Все невольно примолкли, провожая взглядами гордо шагавшую к выходу подругу, и в этот миг створка снова распахнулась. На этот раз резко, как от порыва ветра, и женская фигура, возникшая в проеме, вызвала у кадеток не меньшее потрясение, чем внезапно выросший посреди центральной площади Карстада расписной торемский дворец.
— Бет? — ошеломленно пискнула Тэри и сама не узнала своего голоса, как не сразу опознала знакомую до последней ранней морщинки компаньонку.
— Не может быть… — еще неверяще бормотала Дора, а в ее синих глазах уже разгорался огонек надежды.
— Может! — ликующе ахнула Кателла и вдруг горько заплакала: — Скажите мне, что это не морок!
— Никакого морока, — гордо объявила Бетрисса, мечтавшая об этом мгновении все те нескончаемо долгие минуты, которые провела в уверенных руках мастеров, чувствуя себя безвольной тряпичной куклой.
Они взялись за нее вдвоем, тот самый маг, который отправил сюда их с Тэрлиной, и невысокая, смуглая, как копченый окорок, и ловкая, как фокусник, торемка.
— Моя имя тебе не нада, — заявила она в первый же миг, как только Бет ступила в комнату, где посредине стояла кушетка с высокой спинкой. — Мне твоя — тоже. Садись сюда, голова назад, моя делать красавис.
— Особое желание есть? — хмурясь, изучал ее вставший с другой стороны маг.
— Морщинки… талия… — неожиданно растерялась Бетрисса, а он вдруг мягко улыбнулся и вскользь коснулся рукой ее лба:
— Ладно, учту. А пока помолчи и не волнуйся, мы на самом деле собираемся сделать все, чтобы герцог Лаверно онемел от счастья, встретив свою жену.
«Долго же ему придется ждать этого момента», — хотела съязвить Бет и не смогла. Ее словно парализовало, язык не слушался хозяйку, и не только он. Онемела спина, и стали ватными руки и ноги.
Торемка уже звонко щелкала ножницами, а посуровевший маг принялся сосредоточенно водить руками вдоль тела кадетки, и вслед за его движениями по ее коже бежала волна колючего тепла. Бет оставалось только смотреть в угол между потолком и окном и молить изменчивую удачу о милосердии.
— Ну вот и все, — чуть охрипшим голосом пробормотал маг, отходя к столу. — Теперь можешь ровно минуту смотреть в зеркало, потом пойдешь звать следующую. Только не нужно падать в обморок и рыдать от счастья.
— Уж постараюсь, — чувствуя, как возвращается к телу гибкость, выдохнула с неперегоревшей еще обидой Бет и рывком поднялась с кушетки.
В первый момент ее не насторожила необычная легкость, с какой она это проделала, спохватилась новоявленная герцогиня, лишь сделав несколько шагов. В последние годы Бетриссе не сразу удавалось разогнуть застуженную в дни невзгод поясницу, и первые шаги она обычно делала, превозмогая сверлящую боль. А вот теперь недуг, о котором она не говорила даже Тэри, так как старенький лекарь маркиза все болезни лечил травяными отварами собственного приготовления, вдруг не напомнил о своем существовании. Впервые за пять лет Бет выпрямила спину и добежала до зеркала, не ощутив привычной ломоты. А оказавшись перед толстым, синеватым стеклом гномьей работы, на миг отшатнулась, не поверив своим глазам.
Мелькнуло подозрение, что хитрый маг создал иллюзию, но вовремя вспомнилось утверждение старой королевы, что иллюзорный образ видят все вокруг, кроме самого зачарованного. И не важно, куда смотреть, на него или на его отражение в зеркале.
Ровно минуту Бет потратила на пристальное изучение новой внешности, отмечая все малейшие тонкости, и к концу отпущенного срока ни на гран не сомневалась — дело, придуманное королевой для кадеток, легким никому из них не покажется. Слишком хорошо за него платят и самим светлостям, и мастерам, которым доверено их преображение. Да и сами мастера непомерно хороши, от такого чуда, какое они сотворили с Бетриссой, не отказалась бы ни одна принцесса.
