— Не было бы счастья, да несчастье помогло, — весело сказал Свин, бросив взгляд в зеркало заднего вида над лобовым стеклом.
Виктор кивнул:
— Верно, брат. Верно. — Он уставился на Артура: — Тебе все это интересно, мажор? Не думай, я ведь не от скуки тут языком чешу… Мне важно, чтобы ты увидел всю картину в целом. Та девчонка, которую вы с журналюгой убили… Ты хоть помнишь ее имя, а?
Артур не помнил и не был уверен, знал ли его когда-нибудь вообще. Глядя с опаской на Виктора, он изобразил на лице виноватое выражение.
— Ее звали Тамара! — с гневом выкрикнул Виктор. — Простое имя, нетрудно запомнить, верно? Ей тоже не повезло с родаками. Алкаши конченые. Она на вокзале побиралась. Пастух ее к себе забрал, а с родаками мы со Свином разобрались. — Он сплюнул в открытое окно, вздохнул. — Тамарка… Если честно, терпеть ее не мог. Она из тех, у кого дурость в крови, и это ничем уже не исправить. Пастух хороший воспитатель, но и у него не вышло сделать из нее человека. Выросла шалавой, чтоб ее… Но он Тамарку и такую любил.
— И мне она нравилась, — заявил Свин. — Веселая была и пела хорошо. Помню, как запоет «Подмосковные вечера»…
— На дорогу смотри! — грубо осек его Виктор. — Впрочем, ты прав, о покойниках или хорошо, или ничего. — Он зыркнул на Артура: — Теперь понимаешь, зачем мы возили тебя к Пастуху? Он хотел посмотреть в глаза убийце своей приемной дочери. А крест нарисовал, потому что не увидел в твоих тупых глазенках раскаяния. Хотя… думаю, крест он нарисовал бы в любом случае. Око за око, маменькин сынок. Око за око.
У Артура задрожали руки, к горлу подкатил горький комок.
— Не трясись, — с презрением сказал Виктор. — Убивать мы тебя не собираемся. — Он хлопнул Артура ладонью по колену. — Поживешь еще, богатенький Буратино.
Свин пискляво рассмеялся.
— Как волка ни корми, он все в лес смотрит.
— Это ты к чему? — поморщился Виктор. — Не по теме ляпнул, братишка. Не по теме. Гляди, поворот не пропусти.
— Вы обещали отвезти меня домой, — осмелился произнести Артур. — Вы слово дали.
Сказал и отпрянул к дверце, опасаясь снова получить по губам.
— Опять та же песня. Да отвезем мы тебя домой. — Виктор посмотрел на него, как на вонючего клопа. — Достал уже. — Он покачал головой. — Тебе, кстати, не интересно, как выжила вторая девчонка? Вот такое, значит, раскаяние, да? Эх, мажор, мажор… Если бы тебя действительно мучила совесть, ты первым делом поинтересовался бы тем, что стало с Ритой. Но тебе ведь по фигу, верно я говорю? Хотя нет, ты предпочел бы, чтобы она тогда погибла, как Тамарка. Нет человека, нет проблем. Когда вы с журналюгой бросили девчонок в реку с моста, то думали, что они обе мертвы. Не в себе вы были, понимаю. Но Ритка была жива. Без сознания, но жива. Ее нашли цыганята из нашей деревни, на берегу, в километре от моста. И это я считаю тоже умыслом свыше. Кто-то наверху точно хотел, чтобы она выжила, и никто меня в этом не переубедит. Есть, есть, мать твою, все-таки на свете справедливость… В больнице девчонка ни слова не произнесла. Просто не могла, в голове что-то замкнуло. Говорить начала дома, и знаешь, богатый мальчик, она запомнила и ваши рожи, и номер твоего «Мерседеса». Девчонка-то оказалась не промах, молодчинка. Пастух убедил Ритку и ее близких не обращаться в полицию. Верное решение, такие твари, как ты, всегда отвертятся.
