За обдумыванием вариантов Руднев чуть не пропустил момент, когда пора было решать, идти проливом Летучей рыбы или пытаться пройти более глубоким, безопасным и, как следствие, скоростным Западным каналом.
«Черт бы подрал этого Вадика, хоть бы предупредил за сутки до моделирования – успел бы освежить в памяти наработки. А так все экспромтом, все с чистого листа… Так куда же сворачивать-то?! Илья Муромец на распутье, мать его…
Стоп! Что это японцы творят? Гм, забавно… Ловя «Варяг», они теперь идут курсом на группу островов Роллес, отделяющих пролив Летучей рыбы от основного фарватера, Западного канала. Дальше им или влево и к выходу из бухты (так и нам туда же), или на контркурсах нам в лоб (а это они, пожалуй, не рискнут). Строй пеленга им принять на узком фарватере сложно, так и будут кильватерной колонной ходить, иначе вообще могут столкнуться…
Ну-ка, а если их отпустить немного и попытаться пристроиться концевым мателотом?
[38] Кабельтовых этак в двадцати пяти? Тогда по мне будут лупить только три кормовые пушки «Нанивы», а мои перелеты опять будут опасны для всего японского строя. Что они тогда сделают? Опять отвернут, естественно, но там пролив узкий, колонне кораблей можно долго идти только вдоль фарватера, не поперек. Так и будут вилять вправо-влево, а я за ними в противофазе. Прокладка будет выглядеть, как два маятника. А на змейке большого количества попаданий быть не должно… Еще часик так проваландаемся, а потом в темноте хрен они меня поймают. Опасаться надо будет только миноносцев. Ну да, авось пронесет…»
– Рулевой, право руля, идем по главному фарватеру! Машина, ход снизить до среднего!
– А зачем снижать? Мы же на прорыв идем! – вмешался молодой штурман «Корейца».
– Чтоб японцы чуть вперед ушли. Нам сейчас главное не нанести максимальные повреждения им, а самим получить минимальные. Наша задача лежит вне бухты Чемульпо.
К штурману подключился недовольный старарт:
– Но, Всеволод Федорович, ведь если мы сблизимся с ними сейчас, то «Наниву» утопим точно! Он же ход потерял, ему не уйти от нас.
– Я понимаю и ценю ваше желание прикончить врага, но размен «Варяга» на «Наниву», даже если он удастся, выгоден не России, а Японии. Эта старая лоханка не стоит потери «Варяга». Сблизившись же с японцами, мы рискуем именно этим. А если мы выйдем из Чемульпо и поймаем хоть один японский транспорт с войсками, то нанесем ущерб в десять раз больший, чем просто добив «Наниву», понятно? Да и потопить крейсер в три тысячи тонн – это не так быстро, как вам кажется…
Так что, господа, вернитесь к своим прямым обязанностям. А то у вас, Сергей Валериянович, уже третий пристрелочный залп с правого борта лег по «Чиоде» недолетом. Кто за вас поправки должен вносить, Николай Чудотворец? Да и с левого по «Наниве» не лучше. Вообще, оставьте вы «Чиоду» в покое, не отвлекайтесь. А у вас, штурмана, мне вообще страшно подумать, что с прокладкой творится, пока мы тут беседуем. Вот сейчас на шестнадцати узлах в берег въедем – мало не покажется, честное слово! Кстати, опять к вам, Сергей Валериянович. Пользуясь паузой, прикажите-ка пробанить орудия. Причем обязательно проволочными банниками с салом.
– Как можно! Банить – это же прервать стрельбу! Сбить пристрелку! Почему сейчас?
– Ничего прерывать не надо. Баньте по два-три орудия за раз и стреляйте из остальных. Но если их сейчас не пробанить, то через полчаса такого темпа они перегреются, рассеивание сильно вырастет, а от большого количества сорванных поясков
[39] стволы забьет медью и вообще может разорвать ствол. Так что не спорьте, отдавайте приказ пробанить, начиная с носовых, они уже сегодня стреляли больше остальных, и впереди еще много пальбы.
Дискуссия была прервана очередным попаданием в «Варяг», на этот раз снаряд все же сдетонировал на противоминной сетке. Но если к близким разрывам снарядов и душу из холодной воды еще можно было привыкнуть, то к взрывам практически на борту корабля – нет, равно как и к полосующим плоть осколкам. Список потерь продолжал медленно, но верно расти. Носовая левая трехдюймовка требовала капитального ремонта, трех человек тащили в госпиталь, одному из них на ходу пытались наложить жгут, а наводчику теперь была нужна только молитва. Пробка в койках было загорелась, но быстро погасла, постоянно окунаясь в бурун от форштевня.
На мостике «Акаси» штурман доложил командиру о подходе к опасно мелким глубинам. Миядзи, как и Руднев, мучился вопросами продолжения боя: «Что же нужно делать? Все пошло не по плану с самого начала. Вот и сейчас: опять отворачивать влево, опять сбивать пристрелку, опять подставлять хвост колонны под продольный огонь русских, которые не преминут этим воспользоваться? А что еще остается? До темноты все меньше, «Варяг» пока серьезно не поврежден. Ни крена, ни серьезных пожаров на нем не видно. Артиллерией действует исправно. Даже слишком… Как его ловить ночью в этом лабиринте из островов и мелей? Тут и одному кораблю надо в темноте ходить с оглядкой, а строем из четырех, да еще под командой малоопытного командира, то есть его, вообще смертельно опасно. Даже и без обстрела со стороны противника. А если разбить строй, то можно наткнуться на этого чертового «Варяга» в одиночку, и тогда прощай, родная Япония. Да и просто несогласованное маневрирование четырех крейсеров на таком узком фарватере в темноте без огней – это почти гарантированное столкновение и взаимные обстрелы. «Варягу»-то хорошо, лупи по любой тени в темноте, своих у него тут нет! А зажечь огни – значит подсветить себя для русских, став мишенью для ночных стрельб. Что же делать?»
– Сигнальщикам поднять сигнал «Отряду к повороту вправо последовательно». Как только все отрепетуют – начинаем ворочать.
Что конкретно задумал Миядзи после перекладки руля – доподлинно не известно. Существуют, как минимум, три версии событий. Достоверно известно, что когда руль на «Акаси» уже был положен для плавного поворота вправо, один из снарядов «Варяга» настиг вражеский крейсер. Снаряд попал в мостик, рядом с боевой рубкой. Расхождения начинаются дальше. По наиболее распространенной версии, взрывом временно заклинило руль или просто перебило штуртросы, и неуправляемый корабль резко развернуло практически на обратный курс. В результате «Акаси», а за ним и все остальные японские крейсера выполнили разворот на 180 градусов, но при этом, именно за счет резкости своего маневра, «Акаси» существенно оторвался от остальных кораблей отряда.
По другой версии, у молодого японского командира просто сдали нервы, и он решил пойти на сближение с «Варягом», чтобы покончить с ним еще в сумерках. Судя по тому, что русские, обладая преимуществом в скорости, держат дистанцию – они хотят пройти мимо японских крейсеров в темноте, значит, надо идти на сближение самим!
