Раненой ногой о стул да спросонья – это больно. И вдвойне обидно, когда слышишь в ответ:
– Это я, Балк. Разрешите войти?
– Входи, входи, зараза. Чего тебе не спится?
– Ты газеты, что мы со «Слейпнера» сняли, читал, вашбродь?
– Ну и ради чего ты меня заставил больной ногой стул таранить? Какие такие новости стоят того, чтобы лишать старого больного кэпа его заслуженных трех часов сна? Папарацци опять поймали Бреда Пита в спальне его дочери? А, нет, не тот век, сорри. Микадо сделал харакири?
– Ты что про «Манджура» помнишь?
– Канлодка, систершип «Корейца», в момент начала войны в Шанхае, там всю войну и проторчал, интернирован по приказу из Питера, несмотря на просьбу командира разрешить пойти на прорыв. И правильно, кстати, не разрешили. Его «Сима» на выходе ждала, верная для него гибель. Без шансов. Любопытство удовлетворено, можно спать дальше?
– А кто такая эта Сима?
– Еврейка знакомая! Хоть и старуха, но «Манджуру» для удовлетворения за глаза хватит. Да чего ты сюда приперся, скажешь или нет?
– «Таймс» пишет, что «Манджур» ушел из Шанхая на следующий день после того, как «нас достигли известия о гибели «Варяга».
– Не может быть! Перепутали они что-то, я точно помню, что…
– Я тоже помню, что «Манджур» интернировался.
– Да что ты можешь помнить, крупа серая
[70]! Ты еще месяц назад вообще вряд ли помнил, что была такая война, русско-японская!
– Слушай, ваше сонное высокоблагородие, не хами. Я перед переброской два дня не лысого гонял и водку пьянствовал, а читал и запоминал все, что смог найти в компах по этой самой войне! И на суше, и на море. Подборочка, спасибо профессорскому отпрыску, вполне пристойная. И у ассистента много забавного на винтах нашлось. Даже слишком, пожалуй… А запоминать меня еще в молодости приучили. ГРУ, однако. У нас и спецназ тоже соображать и анализировать уметь должен был. И все же, причем тут некая пожилая Сима?
– Это один из старых японских крейсеров. «Мацусима», «Ицукусима» и, убей не помню спросонья, какой третий. «Какаянахренсима»… Да! «Хасидате» вроде как. Одна из них и ждала «Манджура» на выходе, сунься он на прорыв, и ему бы ее хватило, за глаза. На борт полдюжины скорострелок, помнишь, сколько «Кореец» против «Чиоды» продержался? Тут было бы еще быстрее. Думаешь, ничего бритты не перепутали? А что они вообще пишут, прорвался, потоплен, вернулся после боя?
– Просто «ушел ночью с поисковой партией на поиски экипажа затонувшего “Варяга”». Что-то мне подсказывает, что без Вадика здесь точно не обошлось. Наверняка он решил ускорить свою дорогу до Питера. И правда, на «Манджуре» в Порт-Артур, а там поездом, это всяко быстрее, чем на пароходе вокруг всей Азии, а потом еще до Одессы.
– Я его за эту самодеятельность самолично на рее вздерну! Ему серьезное задание дали, объясниться с Николашкой, а он, сучонок, героем решил стать? Старое корыто в Порт-Артур привести? Мальчишка! Мог не на пароходе, а поездом до Циндао, а уже оттуда в Порт-Артур. Ведь все варианты мы перед отправкой обсудили, ну куда он полез? Нарвется на любой блокадный крейсер – утопят, как котят. Координат минных полей у них тоже нет. Не тот курс выберут, и… здорово, «Боярин», привет, «Енисей»!
– Ну, не нервничай ты так, может, его японцы уже потопили по дороге, вот все само по себе и образуется.
– Для него так бы точно было лучше. Согласен. Кроуна только будет жаль с его ребятами. Его-то как этот пацан развел?
