Она схватила со стола бумажник и телефон, поставленный на беззвучный режим, сняла с вешалки пальто, вышла из квартиры и заперла дверь. Но в подъезде уже раздавались шаги. На мгновение Хильду охватил панический страх, а потом она помчалась по лестнице, не думая о том, что попадет прямо в лапы своих преследователей. На ее счастье, Ракель с Беньямином направились к лифту. Через черный ход Хильда выбежала в сад – только так и можно было выйти из дома, минуя подъезд. Сад окружал желтый каменный забор. Стараясь не производить лишнего шума, Хильда пододвинула к нему садовый столик, взобралась на него, как неуклюжий мальчишка, и спустя несколько секунд спрыгнула в соседний двор, из которого вышла на Бохусгатан. Потом спустилась к бассейну Эриксдальсбадет. Хильда почти бежала, хотя, прыгнув с забора, ушибла левую ногу.
Возле тренажерного зала под открытым небом у Орставвикена она достала мобильник и обнаружила несколько пропущенных звонков. Прослушав сообщения на автоответчике, Хильда так и обмерла: неужели и вправду сам Микаэль Блумквист пытался выйти с ней на связь? Он сдерживал волнение и вежливо извинялся, но по голосу Хильда поняла, что случилось нечто серьезное. Наконец прозвучала фраза: «Теперь, после смерти Хольгера Пальмгрена…» – и Хильда напрягла память. Пальмгрен… Пальмгрен… Где она о нем слышала? Хильда снова взялась за мобильник. Как же! Хольгер Пальмгрен был опекуном Лисбет Саландер. Все и в самом деле выглядело слишком серьезно. Если СМИ охотятся за информацией, то она – слабое звено.
Хильда ускорила шаг. У воды загорали люди, некоторые прогуливались или ужинали на свежем воздухе, расстелив на траве одеяла. У причала, за тренажерным залом, расположилась группа подростков с баночками пива. Хильда остановилась рядом, сжимая в руке телефон. Она была не слишком сильна в технике, но знала, что при помощи мобильного можно вычислить местонахождение человека, поэтому сделала свой последний звонок – сестре, – о чем тут же пожалела. После каждого разговора с сестрой Хильда чувствовала себя виноватой. Дав отбой, она подступила к мальчикам и выбрала самого высокого, с взъерошенными волосами и в отороченной бахромой куртке.
– Вот, – сказала ему Хильда, – это «Айфон», абсолютно новый. Я дарю его тебе. Можешь поменять сим-карту, если хочешь.
– С чего это вдруг? – опешил подросток.
– Потому что ты хороший мальчик, – ласковым голосом объяснила Хильда. – Только не покупай наркотики, ладно?
С этими словами она бросила мобильник на одеяло и как могла быстро исчезла в лучах закатного солнца.
Спустя еще полчаса Хильда, обливаясь потом, стояла возле банкомата в Хорнстюлле. Там она сняла тридцать тысяч крон наличными и поехала на Центральный вокзал. Хильда направлялась в Нючёпинг, в маленький отель на окраине города, где одно время скрывалась от коллег, выставивших ее шлюхой.
* * *
В подъезде дома, где жила Хильда фон Кантерборг, Микаэль Блумквист столкнулся с незнакомой рослой женщиной. Она была явно не молода и как будто чем-то напугана. Из-за ее спины выглядывал крепкий мужчина примерно одних с Микаэлем лет, ростом под два метра и с маленькими голубыми глазками на круглом лице. Не обращая внимания на странную пару, Блумквист вбежал по лестнице и позвонил в нужную квартиру. Похоже, дома никого не было. Он вышел на улицу и направился в сторону отеля «Кларион» возле Сканстюлла, откуда снова попытался дозвониться до Хильды.
На этот раз ему ответил мальчишеский голос:
– Привет.
– Привет, – отозвался Блумквист. – А Хильду можно?
– Нет здесь никакой Хильды. Теперь это мой телефон.
– То есть?
– Подарила какая-то чокнутая. И под мухой, похоже.
– Когда?
– Только что.
– Как она выглядела?
– Как больная на голову.
– Ты где?
– Да пошел ты…
Мальчик дал отбой, и Микаэль выругался. Потом направился в бар отеля «Кларион», заказал большой «Гиннесс» и устроился в кресле возле окна с видом на Рингвеген. За его спиной возле регистрационной стойки пожилой лысый господин о чем-то спорил с портье. За соседним столиком перешептывались две девицы.
Мысли путались в голове Микаэля. Что это за списки, о которых говорила Лисбет, и как они могут быть связаны с Лео Маннхеймером и психологом Карлом Сегером, погибшим на охоте двадцать пять лет назад якобы от случайной пули? Вне всякого сомнения, все эти истории уходят корнями в далекое прошлое. Смерть Хольгера Пальмгрена – лучшее тому подтверждение.
Кстати, о Пальмгрене. Насколько вероятно, что под «Хильдой фон» он имел в виду не Хильду фон Кантерборг, а кого-то другого? Не исключено, хотя крайне маловероятно. Особенно если учесть, что Кантерборг, по-видимому, чем-то сильно обеспокоена. Не зря же она отдала свой телефон подросткам. Микаэль взял свой «Гиннесс» и посмотрел на девушек за столиком справа, которые о чем-то шептались, кивая в его сторону. Потом достал мобильный и набрал имя «Хильда фон Кантерборг» в «Гугле».
Микаэль вовсе не был уверен, что то, что ему нужно, есть в Сети. Но он должен был попытаться. Никогда не знаешь, где удастся ухватиться за новую путеводную нить. Ею может стать любая случайная оговорка, фраза из интервью, эпизод биографии, слово в перечне интересов. До увольнения из Стокгольмского университета Хильда фон Кантерборг была довольно плодовитым автором журналов по психологии. Но сколько Микаэль ни вчитывался в ее статьи, он не мог обнаружить в них ничего, что могло быть хоть как-то связано с приемными детьми, мальчиками, страдающими гиперакузией, или амбидекстрами.
Она довольно резко критиковала расистские теории, все еще сквозящие в работах иных психологов, особенно в связи с исследованиями интеллекта. В одном из ее эссе, опубликованном в журнале «Прикладная психология», речь шла о так называемом «эффекте Флинна» – феномене поступательного роста IQ, наблюдаемого во всех странах с 1930 года. Хильда Кантерборг полагала, что рост коэффициента интеллекта стимулируется воздействием внешней среды, то есть вызван не генетическими причинами. Никаких других публикаций по интересующей его теме Блумквисту обнаружить не удалось.
Он бросил взгляд за окно, заказал еще один «Гиннесс» и подумал, что пришло время навести справки о коллегах и сотрудниках Хильды фон Кантерборг. Однако в следующий момент, вглядевшись в перечень ссылок в «Гугле», обнаружил, что Хильда – не единственная женщина с такой редкой фамилией. Вторую фон Кантерборг звали Шарлотта, она была на шесть лет моложе Хильды и проживала на улице Реншерны. Как следовало из «Гугла», Шарлотта фон Кантерборг работала парикмахершей и владела собственным салоном на Гётгатан. Судя по фотографии, которую Блумквист обнаружил в Интернете, Шарлотта приходилась Хильде близкой родственницей – вероятно, сестрой.
Недолго думая, Микаэль набрал на мобильнике ее номер.
– Лотта, – произнес женский голос в трубке.
– Меня зовут Микаэль Блумквист, я журналист из газеты «Миллениум», – представился Микаэль.
