Крейсера третьей японской линии, «Акаси» и «Такачихо», выбрав якоря, тоже направились к выходу из бухты на минимальных оборотах, давая возможность пристроиться второй паре и образовать единый строй. Для их орудий «Варяг» пока был далековато, что, впрочем, не мешало их артиллеристам по нему азартно стрелять. Иметь дело с «Варягом» по очереди после того, как устаревший «Кореец» каким-то образом ОДИН выбил из строя «Асаму» и «Чиоду», не очень-то хотелось.
Четыре вражеских крейсера деловито выстраивались в кильватерную колонну, мимо которой предстояло проходить «Варягу» с преимуществом в ходе, максимум, в пять узлов в начале «забега». Не меньше часа под огнем всей этой расстрельной команды на дистанции от тридцати до двадцати кабельтовых. Хреново…
Оправившись от неожиданности, японцы, действуя по первоначальному плану, шли параллельным с «Варягом» курсом, готовясь устроить ему теплую встречу и не менее теплые проводы. За крейсерами маячили низкие тени четырех миноносцев. Воздух гудел и стонал от буравивших его снарядов, бой неумолимо приближался к своей кульминации.
Постепенно усилия русских комендоров начали давать результат. Один из снарядов трехорудийного залпа лег таким близким недолетом у борта «Нанивы», что его можно было считать накрытием, остальные перелетами. Впрочем, хоть с мостика «Варяга» этого и не было видно, свое дело он все же сделал, пройдя под водой и врезавшись в борт «Нанивы». На полноценное пробитие кинетической энергии уже не хватило, трубка по «доброй» традиции русского флота не сработала на слабый удар, но для бортовой обшивки и этого было достаточно. Два листа немного разошлись, несколько заклепок вылетели, и в угольную яму правого борта стала поступать вода.
Усиленный рупором, над «Варягом» пронесся ор старарта, который, несмотря на стрельбу и пение, было слышно и на баке, и на корме. Зарубаев на всякий случай дублировал голосом данные об установках для стрельбы, передаваемые по системе центрального наведения на орудия – еще одно ноу-хау, которого не было на японских кораблях; при умелом использовании система центральной наводки, даже такая примитивная, как установленная на «Варяге», бесценная вещь.
– Целик пятнадцать, возвышение восемь, все шестидюймовые орудия правого борта и носового плутонга – беглый огонь!
Как будто подслушав его, на слове «огонь» первый вражеский снаряд попал в «Варяг». Облако разрыва закрыло мачту прямо над грот-марсом. Стальной дождь фирменных японских осколков, мелких и раскаленных добела, пронесся над всей кормовой частью «Варяга», вонзаясь в палубный настил, подобно стальному граду. Правда, основная часть облака осколков ушла вверх, в сторону носа или была отражена грот-марсом, благодаря чему никого не убило, но пяток раненых «Варяг» уже имел.
«Ну что же, посмотрим, как поведет себя команда под огнем», – пронеслось в голове непроизвольно присевшего, но сразу заставившего себя встать во весь рост Руднева. Приумолкнувшая было в момент взрыва песня неожиданно громыхнула с новой силой и яростью, причем большинство певших произвольно перескочили на куплет с «желтолицыми чертями». Самое странное, что вместе с нижними чинами после попадания начали подтягивать и мичмана, командиры плутонгов. Пожалуй, впервые за последние несколько десятилетий на корабле Российского императорского флота было полное единство и синхронность мыслей и чаяний команды и офицеров.
«Даже как-то не честно, меня прибьют, обратно в свое тело выкинет… Должно, по логике, а их? Вообще классно, такая деталировка событий, сам уже верю, что это все всерьез, но как… Блин, а ведь тех двоих курян на марсе, наверное, в клочья разорвало!»
