– А ты уверена, что туда можно пробраться? – в последних сомнениях уточнила я. – Наверняка же заперто или вообще застроено.
– Там через погреб можно пройти, я даже ключ раздобыла. – Она радостно продемонстрировала этот самый ключ. – Так что, идем?
– Идем! – Я выбралась из-под одеяла и встала с кровати. – Слушай, а если Рион вернется, а меня нет…
– Ну, поорет потом немного, попсихует… – Адина пожала плечами, мол, какие мелочи. – В конце концов, он же тебе не муж, чтобы ты его беспрекословно слушалась? Ты лучше представь, как он обрадуется, если мы что-нибудь важное узнаем!
Я тут же представила злющее лицо Риона и яростный наезд: «Ты куда поперлась среди ночи, идиотка бестолковая?! Жить надоело?!» Жить мне, может, и не надоело, но зато надоело, что меня дергают как марионетку, куда им надо. Да и невнятное внутреннее наитие подсказывало, что все-таки стоит спуститься в подземелье. Кто знает, вдруг и вправду обнаружим нечто очень важное.
По словам Адины, в замке в это время уже все спали. Только стража у ворот бодрствовала, но нам туда все равно не надо. Теоретически бодрствовали и Рион с Гирьялом, но кто знает, где этих двоих носило. Может, они тоже решили наведаться в подземелье? Вот будет забавно, если мы там и встретимся!
По пути к винному погребу я снова продрогла. Надетое поверх сорочки платье не могло защитить от ночного холода, источаемого каменными стенами. А вот Адина будто бы совсем не мерзла, хотя наряд служанки был явно не теплее моей одежды. На мой вопрос внучка Каа-Фема пояснила:
– Так магия же.
– Ты тоже ею владеешь? – изумилась я.
– Ну, «владеешь» – это громко сказано. Так, по мелочам могу использовать.
– А от чего вообще сила магии зависит? – озадачилась я. – От того, какое количество лунного серебра человеку досталось при рождении?
– Нет, что ты, – Адина покачала головой. – Тут не в количестве дело, а в предрасположенности к магии самого человека. В итоге кто-то становится архимагом, а кто-то, как я, использует способности лишь в бытовых мелочах. Да и то не всегда удачно.
Дальнейший путь прошел в молчании. Стоило покинуть жилой этаж, как стало темно. Видимо, свет здесь за ненадобностью не зажигали. Но Адина прихватила маленький подсвечник со свечой. Все-таки она как-то добралась до меня из своей спальни. Особо разогнать мрак, конечно, не получилось, но хоть очертания немного обрисовывались.
Сейчас, в ночной тишине, загадочные голоса стали слышнее. Эхо гуляло по замку подобно сквозняку. И пусть я по-прежнему не могла разобрать слов, зато более-менее различила четыре разных голоса. Причем меня не покидала уверенность, что это только отзвук прежних речей. Если это место считалось священным и до сих пор каждую ночь ветра сходятся в небе над замком, видимо, это их голоса. А стены просто сохранили звучание.
От всего этого аж мурашки бежали по коже. Но не от страха, а больше от предвкушения. Словно передо мной встала величественная древняя загадка, и я вот-вот узнаю ответ.
Но кое-что весьма омрачало мой радужный настрой. Вдруг Рион, несмотря на все заверения, махнет на меня рукой, едва я про лунное серебро разузнаю? И все тогда, потащат меня принцу на развлечение… Есть, конечно, вариант сделать вид, что ничего я не узнала. Но если не найдут лунное серебро, то и мне домой не вернуться… От всего этого голова шла кругом.
Коридоры сменялись лестницами, постепенно мы спускались все ниже. Пару раз Адина сворачивала не туда, но все же припоминала дорогу. Ворчала попутно, что это не замок, а чуть ли не лабиринт какой-то.
– Хотя чему я удивляюсь, – вслух рассуждала она, – здесь же все построено символически. Башни – четыре стороны света, а все коридоры в точности повторяют направление движения ветров.
– Ну а пятая башня, которая центральная, что символизировала? – полюбопытствовала я.
– Столб мира, я полагаю, – Адина пожала плечами.
– А это что такое?
– Ну как же, Столб мира. Ой, да ты же не знаешь ничего… По легендам, он начинается на небесах, в недосягаемой выси, где зародилось лунное серебро, и пронизывает землю до самых затаенных глубин, откуда берет начало подземный сумрак. Но это просто предание. Никто и никогда этот Столб не видел. Сомневаюсь, что он вообще существует. Иначе бы такую махину уж точно кто-нибудь обнаружил.
Еще несколько поворотов коридора, узкая лестница, и мы добрались до винного погреба. По размерам он точно не уступал обеденному залу. Громадные бочки вдоль стен казались бездонными. Если они все полны вина, то и за всю жизнь не выпьешь. И не покидало ощущение, что изначально это место предназначалось для чего-то другого. В слабом свете свечи упорно чудилось, что вдоль стен высятся неведомые каменные изваяния. Но к ним все равно не получилось бы подойти из-за расставленных по периметру погреба бочек.
Дверь в подземелье оказалась в самом конце зала. Тяжелая, кованая, покрытая паутиной, она вполне соответствовала моим представлениям о заброшенности и древности. Здравый смысл заголосил с новой силой, но мне уже не терпелось заглянуть внутрь, несмотря на вполне естественный страх.
Открыть дверь удалось с трудом. То ли замок проржавел, то ли изначально сам механизм был таким тугим, но нам с Адиной пришлось вместе налегать на ключ, чтобы хоть немного его провернуть. Не знаю, каким чудом сам ключ при этом не сломался, но кое-как свою миссию все же выполнил.
Взявшись за вбитое кольцо, мы с Адиной потянули дверь на себя. Жутчайший скрежет несмазанных петель нарушил умиротворенную тишину. К счастью, жилые комнаты были достаточно далеко, никто на шум не сбежался. Из глубины подземелья тут же пахнуло сырой затхлостью, что совсем не прибавило желания туда идти.
– Слушай, – поежилась Адина, опасливо косясь на царящий там непроглядный мрак, – может, нам и вправду не стоит туда соваться? Мало ли что, и…
По наитию я взяла у нее свечу и подошла ближе. Слабый свет обрисовал странное нагромождение за дверью в подземелье. Похоже, сюда стаскивали со всего замка ненужное барахло и, не заморачиваясь, наваливали прямо у входа. То ли из-за лени, то ли не рисковали спускаться в подземелье глубже.
Теперь уже Адина выхватила у меня свечу. Видимо, ее природное любопытство оказалось сильнее страха. Она первой ступила за дверь. Я не отставала.
Кажется, тут сразу же начинался огромный зал. Очертания стен вообще не проглядывались, но мы далеко не отходили, остановились в нескольких шагах от выхода. Справа во внушительной груде угадывались массивные статуи.
– Их-то сюда за что свалили? – не поняла я.
На мой взгляд, было бы логичней оставить всю атрибутику священного места. Ну а что, раз превратили замок фактически в гостиницу для туристов, то и «достопримечательности» были бы вполне уместны.
Но ответ нашелся сразу же, едва мы с Адиной подошли поближе и свет свечи обрисовал статуи. Неудивительно, что они попали в немилость новых хозяев. Каменные лица застыли в страшных гримасах то ли страдания, то ли гнева. Аж жутко стало. Интересно, что они символизировали?
