13 февраля
Миноносцы сегодня ночью пытались торпедировать «Ретвизан». Итог не утешительный: в русский броненосец ни одного попадания, а два наших миноносца серьезно повреждены.
Вскоре после полуночи, уже после снятия с якоря, получили телеграмму о прибытии в Шанхай спасшихся с утонувшего «Варяга». Надо бы проверить место гибели, но корабли второго и третьего отрядов крайне нуждаются в бункеровке. Русские объявили о спасательной экспедиции к месту гибели корабля.
Командующий приказал форсировать все операции, связанные с высадкой. Использовать крейсера в роли транспортов придется: армейцы требуют немедленной переброски для генерала Куроки дополнительных пяти тысяч солдат.
14 февраля
Пополнив за ночь запасы угля с разгружающихся транспортов (лучше плохой уголь, чем никакого), корабли третьего отряда отправились к Артуру для того, чтобы найти и отозвать с поиска «Ивате» и «Идзумо».
Поступило подтверждение о гибели под Артуром русских кораблей, «Енисея» и «Боярина». Первая по-настоящему хорошая новость с начала войны.
15 февраля
«Адзума» и «Токива» прибыли в Фузан и приступили к бункеровке. «Ивате» и «Идзумо» в сумерках появились возле Чемульпо, о чём и поспешили телеграммой известить командующего.
Фарватер в Чемульпо доступен! Наконец-то можно озаботиться масштабной переброской войск не только в бухту Асан.
16 февраля
Все три отряда собрались в Фузане. Припозднившиеся приступили к бункеровке и готовятся перехватить владивостокские крейсера – лёгкие силы отправлены в патруль к северу от Цусимы.
В связи с завершением прокладки временной телеграфной линии до Мозампо первый и второй отряды должны перейти на эту якорную стоянку. После Фузана – страшная глушь. Зато нет шансов ни для европейских шпионов, ни для русских миноносцев.
17 февраля
Телеграмма о возвращении русских крейсеров во Владивосток. Хорошо бы задержать их там подольше. Наш штаб получил указания разработать операцию против города и порта. Приказ об ограничении коммерческого судоходства отменен.
Глава 10
В борт ударили бортом, перебили всех потом!
Тихий океан, 120 миль к югу от входа в Токийский залив, 12 февраля 1904 года
– Ну и долго мы тут будем болтаться, Всеволод Федорович? За последние пять часов уже три раза приходилось давать ход и убегать от джонок. От джонок да сампанов! Крейсер первого ранга Российского императорского флота шарахается от японских плоскодонок с рыбаками…
– Сколько нужно, столько и проболтаемся, – меланхолично буркнул Руднев, которого не смолкающее уже минут пятнадцать брюзжание старшего офицера медленно, но верно начинало утомлять.
Подставив лицо ласковому, почти весеннему солнышку, Петрович расслабленно сидел в шезлонге на левом крыле мостика, наслаждаясь дыханием океана и криками чаек. Нога почти не болела. Но вот же, принесла нелегкая…
«Все мозги выклевал, зануда…»
Не открывая зажмуренных по случаю принятия солнечных ванн глаз, он примирительно продолжил:
– Лишних глаз нам не надо. Так что Беренс все правильно делает. Не хватало только, чтобы нас кто-нибудь опознал сейчас. Сами же знаете, Вениамин Васильевич.
– Знаю. Но ведь это простые рыбаки, можно и не так…
– Ох… Опять вам все не так. Хоть чуток раненого пожалейте, всю плешь ведь проели, ей богу… Десять дней ворчите, не переставая. Сначала было «у нас уголь кончается». Чем закончилось? Попался нам этот угольщик, «Мари-Анна». Кстати, как вам названьице для вечно грязной посудины в семь тысяч тонн? Угораздило же их, болезных, кардиф в Японию везти так не вовремя. Для них, конечно… Теперь, небось, владелец парохода разорится, груз-то ему никто не оплатит, да и пароход мы тоже ему не вернем, военная контрабанда-с, сиречь конфискация…
– Да, тут вам повезло, как раз вовремя! Но ведь его же могло и не быть. А уголь и правда кончался.
– Не мне повезло, а нам, если на то пошло. Но неужели вы думаете, что мы не нашли бы другой угольщик? Ну, в самом худшем случае, пришлось бы брать не японский уголь даром, а заплатить за британский или североамериканский. Потом, после войны, если захочет казначейство. Но не найти угольщик в этих водах… Сие, простите, нереально-с. Далее. Вы были уверены, что пятая, фальшивая, труба есть несусветная глупость, так как «Аскольд» – единственный пятитрубник в этих водах, сидит в Порт-Артуре.
– Не только в здешних водах. «Грейт Истерн»-то больше десяти лет как разобрали.
– Хорошо. Единственный в мире, что с того… Надо было заводить всех в кают-компании аж до белого каления? И в итоге? Проехали, никто вроде не заинтересовался. Зато, гарантирую вам, что рассказам капитанов купцов о том, что мимо них прошел пятитрубный крейсер, никто не поверит. Именно потому, что его в этих водах быть не может. Потом вы были против того, чтобы маскироваться под тип «Дрейка», мол, британцы обидятся, если встретят. Не встретились… Потом вам не понравилось, что я реквизировал эту американскую посудину с грузом станков из Сан-Франциско в Нагасаки. Но, какого черта, это же был японский груз?! Кроме того, нам здесь и сейчас нужен был еще один пароход для организации более плотного дозора. Кстати, можно было бы и о завтрашнем дне подумать: нам это все богатство во Владике ох как пригодится. А вы – «Топить!»
– Ну да, теперь у нас целых два груженых парохода и крейсер между ними, просматриваем аж сорок – пятьдесят миль, море, можно сказать, перегородили, мышь не проскочит! Курам на смех, да и только!
– Знаете, Вениамин Васильевич, вы мне все больше напоминаете одного моего знакомого британского капитана, у него была присказка «и вообще, мне ВСЕ не нравится
[60]». А уж ваша реакция на колосник на флаге, чтобы он не вился по ветру и издалека было не разобрать, что мы – русский крейсер, вообще сравнима только с реакцией кота на жестянку, привязанную к хвосту.
– Язвите, Всеволод Федорович, язвите, сколько вашей душе угодно. Ну, а не появятся к ночи на горизонте наши гости, что тогда делать будем? И насчет «Дрейка», не пора ли еще ломать эти бутафорские башни из парусины на носу и корме?
[61] А то сегодня, может, еще стрелять придется, а у нас треть артиллерии под парусиной.
– Ломать – не строить. Наших визави до Индийского океана сопровождал «Кинг Альфред», если помните, именно типа «Дрейк», или «Гуд Хоуп», если вам так больше нравится. Так что если мы этот декор пока оставим, то нас вообще могут принять за старого знакомого. Проще будет сближаться. Ну, а если до заката рандеву не состоится, то придется нам отходить еще на полсотни миль к Йокосуке и завтра ждать там. В крайнем случае, мы их встретим послезавтра прямо у входа в Урагский пролив. Но тогда придется ограничиться простым утоплением по рецепту Зарубаева – по паре мин им в борта и бежать во Владивосток.
