Держа в руке пакетик с ягодным соком, на балкон зашла Кира. За ней, лениво переставляя лапы, проследовала Ириска. Кошка запрыгнула на кованые перила и принялась деловито умываться.
Полная идиллия.
Дарья подумала, что теперь это утро просто верх совершенства. Все на своих местах, хоть бери и картину пиши. Или восторженные стихи.
Кира потянула сок через трубочку, улыбнулась.
— Мам, а давай у нас сегодня будет Полянкин день?
Так она называла пикник на поляне за оранжереей. Они часто туда ходили, прихватив с собой различную снедь. Это было только их место — матери и дочки. Артуру Полянкины дни не нравились. Он как-то даже назвал их глупостью.
— Отличная идея, — одобрила Дарья. — Ну-у, тогда давай-ка подумаем, что нам такого вкусненького приготовить.
— Курочку! — предсказуемо сказала Кира. Куриные ножки в кляре на Полянкином дне были всегда. — А еще груши в карамельке! Хочу груши в карамельке!
Следующие полтора часа Дарья посвятила готовке. Сделала два вида салатов, закарамелизовала ломтики груш, обжарила в кляре четыре куриные ножки. Готовила она расторопно, умело, а главное — с удовольствием. Знала, что на пикнике они с дочкой и половины этой стряпни не съедят, ну да и ладно, все равно ничего не пропадет.
Плоды готовки заняли свои места в большой плетеной корзинке. Сверху Дарья положила покрывало и книжку.
— Ура! — воскликнула Кира. — Это будет самый лучший Полянкин день!
Дарья ощутила легкое дежавю. Раз сто она слышала точно такие слова от дочки перед очередным пикником. И была бы просто счастлива слышать их еще миллион раз. Как бы хотелось, чтобы звучащая в них детская радость вечной светлой аурой окутывала саму жизнь. Всегда, в любое время суток и в любую погоду. Дышать этой радостью, ощущать ее в снах. Сейчас был тот самый момент, когда не хотелось, чтобы Кира взрослела. Дарья даже не удержалась и, смеясь в душе, загадала третье за сегодняшнее утро желание: «Пускай она навсегда останется такой. Пускай навсегда останется беззаботной малышкой с большими веселыми глазами!»
— Мам, можно я корзинку понесу? — спросила Кира. — Я справлюсь, честно!
Дарья коснулась пальцем ее носа.
— Не-а, у тебя от такой тяжести пупок развяжется.
— А мы его обратно завяжем! — последовал сопровождаемый смехом ответ. — И вообще, я сильная, как Джеки Чан!
Она встала в боевую стойку и ударила кулачком по воздуху.
— Всех победю! Даже Человека-паука победю! И корзинку донесу! Я сильная!
В перерыве между готовкой, по настоятельной просьбе Киры, Дарья повязала ей на голову черную бандану с черепками, и сейчас в этой повязке и белом сарафане девочка выглядела более чем комично.
— Пойдем уже, каратистка, — усмехнулась Дарья. — Нас кузнечики и бабочки заждались.
Она взяла довольно увесистую корзинку. На мгновение на лице Киры появилось недовольство, но возражать она не стала.
Когда вышли из дома, им махнул рукой Эдик, приветствуя. В черных солнцезащитных очках и с выпирающими из-под футболки цвета хаки мышцами охранник был похож на молодого Шварценеггера. Они, улыбаясь, помахали в ответ, а Кира еще и выкрикнула, растягивая слова:
— Здра-асте, дя-ядя Э-эдик!
Дарья запрещала ей обращаться к охранникам на «ты». С ее точки зрения, это выглядело как проявление избалованности. На «ты» можно только с Лешкой, он по-всякому «вы» не признавал.
Солнце палило вовсю, над клумбами с астрами и пионами порхали бабочки-капустницы, перелетали с цветка на цветок шмели. На вымощенной плиткой дорожке, ведущей в вишневую рощицу, деловито чирикая, суетилась стайка воробьев. Лето шагало по земле в полный рост, двигаясь к полудню, дыша зноем.
А Дарья с дочкой шагали к заветной поляне. Кира, как речевку, повторяла строфу из выученного вчера стишка:
— Празднуя луны восход, под веселый щебет птичий звери водят хоровод на поляне земляничной…
Ее голос был звонок, глаза сияли, словно вобрав в себя чистоту июльского неба.
Обошли оранжерею — стеклянный памятник давным-давно усопшим экзотическим растениям. Лет пять назад Дарья пыталась сделать в ней уголок тропического рая, но потом забросила это занятие: гибискусы, орхидеи, монстеры росли убогими, а Артур приглашать специалиста-садовника отказывался напрочь: «Пустая трата финансов!» Достаточно того, что он согласился раскошелиться на строительство этого стеклянного чудовища. Оранжерея, как и неработающий, поросший мхом фонтан в западной части участка, была теперь для Дарьи олицетворением завышенных амбиций.
А вот и поляна.
Дарья отметила, что в жизни за высоким забором есть свои плюсы — чужак не осквернит своим присутствием особенный для хозяев клочок земли. Да, эгоизм, но безобидный и не лишенный сентиментальности.
Травы здесь никогда не касались ножи газонокосилки. Возле дарующего тень ветвистого клена разрастался живописный кустарник черной смородины. А далее, до самого овитого плющом забора, высились стебли борщевика с огромными зонтиками белых соцветий.
Дарья расстелила на траве покрывало, выложила из корзинки снедь. Под аккомпанемент стрекота кузнечиков Полянкин день начался.
Во время еды болтали и много смеялись. Смеялись порой без повода, просто потому что было хорошо. А потом разлеглись на покрывале и молча глядели на небесную синь, среди которой резвились ласточки.
Снова испытывая утраченное за последние дни спокойствие, Дарья подумала, что, быть может, напрасно она страшится будущего без Артура. По большому счету ведь ничего не изменится. Да, придется пережить период дискомфорта, но потом… Кто знает, возможно, потом начнется что-то новое, интересное. Во всем есть свои положительные стороны, нужно только их разглядеть. Раньше ведь она не боялась перемен, напротив — стремилась к ним с уверенностью непробиваемого оптимиста. И куда делась та смелость? Неужели осталась в прошлом на веки вечные? От этих мыслей стало немного грустно, а в Полянкин день грустить не полагается.
— Хочешь, я тебе книжку почитаю? — спросила она.
— Очень хочу, — ответила Кира.
Дарья вынула из корзинки «Сказки дядюшки Римуса», уселась на покрывале по-турецки и открыла книжку на странице, отмеченной закладкой. Откашлялась, с улыбкой подмигнула дочери:
— Итак, сказка называется «Как Братец Лис охотился, а добыча досталась Братцу Кролику», — и начала читать, четко, выражением проговаривая слова: — Старый Лис услыхал, как Кролик проучил Братца Волка, и подумал: «Как бы и мне не попасть в беду. Оставлю-ка лучше его в покое». Они встречались частенько, и много-много раз Братец Лис мог схватить Кролика…
Когда дошло до момента, когда Братец Кролик в очередной раз перехитрил Братца Лиса, Кира засмеялась. Хохотала так, что аж слезы на глазах выступили. С улыбкой подождав, пока дочка успокоится, Дарья продолжила чтение. Закончив с этой сказкой, перешла к следующей: «Почему у Братца Опоссума голый хвост».