Нет! Легки на помине, как черти по вызову, явились Авраменко со Зреловым. Вид слегка ошалевший, потрепанные взрывной волной и слегка оглохшие, но бодренькие. От осколков их, видимо, спасло то, что скоб-трап, по которому они и посланный за ними марсовый спускались, был на противоположной от взрыва стороне мачты. Ну и что с ними делать, расцеловать за то, что живы, или прибить на месте за своеволие? В который раз побуждения Руднева-1 и Руднева-2 разбежались в разные стороны.
– Явились, черти полосатые! Для вас что, прямой приказ командира в бою – это не повод подчиняться?
– Ваше высокоблагородие, обидно сидеть под палубой-то и не пострелять по япошкам!
– Так! И много настреляли, по кому, кстати?
– Пятнадцать снарядов, по «Асаме»!
– А куда попали? Что молчим? Хоть акулу какую зацепили, нет? Ну какой придурок будет из 47-миллиметровок лупить с тридцати кабельтовых? Барахло вы, ребята, а не артиллеристы! Ну, а попали бы, что «Асаме» ваши снарядики, слону дробина? Ладно, видите, на носу пару канониров с кровью на тельниках, осколками зацепило? Бегом туда, подмените их и отправьте на перевязку. Вот это – настоящая работа, а не развлечение. А погибни вы на марсе, польза бы от этого была, а? Да, если кто из ваших еще на орудиях, по дороге заберите их и отправьте вниз. Пострелять еще успеете, сегодня только первый день войны, а не последний. Бегом!
Приняв попадание в варяжскую стеньгу за накрытие, и простимулированные им, артиллеристы «Нанивы» тоже перешли на беглый огонь. Это было очень хорошо, потому что прицел был взят неправильно, и следующие четыре минуты выпущенные ими снаряды стабильно ложились перелетами. В отличие от снарядов с «Варяга», которые пусть и с очень большим рассеиванием, но все же вздымали десятиметровые всплески то справа, то слева, то с недолетом, то с перелетом, но, главное, – ВОКРУГ «Нанивы». Правда, попаданий пока не было, но нервы японцам это уже трепало. Теперь дело за теорией вероятности и везучестью. Ну и неплохо бы уменьшать прицел вовремя, дистанция-то сокращается! Кстати о дистанции.
– Минеры! Как будем проходить мимо «Асамы», разрядите в японцев оба минных аппарата правого борта!
Возникший словно из ниоткуда старший офицер, как всегда, имел свое мнение:
– Всеволод Федорович, может, побережем мины для целых? «Асама»-то и так через минуту-другую бортом на дно ляжет, нам это сокровище больше не помеха, гора металлолома, зачем тратить мины-то?
– Нам да, не помеха. Но Чемульпо останется самураям, и они вполне могут «Асаму» поднять. Мелко тут. Да, в борту у «покойника» три дырки, причем одна очень большая, но наложат временные заплаты, доведут до ближайшего сухого дока, там он годик постоит и опять нам гадить будет. Опять же, надо скрыть следы того сюрприза, что мы им на катере привезли. А так хрен после наших мин они докажут, когда была получена и откуда взялась та или иная пробоина. Короче, не спорьте, лучше идите в кают-компанию и проследите, чтобы стреляли поточнее. Сами ведь знаете – лейтенант Берлинг, старший минный офицер наш, остался на катере с «Корейцем», а как там Эйлер разберется с аппаратами? Опыта-то нет… Проследите, пожалуйста.
«Заодно и мне мозги полоскать минут пять не будешь», – про себя добавил Руднев.
Глава 7
На пробой!
Рейд Чемульпо, Корея. 27 января 1904 года. 17:20–17:45
К исходу четвертой минуты с момента открытия огня по «Варягу» на «Наниве» наконец разобрались во всплесках от своих и чужих снарядов, поняли, что прицел был взят неверно, и вновь перешли к залповой пристрелке. К этому моменту ответная стрельба «Варяга» стала давать видимый результат – японец получил первое попадание. Один из взятых с «Корейца» фугасов, выпущенный из левого бакового орудия, наводчиком которого был Прокопий Клименко, рванул в носовой части «эльсвикского» крейсера.