И даже о потерянных локонах, которые торемка аккуратно сложила в одну из шести стоящих в сторонке шкатулок, плакать больше не хотелось. Хотя и точило душу сожаление, однако справедливость требовала признать, насколько подходит Бетриссе новая прическа. Короткие, не длиннее пяти пальцев, слегка вьющиеся волосы свободно спадали на виски и лоб, делая помолодевшее лицо герцогини Лаверно еще более юным. А румянец, окрасивший ее округлившиеся и посвежевшие щечки, напомнил Бет те далекие времена, когда она еще была фрейлиной старой королевы и наивно верила в мужские клятвы, произнесенные дрожащим шепотом и с огнем во взоре.
Бетрисса оглянулась на наблюдавших за ней мастеров, секунду поколебалась, потом поклонилась так, как положено склоняться только перед королевой, и молча выскользнула из комнаты. Зачем им слова, если они и сами все понимают?
— Это просто невозможно, — хмурилась Августа, оглядывая сияющую Бет таким подозрительным взглядом, словно ожидала, что вот сейчас морок спадет и все убедятся в новом мошенничестве разбойника. — Ты представляешь, сколько стоит такое колдовство?
— Представляю, — кротко улыбнулась старшина, не желая омрачать ни свою радость, ни их надежды безрадостными выводами, сделанными три минуты назад. — Но не мне судить ее величество.
— И не нужно считать сундуки в подвалах королевского дворца, — поддержала ее Дора. — Нам остается лишь радоваться, что свои обещания Зантария оплачивает, не скупясь. И я готова делать все, что скажут, за возможность получить такую внешность.
— Боюсь представить, каких услуг могут потребовать за такую цену, — мрачнея, выдохнула герцогиня Сарнская и шагнула к порогу: — Мне пора.
— Октябрина! — остановил ее вскрик умоляюще смотревшей маркизы Зайбер, замершей с молитвенно сложенными перед лицом ладошками, но герцогиня молча покачала головой и исчезла за дверью.
— Не обижайся, Кати, но она права, — мягко произнесла Тэрлина надувшей губы брюнетке. — Если бы было все равно, кому идти, нас не заставили бы написать заранее список. Не знаю, зачем он нужен, может, разбойник просто ищет повод выдать нам новое наказание, но рисковать не следует. Да и ждать тебе осталось недолго, Бет пробыла там всего полчаса.
— Кто-то говорил, что в нашем королевстве у магов из Дройвии быстро кончаются силы, — пробормотала Кателла и вдруг жарко покраснела. — Простите. Я понимаю, как это некрасиво, но никогда не умела терпеть.
— Зато ты проявила смелость, — мрачно утешила ее Дора, — и получишь свои зубы раньше нас. А вот я поосторожничала и за это наказана. Нужно верить своей королеве.
— Ну почему наказана? — обернулась от зеркала Бетрисса, — Просто подождешь немного более других и успеешь продумать, чего попросить. Я там так растерялась, только и сумела сказать: «Морщинки и талия». А маг силен, я разных видела, когда служила покойной королеве. Сами понимаете, лечить ее величество приглашали самых лучших. А этот, как мне кажется, шутя заткнул бы всех за пояс. Он ведь излечил мне все старые болячки, прострел уже лет восемь как мучил. И очень верно сказала сейчас Октябрина — задаром такие подарки бедным бесприданницам, даже очень знатным, никто делать не будет. Потому-то с сегодняшнего дня я намереваюсь стать самой прилежной ученицей, и если разбойник прикажет целыми днями таскать на стены камни — буду таскать и слова не скажу. И все остальное тоже… не люблю оставаться в долгу. А кроме того, уже почти не сомневаюсь, что однажды эти навыки нам очень пригодятся.