* * *
За ночь в темноте, неся все отличительные огни, отряд кораблей во главе с «Варягом» прошел узость Сангарского пролива между японскими островами Хоккайдо и Хонсю. Тем самым были лишний раз подтверждены две старые истины: дуракам везет, и наглость – второе счастье. Но, с другой стороны, нормальной системы дозоров и береговой обороны в начале войны японцы еще не создали.
Руднев провел на мостике бессонную ночь в ожидании неприятностей и, наконец, дождался их, как только позволил себе слегка расслабиться. На рассвете произошла весьма неприятная встреча. Из утреннего тумана бодро выполз небольших размеров пароходик, тонн так на полторы тысячи, и что-то радостно засемафорил «Варягу».
Ситуация осложнялась тем, что стрелять из пушек сейчас категорически не рекомендовалось. Ввиду близости берега стрельбу могли услышать и поинтересоваться, кто это палит в водах империи восходящего солнца? А с учетом того, что поиски пропавших гарибальдийцев уже наверняка начаты, кто-нибудь в штабе Того мог сложить два и два. Данный факт никак не улучшал его настроения, и так испорченного двухдневным недосыпом, поэтому его обращение к вахтенному сигнальщику Вандокурову больше походило на рычание волка в капкане, чем на нормальный приказ.
– Отвечай!
– Ваш высбродь, а что отвечать-то? Неужто вы поняли, что они пишут? И на каком языке отвечать, я ихним-то не владею…
– Еж твою … в ее толстую задницу по международному своду!!! Отвечай что угодно, только быстро, пока они не опомнились! На руле – курс на сближение, машины – средний вперед.
Не успел еще Руднев проорать свою емкую и образную речь до конца, как Вандокуров защелкал шторкой ратьера.
По движению его рук Руднев и все остальные находившие на мостике явственно читали: «… з а д н и ц у»
– Ваше благородие, а разрешите, я его еще в задницу по-японски пошлю?
– Ну вот, а говорил, японским не владеешь, шельма! Посылай, конечно. А откуда знаешь, как?
Не отрываясь от передачи второй части сообщения (нравы на «Варяге» стремительно либерализировались, на что сквозь пальцы смотрели все, кроме старшего офицера), Вандокуров пожал плечами:
– Дак, вашвысбродь, я по-японски только посылать и умею! Да и то, токмо морзянкой. Эдак тому с полгода назад с сигнальным с «Чиоды» пили вместе, ну, после третьей тот и поделился, как морзянкой посылать. Я ему на русском, он мне на японском. Тока я не он, это япошки на выпить слабаки, не мы. Почти еще трезвый был, вот и запомнил.
Руднев понимающе хмыкнул и переключился на более насущные проблемы.
– Балк! Свистать твоих абордажников наверх! На пулеметах, как подойдем к этому уроду на пять кабельтовых, дайте пару очередей поверх рубки! Как только японец застопорит машину, мы с ним впритирку пройдем, а вы в шлюпку и гребите к нему. Взрывать его тут не стоит, придется хоть на двадцать миль от пролива отвести, а там или подрывными патронами, или, если рядом никого не окажется, потренируем наши свежеиспеченные расчеты башен на «Корейце» и «Сунгари». Я им давеча обещал практические стрельбы.
На пароходе были сильно озадачены абракадаброй, переданной с приближающегося головным крейсера. Однако специфически японское завершение передачи «И чтобы тебя в аду любили западные демоны» не оставило у капитана сомнения, что он каким-то образом поставил свой пароходик поперек дороги Японского императорского флота. Так что последовавший приказ лечь в дрейф если и вызвал удивление капитана, то только потому, что был передан по международному коду. «Неужели эти вояки не разглядели восходящее солнце у меня на корме?» Да еще и сопровождался пулеметной трескотней. Зачем? Он, как и любой подданный Микадо, и так готов на любые жертвы ради флота Восходящего Солнца! С крейсера, медленно подошедшего на четыре кабельтова, слетела в воду шлюпка, полная вооруженных людей, и под размеренное гиканье гребцов понеслась к трапу каботажника.
