Александр впервые обратил внимание на Кончиту. Он был старше ее на восемь – десять лет, а в этом возрасте это существенно, к тому же должность командира группы не располагала к заигрываниям с подчиненными. За ней пытался ухаживать Лёва, но без особого успеха. Она даже улыбалась редко, вела себя замкнуто. Отец ее разговорил, и у нее появились какие-то эмоции на лице. До этого все видели только жутко сосредоточенную девочку себе на уме. Немного оживлялась, когда появлялся Фидель или Алейда. К остальным относилась настороженно. Хотя враждебности не проявляла. У нее довольно короткая стрижка, волосы затянуты сзади в тугой узел. Внешне немного напоминает наших украинок или казачек с Дона или Кубани. Скорее всего, из-за темно-каштановых волос и темных глаз. Отец говорил, что Вилабиа – испанцы, только не из первых, приехавших на Кубу, а из гальерос, эмигрировавших на остров не так давно. Лицо чуть вытянутое, что явно выдает в ней европейку, кожа светлая, с небольшой оговоркой по Фрейду: загар не считается. Просто отличается по цвету от многих на острове, здесь у большинства кожа много темнее и явно видны африканские черты.
– Да, мои дедушка и бабушка переехали на Кубу из Хинона. Это на севере Испании, они баски, не испанцы. Но моя мама была испанкой.
– Твой отец рассказывал мне, что в юности он помогал эмигрировать с Кубы Хосе Пересу, – припомнил Владимир Иванович.
– Этого я не знаю. Знаю только, что отец стал членом партии в тридцать шестом, когда воевал в Испании.
– Да. Мы с ним там познакомились. Только он уехал обратно на Кубу в тридцать восьмом, а я вернулся в Москву. Ну, а потом пересеклись в Гваделупе.
Тут появился Лёва, который все испортил. Он зашел в столовую за соком и, вместо того чтобы взять из холодильника свежевыжатый апельсиновый сок с мякотью и удалиться, заметив людей на балконе, поперся туда. Появление еще одного слушателя остановило воспоминания Кончиты, она встала и попрощалась с присутствующими, пожелав им спокойной ночи. Генералу пришлось напомнить старшему лейтенанту о субординации.
– Извините, товарищ генерал, я в темноте вас не рассмотрел.
Недовольный Владимир Иванович вышел с балкона, не попрощавшись.
– Что это он? Что случилось? Чего он на меня набросился?
– Лёва, ты все время забываешь о том, что мы находимся не на курорте, а выполняем задание особой важности. Ты же должен был сменить Михаила в дежурке?
– Да вот, сока решил на дежурство взять.
– Взял?
– Так точно! Разрешите идти, товарищ командир группы?
– Идите, попросите Михаила ко мне зайти.
Народа не хватало, поэтому отдыхать членам группы приходилось урывками. Хорошо еще, что телевизионное оборудование было расставлено достаточно грамотно, и некоторые изменения в схему обзора были дополнительно включены уже Михайловым, который был главным специалистом в группе по этим системам. Тем не менее оставалось только надеяться на большую долю везения, что ничего не произойдет. Группа была слишком мала, чтобы надежно прикрыть эту территорию. Кончита дежурств не несла, она занималась в основном связью и кухней.
Прибывший Михаил доложил об отсутствии происшествий, и офицеры разошлись по своим комнатам.
В 03:30, еще до смены Галича, «Скромный» доложил о пролете двух транспортных машин на малой высоте, курсом 165° в направлении Тринидада и Санта-Клары. Передали сообщение в Гавану. Воздушное пространство нарушалось достаточно часто. В покое остров оставлять не желали. Наверняка ночные гости что-то везут в этих двух машинах. Но их курс лежал мимо Варадеро, поэтому тревогу никто не объявлял. У Усова была сформирована «тревожная группа», которая могла подоспеть за пятнадцать – двадцать минут после объявления тревоги. И была связь с 7-м батальоном, с которым, как и говорила Кончита, удалось наладить взаимодействие и даже отработать отражение атаки с моря с обоих направлений. Но им требовался час, чтобы добежать до этих позиций.
Михаил задействовал линию, которая шла в Санта-Марту, и установил там камеры наблюдения, так что дорога в трех местах просматривалась. В 04:00 Лёвушку сменил Александр, а через два часа ему неожиданно принесла кофе и бутерброды Кончита. Большой необходимости в этом не было, американская машина для приготовления кофе стояла в помещении дежурной комнаты. Но Саша не стал отказываться от завтрака.
– Алекс, я съезжу на рынок за зеленью, и мне надо заглянуть домой, узнать, как там и что.
– Хорошо, Владимир Иванович не говорил о необходимости связи.
– Да я быстро, вернусь к завтраку, я там почти все приготовила, но нужна мята, свежий лук и вообще что-то свежее.
– Нет проблем, езжай.
Местное население вставало рано, рынок начинал работать с самого рассвета и до первых капель дождя. Это время на Кубе самое дождливое. Вот и сейчас на востоке начинали собираться темные и высокие кучевые облака. Сегодня по планам занятий не было, и предстоял достаточно скучный день. Что-то вроде дня отдыха. Во время дождей жизнь на Кубе замирает. Все сидят по домам, что-то пьют, едят и слушают, как завывает ветер за окном. Сезон дождей уже пошел на спад, середина августа. Саша позвонил отцу, чтобы разбудить его на завтрак. Затем сдал дежурство Евгению и практически вышел из дежурки, когда заговорила УКВ-рация. Голос Кончиты прерывался выстрелами.
– Шестой километр, засада! Атакуют слева от коттеджей.
Евгений выжал кнопку звонка, объявляя тревогу, и дублировал сообщение радиста в Калету и Санта-Марту. Левой рукой, не прекращая говорить по микрофону, вырвал из пирамиды РП-46, откинул сошки и поставил его на стол. Закончив сообщение, выхватил коробку с патронами и рванул с пулеметом по лестнице на третий этаж, который был сделан как наблюдательная башенка с четырьмя полукруглыми бартизанами по краям. Трое остальных офицеров группы уже выбежали из дома и усаживались в стоящий на стоянке джип. Через пару минут в башне появился генерал Андреев с двумя радиостанциями. Поверх рубашки он набросил ремни двух подплечевых кобур с двумя АПС. На коротком ремне на груди висел «цейс». Генерал внимательно осмотрел окрестности, но недовольный его присутствием капитан-лейтенант заметил вскользь:
– Товарищ генерал, наблюдать удобнее из дежурки, там обзор больше.
– Вот и иди туда, ты – дежурный. Пулемет оставь.
– Есть! – недовольным голосом ответил Яковлев, но потом показал направо: – Они остановились и спешились. Двое справа от дороги, один слева.
– Вижу. Шестой, второй, первому!
– Второй на связи.
– Дай обстановку.
– Вялая перестрелка, в основном пистолетная. Слышали один винтовочный выстрел. «Фордик» видим. Радист жив, отвечает. Конец связи.
Кончита по рации так и не ответила. Через некоторое время донеслась очередь из РП – это, наверное, самый громкий пулемет в мире. Хрипловатый голос Кончиты:
– Первый – шестому. У меня все хорошо.
