Как точно выразился К. А. Залесский, «если бы можно было на одну чашу весов положить пакт Молотова – Риббентропа, а на другую – Версальский договор, чтобы решить, что из них сыграло большую роль в том, что 1 сентября Германия напала на Польшу, то со значительным перевесом победил бы Версаль».
И Гитлер этого никогда не отрицал. Еще в «Майн кампф» он сказал, что его главная задача – ликвидировать последствия Версаля. И он пришел к власти под этим лозунгом. Но, откровенно говоря, я бы назвал это национальным унижением.
Вспомним хотя бы о послевоенных попытках Австрии и Германии создать единое немецкое государство. Прежде всего Франция категорически запретила это слияние, не позволив двум странам создать ни таможенный союз, ни объединенную почтовую службу. И это во многом поспособствовало тому, что к власти в Австрии пришел Дольфус, а затем Шушниг, и австрийский режим 1930-х годов никак нельзя назвать демократическим.
Но вернемся к событиям в Польше. Провокация на границе преследовала пропагандистские цели и, конечно, послужила предлогом для начала боевых действий.
На самом деле Глейвиц был не один. Было предусмотрено проведение еще двух провокаций. Например, в местечке Хохлинден в Силезии, где переодетые в поляков немцы должны были разгромить таможенный пост. Тогда на следующий день Гитлер, выступая по радио, а Геббельс, готовя заголовки газет, объявили бы, что поляки нападают на германскую территорию и убивают людей.
Тем более что ничего экстраординарного в нападениях поляков на эту территорию не было, так как она находилась в эпицентре непрекращающегося германо-польского конфликта. И факты притеснения немецкого населения на территории Польши абсолютно реальны (вплоть до погромов и убийств). Что опять отсылает нас все к тому же Версалю.
Хотя польские историки старательно избегают упоминаний о подобных случаях, поддерживая миф о вероломном нападении Германии на «несчастную» Польшу безо всяких на то причин.
Вообще же политика, проводимая польским правительством, в частности министром иностранных дел Юзефом Беком и главнокомандующим Войском Польским Эдвардом Рыдз-Смиглым, была фактически направлена на провоцирование начала военных действий.
Здесь нужно сделать отступление и опять вспомнить об отсутствии в этой стране государственности до февраля 1917 года. Примечательно, что сегодня именно поляки больше, чем кто бы то ни был, мифологизируют свою историю. Ведь на самом деле подавляющая часть современной Польши в XVIII веке была не в составе России, а в составе Германии. То есть Польше следует адресовать свои претензии именно Берлину. В представлении же поляков получается, что существовало лишь Царство Польское. Но на самом деле Краков вместе со всей Галицией и Львовом был в составе Австро-Венгрии.
Итак, мы можем сделать вывод, что две страны были настроены на ведение боевых действий. Причем поляки даже были готовы напасть первыми. Такие планы у Польши действительно имелись примерно с 1920 года. И поляки даже просили разрешения нанести удар у стран Антанты. Тем более что стотысячный рейхсвер
[3] изначально был слабее Войска Польского. И это было большой головной болью немецкого генералитета.
Таким образом, Польша в 1920–1930-е годы являлась главным противником Германии. Причем по оценкам европейских аналитиков, которые, впрочем, постоянно демонстрировали свою некомпетентность. Ведь самой сильной армией в Европе считалась отнюдь не немецкая и не советская, а французская. Войско Польское находилось на втором месте.
Почему же война в Польше закончилась всего за 17 дней? К. А. Залесский считает, что у Польши катастрофически не хватало средств (прежде всего финансовых), чтобы поднять свою армию в 1939 году на современный уровень: «Фактически Войско Польское осталось в том самом 1921 году, когда Польша воевала с Советской Россией. У поляков были моторизованные соединения, они честно их развивали, но сил на создание механизированной армии у них просто не хватило. У них были прекрасные кавалерийские части, но условия в новой войне серьезно изменились».
Да, это была уже другая война. Несмотря на то что по-прежнему повсеместно использовалась гужевая тяга, да и вообще лошади были двигателем войны, она становилась моторизованной, механизированной. Так, на вооружении у немцев было 3500 танков.
Польское же военное командование допустило ряд очень серьезных стратегических ошибок, поставив своей целью переход в наступление наряду с удержанием фронта до подключения к военным действиям Франции.
Получалось, что в любом случае речь шла о европейской, а значит, уже и мировой войне. Если военные действия начинает Германия, если в них вовлекается Франция, соответственно, следом в них вступит и Великобритания. Это мировая война.
Но польская военная концепция абсолютно не предусматривала перерастание кампании в мировую войну. Она предполагала отражение противника и переход в контрнаступление либо удержание рубежа и нанесение удара по тылу германских войск объединенной англо-французской армией. После чего Германия перебросила бы часть сил с польского фронта – и Польша, получив перевес, смогла бы перейти в наступление вплоть до Берлина.
Однако этот красивый и хорошо продуманный план не сработал, поскольку англо-французские войска так и не пересекли границу.
Интересно, что и тогда, и сегодня, в XXI веке, никаких претензий Лондону со стороны Польши не предъявляется. Хотя именно из-за бездействия Англии и Франции польская кампания была триумфально выиграна Германией.
Гитлер, вдохновившись успехами вермахта, приказал перебросить все войска на запад и идти на Париж. И в этой связи историк К. А. Залесский предлагает обратить внимание на один интересный факт. Вопреки распространенному мнению о том, что эта победа досталась немцам достаточно легко и потери, по официальным данным, были невелики, в соответствии с докладом генерального штаба за эти несколько недель войны германская армия израсходовала две трети боеприпасов, а из строя вышло и требовало ремонта до 60 % техники. Такова была реальная цена победы.
Интересно, что было бы, если бы в этот момент ударили французы? Что оставалось у Германии для ответа? 40 % военной техники и одна треть боеприпасов. Иными словами, германская армия, несмотря на блестящую победу в Польше, оказалась после нее практически безоружной.
Вообще германский генеральный штаб основывался на том, что широкомасштабных военных действий на Западном фронте не будет. Впрочем, были и те, кто считал, что англо-французы немедленно ударят с Запада – и тогда германская армия потерпит крах. В их числе был и генерал Людвиг Бек, который в своих меморандумах неизменно указывал, что в сложившейся ситуации война невозможна.
Однако удара со стороны Англии и Франции так и не последовало.
Глава 2. Предвоенные планы СССР
В ряде государств бытует мнение, что в результате присоединения к Советскому Союзу Западной Украины и стран Балтии границы СССР стали более доступными для Гитлера и, соответственно, обороноспособность страны значительно снизилась. Так ли это? Давайте разберемся.