— Проза жизни, — тяжело вздохнул Свин, сворачивая с проселочной дороги. — Деньги решают все.
— Лучше и не скажешь, брат.
Виктор раскашлялся, уткнувшись головой в переднее сиденье.
Дальше ехали молча. Артур вглядывался в окно, но не мог определить местность. В одном он был уверен: везли его явно не домой. Машина подпрыгивала на ухабах, Свин то и дело выворачивал руль, объезжая заросли кустарника и молодую поросль. Через какое-то время, показавшееся Артуру вечностью, фары высветили развалины здания из красного кирпича. Машина остановилась.
— Приехали, — сообщил Виктор.
Свин скорчил комичную рожу и жестяным голосом произнес:
— Станция конечная. Очистные. Всех пассажиров просим покинуть вагоны. — Он захохотал, вскинув голову.
Артур распахнул дверцу, собираясь сбежать, но Виктор метнулся на сиденье и успел схватить его за шкирку и хорошенько встряхнуть.
— Не так быстро, мажор! Не суетись, усек?
Свин взял из бардачка ручной фонарик, сунул его в карман ветровки, вышел, обогнул машину и, не церемонясь, выволок Артура наружу. Покинул «Ниву» и Виктор. Он вскинул руки, сделал глубокий вдох.
— Знаешь, что это за место, богатый мальчик? По запаху застарелого дерьма можно догадаться… Это очистные сооружения, лет десять как заброшенные. Столько времени прошло, а все равно воняет. Говно, оно такое… — Он ухмыльнулся. — Но ничего, привыкнешь. Люди ко всему привыкают. Мрачновато тут, но мне это местечко почему-то нравится. Не знаю почему.
— Вы обещали! — истерично выкрикнул Артур.
— Да, обещали, — спокойно сказал Виктор. — Добро пожаловать домой. Здесь теперь твой дом.
Свин снова захохотал, задрав голову. Он крепко держал Артура за шкирку и за предплечье. Виктор подошел к ним, после чего они последовали в сторону разрушенного здания. Миновали круглые, заваленные мусором отстойники. Остановились возле открытого канализационного люка, рядом с которым, в окружении битого кирпича и чахлых зарослей ежевики, стояла корявая береза.
У Артура затряслись поджилки. Перед внутренним взором возник образ из сна: дыра в земле, темная, как этот люк.
— Прошу вас… — пролепетал он. — Вы обещали…
Виктор деловито запустил руку во внутренний карман его пиджака, вытащил сотовый и сунул телефон в свой карман, а затем сурово приказал:
— Прыгай. — Его запавшие глаза блестели в свете фар.
— Нет, пожалуйста…
— Прыгай! Будет хуже, если мы тебя туда скинем. Свернешь шею, как журналюга. Тебе оно надо? Прыгай!
Свин, злорадно улыбаясь, ударил Артура кулаком в плечо, подтолкнув к люку.
— Давай прыгай. Представь, что ты парашютист. Ну же, удача любит смелых.
— Нет, братишка, к нему это не относится. — Виктор пнул ржавую консервную банку. — Это существо трусливое. Оно и на встречу с нами приехало из-за трусости.
Он схватил Артура за шею и прошипел:
— Если сейчас же не прыгнешь, мы тебе переломаем руки, ноги, а потом все равно скинем в чертов люк. Свин, не желаешь ему руки переломать?
— Мечтаю.
— Прыгай, мать твою! — взревел Виктор, став еще больше похожим на волка. — Прыгай, богатый мальчик!
Артур завыл от ужаса, таращась на дыру в земле. Свин, презрительно поджав губы, хлестко ударил его ладонью по уху и тут же ударил еще раз.
В голове помутилось, и он прыгнул — с диким воплем, зажмурившись. Приземлился на ноги, но в голени хрустнула кость. Боль электрическим разрядом обожгла нервы, молнией промчалась по позвоночнику и вонзилась в мозг. Не прекращая вопить, Артур завалился на что-то мягкое, в нос шибанула мощная трупная вонь.
