Точно зная — теперь их светлости ни за что не забудут ее обещания и ни за что не упустят случая выяснить все интересующие их вопросы. Даже не догадываясь, как хотелось бы самой Фанье пояснить им если не все, то очень многое. Но говорить вслух о некоторых тайнах пока еще рановато, а для других такое время может и вовсе никогда не наступить.
Первым делом, оказавшись в комнатах для отдыха, кадетки бросились пить, потом отправились умываться и переодеваться. Пользуясь их отсутствием, Фанья отправила сигнал магу и начала доставать из шкафчика посуду, легкие закуски и отвары, приготовленные именно на такой случай. В столовую на завтрак их светлостям сейчас лучше не ходить. Впрочем, сегодня многие из гостий не поднимутся раньше обеда, вчера она щедро поила их успокаивающим зельем, в которое добавила изрядную дозу снотворного.
— Фанья, — судя по взлохмаченному, помятому виду возникшего прямо перед камеристкой Годренса, он только проснулся, — я ведь просил не будить!
— Прости, но у нас несчастье. Тэри вывихнула ногу.
— И ты не могла вправить? — изумился он.
— Могла. И вправила. Но у нее этот вывих привычный, а кроме того, у всех кадеток содраны ладони. Если ее величество увидит…
— Понял. — Схватив со стола наполненный бокал, маг сделал несколько глотков, огляделся и подозрительно уставился на камеристку: — А где же их наставник?
— Они объявили ему бойкот.
Годренс еле слышно присвистнул, Фанья невесело усмехнулась в ответ и безнадежно пожала плечами.
— Ты не пробовала поговорить?
— Бесполезно.
— А про ее дар знаешь?
— Нет. — Фанья прислушалась и одними губами спросила: — Какой?
— Сирены.
— Святая Элторна! Так он думает…
— Сказал, что нет, — мотнул головой маг, делая знак молчать, и вовремя.
Дверь распахнулась, и в комнату вошли кадетки. Точнее, фрейлины — после того как девушки сменили серые костюмы на утренние платья и прикололи парики, они больше не походили на недавних замарашек. Только подкрашенные лица были бледнее обычного да прятались под оборками ободранные руки.
— Садитесь на диванчик, — деловито предложил Годренс. — Сначала я вас подлечу.
— А с вами мы разве знакомы? — отчаянно вздернув носик, сверкнула синими очами Дора.
— Не думаю, — хитро усмехнулся дроу, — зато я вас хорошо знаю. Могу даже перечислить все родинки.
Княжна смутилась, и ее белая кожа зацвела нежным румянцем, остальные фрейлины оскорбленно зафыркали и тоже порозовели. Лишь Бетрисса смотрела на мага с укоризной, но он словно не замечал этого взгляда.
Первым делом направился к Тэрлине, секунду рассматривал ее изучающим взглядом так задумчиво, словно слышал либо видел нечто, недоступное другим. Затем мягко высвободил из оборок спрятанные руки маркизы и, не глядя на припухшие, ободранные ладошки, стремительно, словно погладив, коснулся тонкими пальцами. После этого присел рядом с Тэри, бесцеремонно приподнял подол ее платья и поднял себе на колени завернутую косынками ступню.
Серьезно, словно делал операцию, развязал узелки, размотал ткань и несколько секунд, прикрыв глаза, водил пальцем по щиколотке.
— Ну вот и все, — наконец улыбнулся маг внимательно следящим за ним кадеткам. — Где ее обувь?
— У меня, — подала сверток Бетрисса. — А вы все болезни лечите?
— Здесь можно говорить мне «ты». — Годренс бережно, как лучшая камеристка, надел Тэрлине туфельку, вернул на место юбки и кивнул старшине: — Давай руки. Все остальные твои недуги я залечил еще месяц назад.
— Я пообещала перед Святой Элторной, — напряженным голосом выговорила Бет, — сделать все тому… кто сумеет помочь.
— Нет! Не нужно! — Маг шутливо отшатнулся, заслонился ладонями и тихо, очень серьезно добавил: — Я очень рад, что не ошибся. Сама понимаешь, некоторые меня, наоборот, за это убили бы.
— Их самих нужно убивать, — процедила Бетрисса, подавая магу ладони.
А чуть позже, когда от ссадин и волдырей не осталось и следа, вдруг резко наклонилась и истово поцеловала пальцы Годренса, не успевшего отдернуть руки.
— Бет! — возмутился он не на шутку. — Я вовсе не против, когда меня целуют красивые женщины, но не как старые крестьянки!
— А как молодые крестьянки я теперь могу целовать только своего мужа, — гордо вскинув голову, строго заявила герцогиня Лаверно. — Ты же для меня теперь не мужчина, зато гораздо больше. Почти святой.
— Я могу поцеловать, как молодая крестьянка, — протягивая ему руки, пообещала Октябрина и виновато оглянулась на подруг: — Пузырь лопнул и очень печет.
— Вот, всегда так, — притворно пригорюнился Год, прикасаясь к ее ладоням. — Девушки готовы меня целовать только за избавление от царапин.
— Не все, — задумчиво, словно впервые увидев, рассматривала его княжна Марьено. — Я готова поцеловать тебя без всякой корысти. Ссадины и сами заживут.
— Похоже, рановато я выпустила вас из той ловушки, — пошутила Фанья, — если вы еще можете думать не о еде, а о поцелуях. Кстати, позавтракайте здесь, потом вам в покои еще принесут. Сегодня можете отдохнуть, ее величество рассказала, как вы весь вечер развлекали ее и принцев.
Договаривала свою короткую речь королевская камеристка в настороженной тишине, все девушки вмиг посерьезнели и словно отгородились невидимой стеной.
— Это разбойник выдал тебе такое приказание? — подозрительно глянула на Фанью Августа. — Так вот… мы решили пойти к королеве и попросить, пусть назначит нам другого наставника. Хоть самого строгого, хоть злого, только не этого.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ,
слегка приоткрывающая старые тайны
и преподносящая кадеткам очень неожиданные
и приятные сюрпризы
— Нет, — спокойно покачала головой Фанья, хотя на душе у нее кошки скребли, — это я сама так решила. Но если вам не трудно, объясните мне, почему вы на него так злитесь?
— Не стоит это обсуждать, — холодно поджала губы Октябрина, став на миг смутно похожей на свою мать. — Мы приняли решение и больше его не изменим.
— Кстати, — вмешался дроу, успевший подлечить герцогиню Сарнскую, — я жду обещанную награду.
— Окти, уступи мне этот поцелуй, — торопливо попросила Дора, — в счет будущих услуг.
— Я тебе его и подарить могу, — великодушно усмехнулась Октябрина, — если лекарь не против.
— Даже не знаю, как с вами поступить. — Годренс состроил озабоченное выражение лица, выждал несколько мгновений, потом хитро усмехнулся: — Но готов на замену, если вы ответите на мой вопрос. Обещаю, он будет не о графе. А за это могу так же честно открыть одну из тех тайн, которые интересуют вас. Но прежде чем откажетесь, подумайте о королеве. Могу сказать по большому секрету: преданных людей у нее меньше, чем пальцев на руках.
