– Знаю, что до сих пор я разыгрывал из себя умудренного жизнью, изысканного и добропорядочного европейца, – заговорил я. – Но сейчас перед тобой не столь деликатное существо. Я не должен забывать твой рассказ о своей жизни. О том, что тебе довелось испытать. Смерть тетушки Куин стала для тебя тяжелейшим ударом. Вот почему ты достоин только хорошего, и я дам тебе все, что смогу. Но я обязан избавить мир от этих двух охотников за кровью. И вам с Моной не следует упускать такую возможность.
– Но что, если они обладают большой силой? Вдруг их, как и меня, создал кто-то очень древний? – спросил он.
Я вздохнул.
– Я дал тебе свою кровь, Квинн. И Мона была создана с ее помощью. Это моя кровь, Квинн. Теперь они для тебя не соперники. И для Моны тоже, уверяю тебя.
– Я хочу это сделать! – моментально вмешалась Мона. – Если ты говоришь, что они заслужили, значит, заслужили – мне этого достаточно, возлюбленный босс. Я просто не могу выразить словами, что сейчас чувствую, как мне не терпится схватиться с ними. Но ведь это естественно! Наверное, так проявляется моя человеческая сущность, которая не умрет никогда. Я права?
– Да, – подтвердил я. – Совершенно права.
– Здорово! – обрадовалась Мона. – Я с ними разберусь. Но кое-что меня все-таки смущает…
– Потом поделишься, мы практически прибыли, – сказал я.
В свете проезжавших мимо машин я хорошо видел, что Квинн старается держать себя в руках.
– А что, если они начнут молить о пощаде? – спросил он.
– Это было бы очень даже неплохо, – усмехнулся я. – Ты так не думаешь? В качестве компенсации за все невинные жертвы?
Квинн никак не хотел сдаваться:
– А если они тебя любят?
Глава 7
А теперь я хочу взять небольшой тайм-аут и посвятить его размышлениям о святости. Вы, конечно, помните о моей недосягаемой мечте стать святым.
Итак, Папу мы благополучно оставили в его обители, но за время, которое ушло на описание последних событий (не волнуйтесь, через пять минут мы вернемся на место действия), Папа побывал в Торонто, Гватемале и Мехико. В Мехико он канонизировал святого.
Почему я упоминаю об этом, если Папа во время своего не слишком долгого путешествия совершил множество других благих дел, в том числе причислил двоих к лику блаженных и канонизировал одного святого из Гватемалы?
Да потому, что меня до глубины души трогают обстоятельства жизни этого святого из Мехико, простого индейца («коренного жителя», как именовали его в некоторых газетных заголовках) по имени Хуан Диего, которому в одна тысяча пятьсот тридцать первом году явилась Святая Дева Гваделупская. Однако, когда индеец рассказал об этом местному испанскому епископу, тот, естественно, отнесся к его рассказу скептически. Но все изменилось, после того как Дева сотворила двойное чудо. Сначала она подарила Хуану Диего возможность собрать для епископа восхитительные красные розы, загадочным образом выросшие на заснеженной вершине горы, где и жил индеец. И когда этот низкорослый парень радостно развернул перед епископом свое пончо и продемонстрировал чудесные цветы, на самом пончо появилось цветное изображение Богоматери. Сомнений в том, что это Дева Мария, ни у кого не возникло, только цвет кожи у нее был таким же, как у индейцев.
Это самое пончо, сотканное из волокон кактуса, со знаменитым изображением Девы Марии, до сих пор в целости и сохранности висит в кафедральном соборе Мехико. Тысячи прихожан ежедневно приходят, чтобы ему поклониться, и нет ни одного христианина, который бы хоть раз в своей жизни не видел лик Пресвятой Девы Гваделупской.
Вот так. Я люблю эту историю. Всегда любил. То, что случилось с Хуаном Диего, просто прекрасно. Как-то он брел через горы, и Богоматерь окликнула его по имени: «Хуанито!» Ну разве не трогательно? Умиляет еще и то, что после этих чудес тысячи индейцев обратились в христианство. И конечно, здорово, что Папа Иоанн Павел II, больной, восьмидесятидвухлетний, отправился в Мехико, чтобы канонизировать Хуана Диего.
Но критики Папы не испытывают восторга по этому поводу. В прессе таких людей называют скептиками, напрасно сотрясающими воздух. Они заявляют, что нет доказательств существования Хуана Диего.
Ну не глупость ли?!
Ясно одно: они не способны постичь духовную сущность римского католицизма.
Если невозможно подтвердить, что Хуан Диего существовал на самом деле, очевидно, что никто не может доказать обратное.
Предположим на минутку, что Хуан Диего – фигура вымышленная. Папа при этом остается непогрешимым. «И что свяжешь на земле, то будет связано на небесах»
[10], – сказал Христос Петру. Правильно?
Даже самые оголтелые критики понтификата признают его удивительным феноменом.
Следовательно, нет сомнений в том, что в ту секунду, когда Иоанн Павел объявил Хуана Диего святым, этот парень тут же объявился на небесах! А теперь представьте, что в такой момент могло твориться в голове Хуана. И не забывайте, что это всего лишь «коренной житель» Америки. И вот он оказывается на небесах, которые (кто бы ни пытался их описать) не поддаются описанию.
Итак, если последние описания, данные нам мистиками, соответствуют действительности и Царство Небесное, где мы окажемся, после того как войдем в Свет, полностью соответствует нашим представлениям, Хуан Диего, чье мировоззрение основывалось на аргументах и решениях римской курии, возможно, бродит там в своем сотканном из волокон кактуса пончо и собирает розы. Интересно, есть у него какая-нибудь обувь или он бродит босиком?
Ему предопределено одинокое существование? Конечно нет. Такое может прийти в голову только атеисту. В моем представлении таинственное Царство Небесное – это удивительный фейерверк чудес.
Но давайте спустимся к подножию Синая. Хуан Диего в своем вечно цветущем саду может при желании водить компанию с дюжинами других святых, которые не спускаются на Землю, в том числе с родителями Девы Марии Иоакимом и Анной, а также с моей личной знакомой – святой Вероникой.
Впрочем, более вероятно, что Хуана Диего осаждают своими бесконечными петициями богомольцы. Голоса «коренных жителей» его земли, а также наследников их колонизаторов связывают его со страданиями и болью планеты, которую он покинул.
О чем я?
Все просто. Существовал Хуан Диего на самом деле или нет, он, скорее всего, с головой погружен в работу: продирается через астральные наслоения своей человеческой души, внимательно выслушивает верующих и передает их просьбы Всевышнему. Наверняка так. Значение святого Хуана неоценимо. И нет никаких сомнений в том, что Дева Мария Гваделупская благосклонно взирает на все новые потоки туристов и паломников, посещающих Мехико.
А Папа вернулся в Ватикан. За свою жизнь он канонизировал четыреста шестьдесят три святых.
