость сближения больше пятнадцати узлов!
– На штурвале! Полрумба лево!
– Есть, полрумба лево!
– Одерживай!
– Есть, одерживай!
– Так держать!
– Есть, так держать!
Ну, вот… Сейчас… Пора!
– Носовой плутонг! Залп!!
На одно неуловимое мгновение Петровичу показалось, что крейсер даже чуть «присел», когда баковые шестидюймовки, одновременно ахнув, дернулись своими массивными телами назад, обдав боевую рубку облачками бурого порохового дыма. Снизу, из-под мостика, их почин поддержали бортовые. Парой секунд позже громыхнули еще две с кормы. Вокруг орудий деловито засуетились расчеты…
– Падение! Недолет!
– На дальномере?!
– Сорок кабельтовых…
Началось. Господи, благослови…
Приказ на открытие огня «Варягом» совпал с моментом, когда командиру башни «Асамы» показалось, что он наконец-то поймал в прицел ускользающий на циркуляции «Кореец». Увы, не показалось. Поймал-таки, зараза! Один из снарядов прошел впритирку над палубой, второй же… Хорошая точность для первого залпа, есть одно попадание в борт, впрочем, в упор – дело нехитрое. С другой стороны, без электричества не так и просто, или все же резервное динамо запустили асамоиды узкоглазые, чтоб их в бога душу коромыслом!
Нет, хоть они и враги, но молодцы, воевать умеют… Носовая часть. Вроде прямо под правой восьмидюймовкой, черт… Ну что, минус пятьдесят процентов от мощности артиллерии, и прощай всякие шансы на добивание ожившей башни «Асамы» и повреждение «Чиоды»? Дьявол, кажется, потому что очень хочется, или на самом деле получилось? Отсюда не разобрать, ну, сколько восьмидюймовок ответит на «Корейце»? Обе?! СРАБОТАЛО!!! Дуракам везет!
Особенно если они сами заботятся о своем везении…
* * *
«Корейца» «пронесло»: здоровенная, но надводная пробоина, отперфорированный мелкими осколками борт, заливаемый через три более крупные осколочные пробоины форпик, два члена расчета правой носовой восьмидюймовки убиты осколками на месте, еще трое ранены, плюс куча оспин на щите орудия, пара из них сквозные – это так, мелочи жизни.
Но еще вернее можно было сказать, что «пронесло» «Асаму», причем по полной. Один из восьмидюймовых снарядов «Корейца» все же попал в носовую башню! Пробить броню, правда, ему не удалось, но и просто встряски должно было хватить хотя бы для временного вывода башни из строя. Малейший перекос на катках, самый мелкий осколок под мамеринец – и попробуй, проверни эту махину! То же самое относится и к вертикальному наведению орудий, затворам, трубопроводам и клапанам гидравлики, а про тонкую механику прицелов и дальномеров после такого сотрясения вообще лучше помолчать.
Минут так н-дцать, свободных от смертоносного восьмидюймового душа, у «Корейца» есть. Если кормовая башня не оживет, конечно…
На напряженно ожидавшем ее залпа «Корейце» не могли знать, что мина, поставленная с катера и взорвавшаяся практически под башней, намертво заклинила элеватор. Расчетная глубина взрыва была в трех-четырех метрах от поверхности воды, но, судя по всему, течение сильно оттянуло мину, и взрыв произошел почти у днища крейсера. Сейчас в стремительно затапливаемых башенных погребах, работая в полной темноте, поскольку кормовая динамо-машина тоже не пережила сотрясение от взрыва, артиллеристы броненосного крейсера пытались вручную подать на несколько палуб вверх тяжеленные пороховые заряды.
Беляев, не дождавшись залпа с «Асамы» и понадеявшись, что тому пока хватит и ретирадной шестидюймовки, решил обратить благосклонное внимание главного калибра на «Чиоду», пока артиллеристы скорострельных револьверок
[26] продолжали зачистку палубы, мостиков и марсов японского флагмана.
Подождав минуту, требуемую для перезарядки восьмидюймовок, канонерка увеличила ход и, не прекращая яростного обстрела «Асамы» мелкокалиберными пушками, решительно направилась в обход его корпуса в сторону «Чиоды». При этом ютовая шестидюймовка успела послать «горячие» сорокакилограммовые приветы в непонятно почему молчавшую кормовую башню и прямо в кучку японских артиллеристов, столпившихся у зашевелившей «хоботом» палубной шестидюймовки. Сквозь сполох разрыва брызнуло красным… И еще разок туда, где ее расчету вновь привиделось подозрительное шевеление. Оно было вызвано попыткой японцев вынести с мостика находившегося в бессознательном состоянии адмирала Уриу…
В момент, когда шпирон «Корейца» высунулся из-за кормовой оконечности «Асамы», Беляев, разворачивая свой корабль носом к новому противнику, отдал приказ рулевому: «Лево на борт до упора и машине полный назад!» На короткую секунду канонерка замерла, после чего раздался сдвоенный грохот ее восьмидюймовок…
На «Чиоде» за прошедшие с момента торпедирования «Асамы» несколько суматошных минут успели более-менее разобраться в ситуации и подготовиться к стрельбе. Но вместо того, чтобы расклепать якорную цепь, стали штатно ее выбирать. Действительно, чего дергаться-то? Корабль прикрыт от неприятеля одним из лучших броненосных крейсеров мира, мощи и защиты которого должно вполне хватить на то, чтобы раздавить и «Варяга», и «Корейца»…
[27]
